5. Великокняжеская и царская власть, начиная с великого князя Ивана III, венчавшегося в 1472 году на наследнице Константинопольского престола, царевне Софии Палеолог. Внук великого князя Ивана III, Иоанн Васильевич IV (Грозный) венчается в 1547 году в Москве на царство. В своей Грамоте царю Иоанну Васильевичу, от 1561 года, «Иоасаф, Божьей милостью, Архиепископ Константинополя, Нового Рима и Вселенский патриарх» подтверждает ему этот царский титул: «Да будешь и ты между царями, как равноапостольный и приснославный Константин».

6. Всероссийская имперская власть, начиная с императора всероссийского, царя и великого князя Петра I, с новой столицей многонациональной Всероссийской Империи в Санкт-‐Петербурге (1703–1917). В результате исторической эволюции, эта имперская власть частично приобрела некоторые конфедеративные аспекты (например: Великое Княжество Финляндское, и даже Ханство Нахачиванское, с собственным ханом). Большой титул носителей этой власти начинался со слов «Император и Самодержец Всероссийский, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский».

Затем, за столетие после революции 1917 года, в России было еще три вида власти, которые можно охарактеризовать как:

1. 70-летняя демократическая власть рабочих и крестьян под руководством КПСС, которая в СССР смогла создать мощное государство, по экономике занимавшее IIое место в мире. Эта власть смогла за короткое время страну от сохи превратить в мощную ядерную державу, покорить Космос, отправить первого космонавта в мире Гагарина Ю.А., полет которого прошел успешно.

2. С 1991 года олигархия, состоящая из выходцев и наследников прежней власти, которая в феврале 1917 года свергла царя, пришедшая к власти путем воровства и обмана собственного народа, под руководством Запада, путем подкупа взяточничества и разгула бандитизма. Это была по своей сути контрреволюция после революции большевиков в октябре 1917 года. Подкупленные Западом руководители смогли сначала развалить СССР, а затем и пытаться разваливать Россию. Но запас прочности, созданный в СССР, был настолько велик, что развалить сразу, не получилось.

Разумный, рациональный выбор неизбежно будет гласить: «Возврат к органической эволюции нашего государства, исходя из первоначальных истоков, при учёте опыта всех исторических периодов». Кроме того, этот вариант органической эволюции является предпочтительным, ибо он сообразуется с реальной исторической суверенной волей народов нашей страны, перманентно высказываемой в течение веков, а не с подбрасываемыми извне отвлеченными идеологическими схемами.

Алексей Хомяков писал в середине XIX века, что тогдашние главные идеологии Запада — капитализм и социализм — были негативными отпрысками его декадентства. Затем, уже в ХХ веке, испанский философ Хосэ Ортега-и-Гассет выдвинул свою социологическую теорию о идеях-домыслах и идеях-верованиях (ideas y creencias), согласно которой, идеологические домыслы возникают в результате расщепления, а затем вырождения и упадка предыдущих общественных верований. Россия не нуждается в подбрасываемых ей Западом идеологиях (либерализме, социализме, коммунизме, фашизме, национал-социализме и т. д.), ибо она еще не отступила полностью от своих традиционных верований и убеждений и не отказалась от своего быта.

Алексей Хомяков утверждает, что «история (любого) народа представляет собой процесс проявления в его общественной жизни некой изначально присущей ему первичной идеи». Каждый народ обладает своей особой субстанцией, «началом». Достоевский, в свою очередь, пишет: «При начале всякого народа, всякой национальности идея нравственная всегда предшествовала зарождению национальности, ибо она же и создавала её. Исходила же эта нравственная идея всегда из идей мистических…» (Дневник писателя, 1880 г.). Первым, в хронологическом порядке, элементом русской коренной идеи было стремление к объединению восточнославянских племен для лучшего сохранения своего быта, то есть свободы, от внешних и внутренних угроз.

Само по себе объединение, как таковое, ведёт к концентрации своих внутренних сил по отношению ко всем внешним силам, что в результате обеспечивает не только самостоятельность и независимость, но также и внутреннюю самобытность, свой быт, то есть свободу. Свобода, как на это впервые указал Алексей Хомяков, и есть свой быт. Это наше стремление к самобытности, обладающее невероятной инертной силой, является одним из важнейших признаков свободолюбия русского народа, никак не замечаемого многими наблюдателями, по злобе или невежеству.

Одновременно, другой целью нашего объединения было стремление к достижению справедливых порядка и суда, в согласии с уже существующим у нас правом, выработанным тем же бытом. Обе задачи, вставшие перед нашими предками в середине девятого века, были ими разрешены ясно и категорически: только надродовая, надсословная и вообще надгрупповая верховная государственная власть может обеспечить собственный быт, то есть свободу, через силу вовне и применение права внутри. Нужно было государство, и оно появилось.

Наряду с этим самоуправлением, сохранялось и прямое участие всех граждан в решении особо важных государственных вопросов, через институцию веча. Для верховной власти отводилась функция создать условия для жизни людей, и, конечно же, судить «по праву». Эта функция является самой существенной, так как даже функция военного предводительства имеет скорее профессиональный характер, несмотря на то, что верховная власть объемлет также и верховное командование. Суздальское ханство, сначала с центром во Владимире, а затем в Москве, окончательно образует направление России на Восток, приведшее её потом, через Сибирь, к Тихому океану. Стремление к справедливости через право обогатилось новооткрытой связью права с действительностью. Эта сложная коренная идея России в основном истекала из общих азиатоевропейских источников, из которых также истекали и другие политические традиции, по существу родственные нам.

Политические формы и структуры отдельных народов в сильной степени отображают их социологическую действительность, слагающуюся из ряда составных элементов (этническо-генетических, религиозных, мировоззренческих, исторических, социальных, хозяйственных, геополитических и иных). На заре нашей эры были разные народы (кочевые, оседлые, земледельческие, скотоводческие, и т. д.). Например, древние греки были поначалу скотоводами и земледельцами, с языком и с общественным родовым строем азиатоевропейцев. Этот родовой строй был присущ практически всем западным азиатоевропейским народам: грекам, кельтам, италийцам, германцам, славянам. При эволюции этого общественного строя в племенной, а затем и в государственный строй, естественно и органически возникавшие политические структуры всегда имели соборный (общий сложный, смешанный) характер.

Рядом с князем всегда существовал аристократический совет старейшин (вначале состоявший из представителей родов, а затем из действительных и бывших начальников), которые выносили свои совместные решения на одобрение общих народных собраний. Следовательно, в истории этих азиатоевропейских народов было четыре государственных элемента. Это князь, старейшины (магистраты, архонты), совет старейшин (сенат, ареопаг, боярская дума) и народные собрания (курии, веча, соборы).

Наиболее яркий и законченный подобный соборный строй был в Римской Империи. Краеугольным камнем в этом строе был Сенат. Самой важной политической функцией Римского Сената было обеспечить правопреемство государственной власти, даже в случае гибели всех предыдущих носителей этой власти. Значит, Римский Сенат был постоянным, перманентным регентским советом Римской Империи. Кроме того, Сенат был единственным резервуаром кандидатов на высшую государственную власть: все кандидаты на все ступени государственной власти, кроме самой низшей, должны были уже быть членами Сената. Причём, требовалось строгая последовательность при прохождении всех ступеней власти, что римляне называли «курсом чести» (cursus honorum).