— А точнее можно? — скривилась я и демонстративно покрепче вцепилась в удавку.

— Слышала про принцессу Джалиту? — быстро заговорила ламия.

— Ага, — кивнула я. — Красотка-принцесса, сплавившая своего мужа в небытие, а сама занявшая его место. Но при чем тут она?

— Джалита действительно убрала своего мужа подальше от себя. Во-первых, она его никогда не любила, а замуж пошла потому что отец приказал. Настоящий отец. А во-вторых, Джалита хотела быть единоличной правительницей. Но к концу своей жизни, пережив много падений и взлетов, вдруг переосмыслила свою жизнь. И приняла решение ограничить способности потомков. Своих потомков. Джалита наложила заклятие, которое работало очень своеобразно. Оно постепенно лишало способностей наследников магии Сильвира, и с каждым новым поколением дети рождались все слабее и слабее магически. До тех пор, пока не родился ребенок, полностью лишенный магии.

— То есть, Тамир — наследник магии Сильвира, но магией не владеет? — быстро сообразила я.

Ламия согласно моргнула.

— Бред какой-то. Зачем было так делать? Джалита передала своим наследникам книгу, которую требовалось защищать и при этом лишила их такой возможности. В чем тут смысл?

— В своих мемуарах, которые прилагаются к книге, она этого не объяснила. Может быть, просто тоже поняла, что ни одно общество не способно долго существовать без самоочищения?

— Какая тонкая, а главное — умная мысль, — иронично протянула я. — Где связь?

— Связь в том, что великие умы мыслят глобально и способны принимать непростые решения.

Я не стала развивать эту тему в связи с её очевидной бесперспективностью. Чужие философские измышления интересовали мало, а вот…

— Взрывы, убийства людей — это ваших рук дело?

— Смерти нужны для пробуждения высшего, — буднично произнесла ламия и пожала плечами. — Сложнейший обряд базируется на жертвоприношении. При этом в жертве должна течь особая кровь, — и она начала перечислять, загибая пальцы: — Нужны три потомка Сильвира, три потомка ифрита и три потомка царя дракайнов.

— Всего девять, — задумчиво прикусила я губу. — Но к чему остальные смерти? Погибли простые люди.

— Это ведь ритуал поднятия демона, — сказала ламия так, словно объясняла, что три плюс три будет шесть. — Руки потомков должны быть обагрены кровью невинных.

— А при чем тут их родственники? Зачем вы убили мать Глушко и обоих родителей Крылова?

— Мы их не трогали, — насупилась ламия. — Я не знаю, кто убил и зачем. Но нам они были без надобности.

И почему-то я ей поверила, перейдя к следующему вопросу.

— Как ты заставила парней выпить это адское зелье?

Ламия сверкнула глазами и мерзко захихикала.

— Отравить человека не так трудно, как кажется на первый взгляд. Ты на собственной шкуре в этом убедилась, не правда ли? — меня едва не передернуло от воспоминания о том, что начало происходить с моим телом после волшебного кофейка. Но отвечать не стала, а лишь мстительно потянула на себя удавку, насладившись страшным хрипом ламии.

— Если ты так меня ненавидишь, то почему не убила до сих пор? У тебя было столько возможностей.

— Сначала не было подходящего момента, а потом… Ты уберегла от смерти мою сестру. Отдала ей свою энергию. Мы такое не забываем. Несмотря ни на что, у нас тоже есть свои принципы.

— Не было подходящего момента? — не поверила я. — Твоя сестра под видом Хасана несколько часов меня откачивала от яда. Что это вообще такое было?

— Когда ты вошла в ту кофейню, тебя узнали.

— Парнишка-бармен…, — припомнила я. — Он из ваших?

— Отравить тебя было его инициативой, — призналась Ритана. — Мы такого приказа не отдавали. Да и вообще, использовать тебя в ритуале пока не планировали.

— Вы — психи, — вынесла я вердикт. — И вам нужно коллективно прокапаться.

Ламия ничего не ответила, лишь ненавидяще взглянув исподлобья.

— Что за дракайнов ты упомянула?

— Здесь они известны под созвучным, но немного неправильным понятием — драконы, — устало, но все ещё с демонстрацией явного превосходства пояснила ламия.

— Драконы? — я едва не икнула. — Разве они не вымышленные?

Ламия скривилась.

— В основе любых легенд лежит переработанная правда. Дракайны прибыли в наш мир вместе с ифритами. Они вроде оборотней, имеют две ипостаси — животную и человеческую. Только вот сильнее, злее и опаснее всех мохнатых. В другом мире дракайны — отдельный, самостоятельный народ, у которых имеется собственный правитель. Как правило, это место занимает глава правящего рода. Дракайны с давних времен выступали на стороне ифритов. В том числе потому, что последних банально больше по количеству.

И слышался мне в словах ламии какой-то подтекст. Слишком очевидный подтекст.

— А какое ты имеешь к ним отношение? — отвечать она сразу не захотела, а потому пришлось воздействовать физически. Дёргать за удавку уже надоело, и я решила прибегнуть к новым методам, а именно — сунуть под нос жменю огня.

— Стоп! Стоп! Все, хватит! — прокричала ламия, когда её кожа начала краснеть и пузыриться из-за высокой температуры.

— Я жду ответ, — хладнокровно напомнила я.

— Ламии не способны размножаться, — ответила она, всхлипнув от боли. — Мы являемся тупиковой ветвью, и рождаемся от союза человека и дракайна.

Я припомнила историю о девушке Эле, которую мне рассказывала хранительница. И её похитителе.

— То есть, твой отец…

— …был дракайном, да. Дракайны остались в нашем мире после падения ифритов. Поговаривали, что некоторые из них сотрудничали с человеческими магами, чтобы свергнуть власть высших. Вот только дракайны не предполагали, что после закрытия проходов сами застрянут здесь. В мире, где со временем раса дракайнов начала вырождаться. Они могут жить тысячелетиями, вот только полноценных наследников после себя оставить не способны. Как ты понимаешь, на войну отправлялись мужчины, и женщин-дракайнов в этом мире единицы.

— Знаешь, проблемы чужого размножения меня мало интересуют, — скривилась я. — Скажи лучше вот что, роза ветров — при чем тут она?

Ламия насупилась.

— Согласно имеющейся информации, когда высший проснется ото сна поднимется сильный ветер и укажет направление, где погребен правитель. Розу ветров использовали наши предшественники для определения направления ветра. Со временем, она превратилась в символ.

— Когда я была с хранительницей в Доме Света, кто взял её под контроль? — продолжала я задавать вопросы, на которые уже очень давно хотела получить ответ. — Ты?

— Нет, одна знакомая черная ведьма. Тебя направили туда сознательно. Все было рассчитано заранее, но хранительница оказалась слишком сильна. Она боролась, боролась до последнего. И смогла отдать тебе письмо Хасана. Да еще и этот чертов призрак явился тебя спасать. Сидит в этом мире уже не первый год, словно выжидает чего-то, словно чувствует.

— Зачем я вам была нужна?

Ламия повела плечам, словно пытаясь освободиться от невидимых пут.

— Нам нужна была не ты, а твоя кровь, чтобы найти еще одного потомка ифрита.

Злобное шипение не входило в число моих любимых мелодий, а потому я прекратила это еще одним ударом в челюсть.

— У Илаи на запястье Роза Ветров. Она что, с вами?

— Была, — поморщилась ламия.

— Точнее, — потребовала я.

Ламия облизнула разбитые губы, демонстративно сглотнув собственную кровь глядя мне прямо в глаза, а потом растягивая гласные медленно заговорила:

— Говорят, что человека определяет не набор генетических характеристик, полученных от рождения, а только его выбор. Чушь! Всегда есть кто-то сильнее тебя самого. И порой, этот кто-то просто не оставляет тебе другого выбора. Так получилось и с хранительницами. Они заперты внутри дома и выхода нет. Единственный способ вырваться — нарушить привычный порядок, позволить воцариться хаосу. Но после того, как вскрылись некоторые…детали, Илая решила пойти другим путем.

— А при чем тут «спящая красавица», по которой вы коллективно с ума сходите?