Я в ярости отчитал Эйрин и, не слушая ее объяснений, распустил ребят.

Возвращаясь вечером в библиотеку вместе с Обероном, мы столкнулись с Эйрин и Андрэйст. Мы слышали большую часть разговора девушек и больше всего мне понравилась та часть, где Эйрин начала заявлять на меня права.

Стоило нам появиться, как Эйрин подошла ко мне и нежно, но при этом властно, коснулась моего плеча и поцеловала. Я понимал, что она делает это с целью насолить Андрэйст, но мысль, что Эйрин это делает потому что ревнует, грела мне сердце. Тогда я с огромным удовольствием ей подыграл, приобняв ее за талию так, как будто делал это каждый день на протяжении всей жизни.

Как только Оберон увел Андрэйст, Эйрин сразу отстранилась от меня. Вместо нахлынувшего тепла, в душе разнесся жгучий холод обиды, за то, что это был лишь спектакль. Я ругал себя за слова, сказанные тогда у озера, о том, что она нужна мне для отпугивания невест. Не в силах больше чувствовать перепады бушующих чувств и чтобы набраться смелости перед разговором с Эйрин, я отправился к Ромону, моему хорошему знакомому, хозяину небольшого ресторанчика в самом центре города.

В основном мы много пили, говорили мало. Ромон рассказывал о своих проблемах на работе и в семье, тактично не спрашивая причины почему я решил напиться. А я даже в пьяном состоянии не мог и слова сказать об Эйрин. Хотелось поделиться с кем-нибудь, но понимал, что хочу не этого, а чтобы Эйрин все вспомнила. Но даже, если не вспомнит, то чтобы доверяла. Я лишь хотел, чтобы она была в безопасности, жила спокойно и в достатке, но она все еще не доверяла мне и это было естественно, ведь я для нее совершенно чужой человек.

Когда мы выпили весь недельный запас вина и Ромон заснул, я решил, что просто обязан пусть и в таком состоянии, но вернуть к Эйрин, ведь я обещал, что мы поговорим. Не помню, как я тогда добрался до ворот поместья. Помню лишь то, что у входа в сад стояла Эйрин, она выглядела встревоженной, осматривая меня в головы до пят, и что-то бурчала за приятную компанию, но я был не в настроении все это выслушивать и поэтому просто притянул ее к себе и обнял, вдыхая приятный аромат ее волос и кожи, отдающие мятой.

В пьяном состоянии я начал все ей рассказывать. Голова понимала, что мне стоит промолчать, но сердце больше терпеть не могло. Борясь с противоречивыми чувствами, я начал говорить издалека и намеками, что и стало моей ошибкой. Видимо я считал, что она каким-то волшебным образом поймет, что речь шла о ней.

Эйрин привела меня в мою комнату и хотела уйти, но я ее остановил, снова притягивая к себе. Я понимал, та, что мне нравится рядом, но мы были так далеки друг от друга. Целая пропасть недосказанного разделяла нас. Я чувствовал, что Эйрин что-то недоговаривала мне, что-то очень важное.

Я снова совершил ошибку и поцеловал ее. Запоздало понял, что перешел черту, и попытался извиниться. Мои действия причинили ей боль, но оказалось, что больно было больше от того, что я поцеловал ее только потому, что она похожа на девушку из моей истории.

В голове прояснилось и мы смогли поговорить о случившемся в библиотеке. Ранее Оберон мне рассказал, что Эйрин была готова покончить с собой его руками, я не поверил. Был в ужасе, когда услышал это от него. Неизвестность прошлого и того, что так сильно тяготит Эйрин не давало мне покоя.

Я решил немного подтолкнуть ее и рассказал, что знаю о том, что она в розыске. По ее лицу пробежала тень страха, но она быстро согнала ее и уверенно заявила, что не стихийница и зла мне не желает.

Через пару дней в поместье пришла весть о нападении на Андрэйст. Такое случалось пару раз после того, как она осталась сиротой, но после того, как я обозначил себя, как ее покровитель, от нее отстали, но теперь все началось снова.

Я нашел ее в лесу. Одежда была порвана, и вся в грязи, босиком, волосы растрепаны. Она со слезами бросилась ко мне. Я пытался ее расспросить о произошедшем, может кто из нападавших намекнул на своего нанимателя, но она ничего не заметила.

После того как я привез Андрэйст в поместье, поднялся сильный ветер. Едва я спешился с коня ко мне подбежал стражник, которого я поставил приглядывать за Эйрин, и сообщил, что она давно покинула поместье и до сих пор не вернулась. Меня не покидало дурное предчувствие с самого утра, сначала Андрэйст теперь Эйрин.

Я гнал коня во весь апорт, сильный ветер так и норовил скинуть меня с лошади. На небе собирались грозовые тучи и начал моросить дождь.

Наконец вдалеке я заметил наездника на черной лошади и со всех сил ринулся к нему и не ошибся. Пока я приближался Эйрин начала окончательно соскальзывать с коня. Я развернул своего коня в сторону поместья и услышал, как Эйрин слабым голосом начала меня благодарить за все. Мое сердце пропустило удар, я боялся, что нет ничего хорошего в ее словах. Она резко болезненно закашляла кровью.

Я пришпоривал коня основа и снова, боясь не успеть довести Эйрин до поместья.

Она все продолжала говорить о своем страхе потерять мое доверие, а у меня сердце разрывалось от страха, что она может уйти на моих руках. С каждой минутой голос ее звучал все тише, я прижимался к ней теснее, чтобы слышать каждое слово. Эйрин резко дернулась в моих руках, прося позаботиться об Амрите и быть осторожнее с Андрэйст, и потеряла сознание, когда мы были уже у ворот поместья.

Я нес Эйрин на руках в ее комнату выкрикивая приказ немедленно позвать лекаря. Когда я зашел в комнату Эйрин тот был уже на месте. Лекарь осмотрел ее, померил пульс и начал что-то быстро искать в своей сумке. Я боялся и слова сказать, чтобы не отвлечь лекаря. Мог лишь взволнованно мерить комнату шагами, ожидая ответа. Меня раздирали мысли о том, почему она оказалась там в такую погоду одна, почему ей стало так плохо.

Спустя целую вечность лекарь отошел от Эйрин, протянул мне стакан с успокоительным и потребовал, чтобы я его выпил, а после рассказал, что понятия не имеет, что произошло с ней. Я, не сдерживаясь грубо выругался, но затем успокоившись извинился перед выдающимся лекарем за свою несдержанность. Господин Нолан объяснил, что приступ прошел, Эйрин просто спит и набирается сил, чем дольше она проспит, тем лучше.

Я беспомощно сидел у постели Эйрин несколько дней.

Сначала врывалась Андрэйст, но как только она начала жаловаться на свою судьбу, о том, что я ей времени не уделяю и остальной бред, я просто выставил ее и приказал больше не появляться в поместье без приглашения.

Я совершенно не понимал, что происходит с Эйрин. Я все рассказал Оберону, он предположил, что причина, почему мы не чувствуем в Эйрин стихийницу в том, что ее силы заблокировали. Иной причины, почему Эйрин интересовалась литературой на такую тему, Оберон не знал.

Каждый день приходил Оберон, докладывал о делах в поместье и приносил книги, в которых я мог отыскать способ помочь Эйрин избавиться от артефакта РодЖо, но нужной информации не было. Я не мог отойти от Эйрин ни на секунду, стоило закрыть глаза, как снова видел ее окровавленную на моих руках.

На четвертый день Эйрин проснулась, но оказалось, что она потеряла зрение. Господин Нолан предположил, что оно скоро вернется. У меня кровь застыла в жилах, когда Эйрин абсолютно спокойно приняла потерю зрения.

Вскоре мне снова пришлось покинуть поместье и отправиться на внеплановый совет. Причина, по которой нас снова всех собрали - смерть Властителя Южной Долины. Ярых претендентов на место Властителя Юга не было, поэтому временным представителем стал младший брат покойного Властителя.

Со стороны Властителя Северной Долины снова присутствовали двое его детей, так как народ еще не определился со следующим Властителем. Эти двое были очень серьезно настроены и уступать друг другу не собирались. Все Властители выразили глубокую обеспокоенность событиями, произошедшими недавно. Большинство склонялись к варианту целенаправленного устранения Властителей Долин.