Хилария все поглощала и поглощала силы Эйрин. Я лишь беспокоился, чтобы Эйрин не обессилила и только. Дышать становилось тяжелее. После того, как Хилария остановилась ее глаза наполнились слезами. Мне стало очень жаль эту девочку.

Не успели мы толком продолжить нашу прогулку, как нас окружили убийцы. Вскоре меня разделили с Эйрин, и я потерял ее из виду. Я тревожно огляделся, одновременно отбиваясь от очередного убийцы, и заметил уносящуюся прочь лощадь и наездника. Я прорвался сквозь убийц, замечая, как отряд наших наемников присоединился к нам со стороны леса. Оберон предусмотрел вероятность очередного нападения.

Убийца, которого я преследовал, душил Эйрин. Я быстро вырубил его и помог Эйрин подняться. Но стоило ей встать на ноги, как она сразу ринулась к Хиларии. Резко со стороны ребят послышался волчий рев. Оберон все-таки решился показать свою истинную форму.

После того, как убийцы были разбиты, и подтянувшиеся наемники вернулись обратно на базу, Оберон принял человеческую форму, и мы начали осматривать тела. Хиларии удалось найти тело с татуировкой, но я не ожидал, что Эйрин сразу выдаст информацию по убийце. Оказывается, один из убитых был человеком сына Властителя Западной Долины. Но то, что она сказала дальше разозлило меня еще больше, именно люди младшего сына Властителя Западной Долины причинили боль Эйрин и чуть было не убили ее.

По возвращении в поместье мы сразу направляемся в подвалы для допроса. Все слухи о моих жестоких пытках распространялись не просто так. В допросных комнатах было все необходимое: от ножей до удушающей камеры, которую разработали в юношеские годы я и Оберон.

Мы начали допрос с мужчины, но как бы мы его не пытали он утверждал, что ничего не знает. Я попробовал надавить на него через девушку, но Эйрин пошла другим путем и удивила меня в очередной раз, когда собственноручно толкнула табуретку пленного, заставляя его беспомощно повиснуть на веревке. Это сработало, и девушка быстро заговорила.

Сквозь нескончаемую ругань в адрес Эйрин, девушка сдала заказчика и поведала кое-какую интересную информацию о планируемом нападении на старшего сына Властителя Западной Долины, а также о предательстве Андрэйст. Мне всем сердцем не хотелось причинять ей боль, но она явно не ценила хорошего к ней отношения. Но потом Бренна рассказала о наставниках и учениках Эйрин. О Дее, который спас Эйрин и погиб от рук отца.

На лице Эйрин застыла маска ужаса. Больше не слушая нескончаемый поток едких слов Бренны, она покинула комнату.

Я велел Оберону позаботиться о пленных, найти всех людей Андрэйст и привести ко мне. А также решил, что, как только она самовольно появится на пороге моего поместья, я предъявлю ей обвинение в предательстве, посмотрим, как она себя поведет на этот раз.

Я последовал за Эйрин, хотел догнать ее, но понимал, что ей нужно время. Мое сердце трещало по швам, когда я видел ее поникшие плечи, то, как она с трудом шла по коридору, как она собирала остатки сил, чтобы пройти мимо стражи, мимо казарм, сквозь сад. Но, как только она поднялась на третий этаж, силы покинули ее, и она начала задыхаться. Ее руки похолодели и она потеряла сознание, но все ее тело продолжало бить судорога. К счастью, лекарь подоспел вовремя. Нам с трудом удалось расслабить ее челюсть и влить снадобье.

Следующие пять минут, пока действовало лекарство, я крепко сжимал руку Эйрин и корил себя за то, что в очередной раз она так страдает и я ничем не могу ей помочь. Молил, чтобы она и на этот раз не покинула меня. Поклялся, что больше она никогда не будет страдать, что я сделаю все, чтобы она больше никогда не оказалась на грани.

Как только лекарство подействовало, Эйрин успокоилась и мирно заснула. Я просидел с ней всю ночь, продолжая поить успокоительными снадобьями, и отошел ненадолго только рано утром, а вернувшись застал пустую постель и разбитое зеркало.

Я поднял на уши всю стражу, разбудил Хиларию, осмотрел библиотеку и сад, затем один из стражников сообщил, что видел Эйрин на тренировочной площадке.

Эйрин безостановочно била растрепанный соломенный манекен, я не выдержал и перехватил ее окровавленный кулак.

Она не сразу подняла на меня свои глаза, полные ненависти, которая быстро испарилась и вместо нее появились боль и отчаяние. Глаза наполнились слезами. Ее рыдание казалось мне оглушительным. Я притянул ее к себе и крепко обнял, чтобы она больше не могла сделать себе больно.

Когда она перестала рыдать я привел ее в библиотеку, развел камин и перевязал израненные руки. Она даже ни разу не дернулась пока я обрабатывал руки раствором, лишь смотрела невидящим взглядом куда-то мимо меня. Она не шелохнулась, а у меня от каждого прикосновения к ее кровоточащим рукам по сердцу прокатилась волна боли, сравнимой с тысячью порезов.

Я понимал ее боль как никто другой. Чувство вины от потери дорогого человека не покинет тебя никогда. Родители спасли меня в тот вечер и погибли за меня. Не было и дня чтобы я ни вспоминал о родных и ни корил себя за слабость.

Спустя час Эйрин наконец-то перестала дрожать в моих объятиях и заговорила. Она винила себя в смерти парня, а я, догадываясь о личности отца Дея, старался успокоить ее, как только мог. Я слышал историю о непокорном старшем сыне, что принял наказание от своего отца. Но она всегда мне казалась мутной.

Эйрин продолжала корить себя, а у меня кровь стыла в жилах, как только меня посещала мысль о том, что ее могли не спасти в тот вечер. Да, мне было очень жаль парня, но я очень благодарен ему за его выбор. Если бы у меня был способ отплатить ему, я отдал бы ему свою жизнь.

Вечером следующего дня я приказал достать бутылку красного вина, припрятанную для особых случаев, считая, что полное знакомство друг с другом вполне подойдет для повода.

Сначала мы отдали дань памяти Дею, затем говорили о Сварте, но вскоре перешли на более интересные темы и продолжили знакомиться друг с другом, а вино как нельзя лучше способствовало этому.

Я впервые услышал, как Эйрин поет и понял, что влюбляюсь в эту девушку с каждым днем все больше и больше. Ее мелодичный голос тепло окутывал мое сердце, но пусть голос ее звучал уверенно, твердо, ее глаза оставались полны боли. Чувство вины может надолго заглушить все другие чувства.

После ужина я и Эйрин ушли в мою комнату для проведения очередной процедуры. Все прошло также как и в первый раз. Я сразу предложил Эйрин лечь спать в моей комнате, но она отказалась. Я отпустил ее убедившись, что она твердо стоит на ногах.

Моя очередная попытка найти способ продолжать видеться с Эйрин снова увенчалась провалом, столкнувшись с непроницаемой стеной благоразумия.

После того как Эйрин ушла я развалился на кровати и пытался унять бешено стучащее сердце, мысли не давали покоя, вопросы все не покидали мою голову и разрывали все внутри на части. Почему все не могло быть чуточку проще? Я понимал, что не смогу жить без этой девушки, но и приковать ее к себе не имел права.

Рано утром мы отправились в поместье Властителя Западной Долины. На всем пути я и Эйрин много разговаривали, впервые, между нами, действительно не было никаких недомолвок. Это окрыляло мое изрядно измотанное сердце.

Вечером мы наконец-то полностью завершили процесс лечения. Яда больше не было, но Эйрин снова потеряла сознание. Я укутал ее в теплое одеяло и не выпускал из своих объятий. В душе был абсолютный штиль. Не было ни тревоги, ни беспокойства, хотелось просто сидеть вот так, обняв Эйрин, слушать как трещит костер и никуда не спешить, никуда не ехать, никого не ловить. Чтобы этот момент продлился как можно дольше и утро настало не так быстро.

Но утро настало, и мы продолжили путь. Властитель Западной Долины встретил нас и разместил в комнатах, чтобы мы успели хорошенько отдохнуть перед балом. Но я решил сначала поговорить с Лугусом, чтобы у него было время принять верное решение.

Мой старый друг не сразу поверил в мои слова, но я рассказал ему абсолютно все максимально подробно. Он не мог поверить, что его младший сын попытается убить на празднике старшего брата. Мой старый друг признался, что также заметил странности в поведении своего сына, он стал более агрессивным, надменным, а раньше он был очень спокойным, тихим. Теперь он часто пропадает из поместья на несколько дней. Но все равно оснований для его задержания Лугус не видел и решил, что необходимо сначала проверить всех людей и переговорить со Свартом.