Следующим утром мы попали в ловушку Хранителя. Я оказался в открытых водах океана. Мне не удалось удержаться на поверхности воды и меня потянуло на дно. Я заметил блеск на дне океана и собравшись с силами начал погружаться все ниже и ниже. Дышать становилось все сложнее, а в голове все ярче возникали картинки прошлого. Как напали на моих родных, как я бегу по лесу, но меня ловят, едва не убивают. Как я снова сбегаю и срываюсь со скалы смирившись со своим концом. Я почти добрался до дна, как отвлекся на темный силуэт рядом. После того как я понял, что это Эйрин, я ринулся к ней, забыв о вещице на дне океана. Она в недоумении оглядывалась по сторонам. Я показал ей жестом, где видел вещицу, но с той стороны к нам уже приближался огромный осьминог, который зажал артефакт в одной из свой щупалец. У меня получилось призвать свой меч и смертельно ранить осьминога. Он начал уходить на дно, я уже хотел ринуться за ним, чтобы забрать артефакт, но заметил, как Эйрин начала задыхаться. Я подхватил ее и помог достигнуть поверхности, а сам нырнул за осьминогом. Но чем ниже я спускался, тем быстрее у меня начал заканчиваться воздух. Мне удалось достигнуть осьминога и забрать артефакт, но сил подняться на поверхность у меня не хватило, и я просто захлебнулся.

Пришел в себя, когда больно ударился о каменный пол. Слышал рядом голос Эйрин и Оберона, но все еще как из-под толщи воды.

Полностью пришел в себя лишь когда мы начали готовиться к ночлегу. Каждый поделился своими впечатлениями и приключениями, а я еще и выслушал дополнительно ворчание Эйрин за то, что спас ее иллюзию.

Неожиданно мы столкнулись с сородичами Оберона. Брат Оберона явно был настроен к нам враждебно. Эйрин попыталась наивно разделить их и предотвратить стычку, но я помешал ей.

Я не сомневался в способностях Оберона, но мне очень хотелось, чтобы он вернулся к Хиларии со всеми конечностями, а драки перевертышей — это то еще зрелище. Нас очень выручил появившийся отец Оберона - Альфа стаи. Я узнал его. Он заявился один раз ко мне, когда я только познакомился с Обероном. Он тогда даже не заговорил со мной лишь одарил долгим задумчивым взглядом и ушел.

Разумеется, Альфа был абсолютно прав, посмеявшись над моим стремлением подписать договор. Я знал, что меня поддержит Хозяин Запада. Тема конфликта между стихийниками и людьми часто становилась основной во время наших посиделок за чашечкой чая. Оставались Властитель Севера и Властитель Юга. Властитель Юга плыл по течению и не шел против решения остальных, а вот Властитель Севера любила привлечь внимание и вставить свое слово. Мне оставалось только заручиться ее поддержкой.

Мы вернулись к Хиларии вместе с прабабушкой Тюрина. Но госпожа Флинн не смогла ничем помочь. Хилария продолжала стоять перед нами каменным изваянием.

Оберон едва сдерживал ярость внутри. Я даже боялся представить как ему сейчас больно.

Но послышался глухой треск, и вскоре каменная статуя Хиларии рассыпалась, освобождая девушку и темную энергию. Госпожа Флинн быстро затянула темную энергию Агирика в сосуд. Эйрин отправилась к океану, чтобы запечатать сосуд на самом дне под слоем льда.

Хиларию лихорадило, я видел, как разрывало изнутри Оберона и надеялся, что он сможет сдержать себя и не натворить глупостей. Я не пытался успокоить его, понимая, что это бесполезно, сам сколько раз оказывался на его месте и это чувство, что ты не контролируешь ситуацию, что ты ничего не можешь сделать, убивает.

Погрузившись в мрачные беспокойные мысли, я даже не сразу услышал вернувшуюся Эйрин. Она и Оберон снова зацепились языками. На этот раз я не стал вмешиваться, им обоим необходимо было выпустить пар.

Я вывел Эйрин из комнаты и наконец-то получил ответ на свой вопрос. Если у нас все получится она будет рядом со мной. Это все, что мне было нужно. Ведь раньше она не давала мне даже этого.

Поцеловав Эйрин, я отправился в павильон, чтобы встретиться с Властителем Севера. Миранда Жоре не заставила себя долго ждать и прибыла ровно в назначенное время. От своих людей на севере я узнал, что она справедлива и расчетлива, поэтому рискнул и рассказал о том, что созвал собрание, чтобы предложить объединиться со стихийниками. Я был удивлен, когда она перебила меня во время моей тщательно продуманной речи, и заявила, что не имеет ничего против объединения, но не видела никакой выгоды лично для себя. Ведь наверняка будут недовольные и будет немало заморочек в дальнейшем, а это время и силы. В обмен на ее согласие я отдал ей производство шелка. Я был даже счастлив, что обошелся такой низкой ценой, ведь я ей предложил самой назвать любую цену и выбрать, что она пожелает, а я не посмею ей отказать. Миранда объяснила свой выбор тем, что просто обожает шелка и всегда мечтала окружить себя им повсюду, но родитель терпеть его не мог, как и брат.

Следующим утром в павильон я прибыл уже вместе с Эйрин. Властители были шокированы ее появлением и информацией о том, что еще некоторые стихийники могут спокойно перемещаться через барьер. Но идея с новым барьером как вызвала недоверие, так и заинтересовала Властителей, но рисковать и открывать даже ненадолго барьер они не хотели.

Как я и рассчитывал Властитель Запада, Властитель Севера поддержали меня. Было принято решение сначала оповестить всех жителей о намерении объединиться, а не ставить их сразу перед фактом, чтобы избежать массовых протестов.

После собрания я и Эйрин вернулись в поместье и узнали о пробуждении Хиларии. Эйрин мигом соскочила с лошади и побежала на третий этаж. Мне ненадолго пришлось задержаться и выслушать доклад дежурившего у ворот стражника.

Хилария выглядела скверно. Бледно лицо, она ужасно похудела, лихорадка вытянула из нее все краски, коснулось даже ее глаз. Она обеспокоенно держала Эйрин за руку и задавала вопросы о собрании. Оберон все это время продолжал мирно посапывать на стуле. От вида измотанного друга у меня стало тяжело на душе, но главное, что Хилария очнулась.

Оставив ребят, я отправился в кабинет и отправил во все концы Восточной Долины гонцов с вестью об объединении.

На следующий день Эйрин вернулась к родителям.

Вечером следующего дня все собрались у барьера со стороны Восточной Долины. Пришли жители, которые высказали недовольство подписанием договора и потребовали наглядной предварительной демонстрации.

Тюрин призвал добровольца. Я, не раздумывая, выдвинул свою кандидатуру и поймал встревоженный взгляд Эйрин. Она начала в чем-то убеждать Тюрина, но тот ее не слушал. Помимо меня свою кандидатуру выдвинула Миранда. Ей явно хотелось проявить себя по максимуму и быстрее закрепиться на посту Властителя Северной Долины. Я не стал лишать ее этой возможности.

Как только после подписания договора Властитель Северной Долины и Властитель Стихий слегка ранили друг друга их откинуло в разные стороны. Они выжили, но печать оставила на них метку нарушителей.

После демонстрации все недовольства исчезли и барьер был открыт. Родные и близкие спустя столько лет наконец-то смогли встретиться. С лица Эйрин не сходила радостная улыбка, ее глаза блестели от счастья. Меня самого переполняла радость, что наконец-то большая часть проблем позади.

Мне также удалось познакомиться с матерью Эйрин. После церемонии открытия барьера она вернулась вместе с матерью в свое поместье к отцу, а я вернулся домой.

Через два дня все собрались на празднике в честь объединения. Я присоединился к ребятам, когда Эйрин и Оберон в очередной раз зацепились языками. Оберон наконец-то решился и сделал предложение Хиларии. Я тоже не планировал надолго откладывать свое предложение и сделал его прямо в этот же день, но Эйрин попросила дать ей время.

Андрэйст

Все, что узнавала о передвижении Данте, я передавала Бренне. Я была уверена в несокрушимости Данте и лишь хотела, что Бренна исполнила свою месть и избавилась от Эйрин.

Но ей не удалось.

Через некоторое время, после того, как ее схватили, я посетила поместье Данте. Меня пропустили и Данте встретил меня в своем кабинете. Его лицо было мрачным, он даже не поднял на меня глаз.