– Как и для меня. – медленно произносит Альфа, продолжая сверлить меня взглядом, а затем резко переводит взгляд на Данте и снова возвращает ко мне. – Утоли мое любопытство, стихийница, что же заставило тебя сблизиться с полукровкой? Как я знаю, сейчас ваши миры конфликтуют.

– Мы намерены это изменить. – стараюсь произнести как можно увереннее и выдержать прожигающий взгляд Альфы.

– Изменить? – Альфа переводит взгляд на Данте. – Вы люди неисправимы, жестоки и глупы, то, что Вы полукровка несильно отличает Вас от людей Властитель Востока. Такие как вы не пожалели нас. Стоило вам узнать об особенностях наших костей, так вы сразу открыли на нас охоту. Теперь история повторилась, только теперь мишенью стали стихийники. А что будете делать дальше, когда ингредиенты закончатся, когда исчерпаете все ресурсы? Начнете истреблять друг друга? Ты не подумай Властитель, я ничего не имею против тебя, ведь тогда я бы не доверил тебе своего сына, но один ты мало что можешь против своих сородичей.

– Вы правы, я один ничто против всех остальных, но все же я попытаюсь, ведь у меня нет иного выбора. – Данте переводит взгляд на меня, а затем медленно возвращает его к Альфе. – Мы подпишем мирный договор между людьми, полукровками и стихийниками.

По пещере разносится тяжелый смех Альфы. Я удивленно смотрю на Данте. И признаться, мне также как и отцу Оберона не верится в это.

– Они не согласятся.

– Тогда люди и полукровки обречены. Стихийники полностью исчезнут с наших земель, а артефакты иссякнут. Не будет возможности поддерживать дольше плодородие почв и качественно очищать воду. Мы много потеряем без стихийников.

– Страх перед сильнейшими у Властителей сильнее страха перед голодом. Тебе придется сильно постараться, чтобы убедить их.

– Скажите, будь у Вас шанс подписать такой договор, чтобы Вы сделали?

– Разумеется я подписал бы его. Жить в горах неплохо, но все равно не то. Но нас не возьмет ни одно ограничивающее заклинание, а Вы не поверите на слово, поэтому нам никогда не договориться и лучше оставаться на своих местах. Кто знает может и стихийникам стоит остаться за лесом.

Данте медленно сжимает кулаки в протест словам Альфы.

– Не заводись так Властитель, ты же знаешь, что я прав. Не все так любят стихийников, как ты. Но желаю тебе удачи, всем вам. Я считаю стихийников лекарями континента и объединение принесет только плюсы. Для них наши горы всегда открыты. А вот людям и полукровкам, Властитель, Вы уж напомните всем, пожалуйста, здесь не рады.

– Благодарю, Глава.

– Уходим. – отдает приказ Альфа остальным. – Всего доброго.

После того, как все уходят Оберон оборачивается к нам, нервно улыбаясь.

– Вот и моя семья.

***

Прежде чем вернуться в поместье, мы посещаем стихийников, чтобы вместе с прабабушкой Тюрина вернуться к Хиларии. Попутно я рассказываю новому Властителю Стихий о предложении Данте подписать мирный договор. Тюрин полностью поддерживает эту идею, но также, как и я, сомневается в возможности ее осуществления.

– Госпожа Флинн, – Оберон ровняется с женщиной, – как я знаю на пожирателей, как и на перевертышей магия не действует. Почему Вы не избавились от Агирика?

– Артефактов, блокирующих силу, несколько видов. Артефакт Кледома реально изъять, я могла бы найти стихийника, который помог бы, но он был не просто помещен в тела заключенных для блокировки сил. Агирик добавил к нему заклинание, с помощью которого мог оборвать жизнь любого в один момент. Один мой шаг и все погибли бы. Мне оставалось лишь беспомощно сидеть в темнице вместе с остальными. Никто не решался переубедить меня, потому что среди нас были дети.

Как только мы оказываемся в поместье, Госпожа Флинн пытается связаться с Хиларией. Я, Данте и Оберон отходим чуть дальше, чтобы не мешать. Данте успокаивающе берет меня за руку, когда я уже раздираю себе палец до крови. Оберон не моргая наблюдает за госпожой Флинн и Хиларией.

Время тянется целую вечность, но в конце концов прабабушка Тюрина отходит от Хиларии, сочувственно глядя на нас.

Хилария

– Ну что, дорогая, теперь мы с тобой в одной лодке. Знаешь, а такое заточение мне даже нравится.

В голове без конца продолжает звучать этот противный голос.

Снова я возвращаюсь назад. Я потеряла все.

– Ну чего ты, душечка, поговори со мной. Уверяю, я прекрасный собеседник.

Я даже не хочу пробовать принять этот голос, как я делала с воспоминаниями Эйрин. Сейчас это будет огромной ошибкой. Нужно максимально отделить его от себя. Не подпускать близко, иначе раздвоение личности мне гарантировано.

– Даже не старайся. Я уже часть тебя.

– Еще чего.

– Все равно тебя бы никто не принял полностью ни тот парень, ни окружающие тебя люди. Даже те девушки, что были с тобой в рабстве, как только узнают, отвернутся от тебя. А я могу даже помочь. Хочешь выбраться?

Вокруг одна тьма. Густая обволакивающая тьма. Я даже чувствую ее в легких. И неужели я теперь проведу всю вечность вот так? Я не жалею, но надеялась, что я хотя бы погружусь в сон.

– Да какой там сон, будем теперь вечность коротать с тобой и болтать обо всем на свете, рассказывать, что видели за всю нашу жизнь. Я явно продержусь дольше, прожил-то я больше тебя тысячелетия на три. А вот ты за свои жалкие двадцать многое увидела?

– Ты лишь скопление темной энергии.

– Зато я много видел и знаю. Могу даже рассказать о твоих родителях.

Я лишь усмехаюсь на его попытку меня подкупить.

– Неужели ты думаешь, что меня интересует судьба людей, которые меня бросили?

– Ну да, повели они себя очень плохо. Могу заверить, судьба их наказала по полной за такое предательство. Я считаю они получили по заслугам.

– Меня не интересует твое мнение. Ты лишь зло. Я не буду тебя слушать.

– А почему ты считаешь меня злом? Все вы земные сознания примитивны. Истребляете друг друга, а называете себя разумными. Не я убивал Властителей, не я мучил стихийников, не я безжалостно выкачивал из них силу, чтобы подпитывать свою собственную. Это вы все сами, я лишь дал воспользоваться своей силой, а вот в какую сторону ее использовать - это решаю не я. Агирик свободно мог стать лучшим стихийником и завоевать доверие своего родственничка, но он решил все забрать себе. Ну вот скажи, разве я не прав?

– Ты наверняка запросил высокую цену за такую силу.

– Ну, куда без этого, я поглотил много его энергии.

– Что и заставило его истреблять сородичей, чтобы подпитывать себя.

– Но это его выбор.

– Хватит. Не говори со мной.

– Увы не могу. Мне это очень нравится. Я с Агириком также беседовал.

– Он наверняка сошел с ума.

На миг голос замолкает.

– Да… - раздается скрипучий смех. – Я и правда могу заговорить до безумия. Так что готовься. Свыкайся с этой мыслью.

И так проходит вечность. Я не чувствую, как течет время.

Из ниоткуда появляется яркий свет и быстро гаснет, но я стараюсь зацепиться за него. Я иду в том направлении, где только что видела его. Чувствую в пространстве чью-то энергию. До боли знакомую и совершенно чужую. Даже голос в моей голове затих. Я иду дальше и держусь на тонкую нить, которая вот-вот порвется.

Чувство густого тумана сменяет нестерпимая режущая боль во всем теле, усиливающаяся с каждым моим шагом. Я чувствую, что все не просто так. Я могу выбраться. Продолжаю идти, режущая боль вызывает дикие крики. Режет все, даже глаза — это не передаваемо. Меня крошат на мелкие кусочки, но я продолжаю идти дальше. Хочу вернуться домой, хочу вернуться к Оберону. Боль окончательно разбивает меня изнутри и из меня вырывается последний крик.

Эйрин

– Простите… – произносит госпожа Флинн, опуская виноватый взгляд.

Оберон так и стоит на месте, едва сдерживая бескрайнюю ярость внутри.

– Госпожа Флинн, – я подхожу ближе к женщине, не отрывая взгляда от статуи Хиларии, – Вы сделали все, что могли?