Девочки, очевидно, знали его расписание и установили свои будильники, чтобы посмотреть, как он пробежит эту тропу и остановится у оборудования под окном. В шесть утра он, наверное, думал, что в полном уединении.

Идиот.

Не стоит недооценивать ум женщин.

Вокруг меня продолжался хриплый шепот. Они не заметили моего присутствия, их глаза были прикованы к ректору.

– Какая преданность физическому здоровью, – чернявая девушка рядом со мной нарисовала сердце на запотевшем стекле в нескольких сантиметрах от своего лица.

– Тимур сказал, что он поднимает тяжести вместе с футбольной командой. Я никогда в жизни так сильно не хотела быть парнем. Можете себе представить тренировку рядом с Игорем?

– Да. Я могу себе это представить. Весь. Длинный. День…

– Клянусь, я высосу весь его член, твердя его любимые правила Академии.

– Та же херня… Знать бы, кто ему нравится.

– Зачем? Прибить хочешь?

Они вовсе не были чопорными. Я нашла свою банду.

Мое лицо расплылось в улыбке. Я была рядом с ними, я буду соглашаться со всем, что они говорят.

Что же до чертова ректора…

Издалека, когда его осуждающий взгляд не был направлен на меня, он и правда показался мне самым сексуальным мужчиной на свете. Но вблизи его опьяняющий запах душил меня.

Он сделал еще несколько растяжек на силовых планках, вызвав вздохи у нас. Затем побежал к воротам.

– Я не знаю, как называются эти V-образные штуки, – сказал кто-то. – Но я хочу намазать их маслом и растереть своим обнаженным телом.

– Они называются сексуальными трапециевидными линиями, – пробормотала я.

– Какими? – в мою сторону повернулась десяток голов.

– V-образная форма на прессе, – я отступила и прислонилась плечом к стене под тяжестью их взглядов. – Это блок, который обвивает тело и поддерживает позвоночник. Если у мужчины супер сильный корпус и мало жира, можно увидеть косые мышцы. Пояс Адониса, бога красоты.

– Ты что, самая умная? – спросила брюнетка тоном, который не предполагал ничего хорошего.

– Я кое-что помню, скажем… Кое-какие приятные части мужской анатомии, – я вздохнула. – Так ты смотришь, как он бегает каждый день?

– Ради этого стоит встать пораньше и сделать зарядку, – пожала плечами рыженькая. – Хотя бы глазами. Меня зовут Алиса.

За ее словами последовал смех.

Пышная брюнетка спрыгнула с подоконника и подошла, внимательно осматривая меня с головы до ног.

– Я Марина. Это Алиса, – указала она на рыженькую. – А ты Снежина?

Быстро они!

– Да, я Снежина, Катя. Только что прибыла в эти дивные стены.

– Все, решено! – прокричала рыженькая. – Я больше не балуюсь с парнями. Я нацелилась на мужчину. Человека в черном!

– На Шереметьева?

– Конечно. У меня есть планы относительно этого святоши, когда я в следующий раз останусь с ним наедине.

Она сошла с ума? Я не могла выбросить из головы его голос. Разве он никогда не кричал на нее так? Или не смотрел на нее, как будто хотел прибить?

– Разве он вас не пугает? – спросила я.

Она ущипнула себя за соски и выгнула позвоночник, напевая:

– Он так меня пуга-а-ает…

– Я встретилась с ним только вчера вечером, и… Он злее, чем я ожидала.

– О, он злой, – подхватила Анжела. – Но каждый раз, когда я смотрю в эти сексуальные голубые глаза, я таю и делаю все, что он требует.

– Значит, он не наказывал тебя? – я осмотрела коридор, внимательно изучая реакцию каждой девушки. – Хоть кого-то из вас?

Некоторые из них пожали плечами. Остальные кивнули, поджав губы. Никто из них не выглядел напуганным или оскорбленным.

– Я Ева, староста на этом этаже, – светленькая девушка подняла руку, чопорно помахала рукой и вернула ее к изогнутому бедру. – Если ты его разозлишь, он заставит тебя делать что-нибудь отвратительное. Дополнительную работу, помогать на кухне и все такое. Не все так плохо. Некоторым из нас даже нравится, когда мы встречаемся с ним один на один.

Ее улыбка заставила меня расслабиться. Может, вчера вечером я слишком остро отреагировала на все это?

– Я не знаю, – высокая блондинка шагнула к двери и остановилась. – Помните, что случилось с Жасмин в прошлом году?

Волна шушуканья прошла через комнату. Некоторые девушки вышли. Остальные уставились в пол.

– И что же случилось с Жасмин? – осторожно спросила я.

– Она осталась после занятий, чтобы снять одежду и оседлать его член. Ну, или сказала, что собирается это сделать, – Ева приподняла плечо. – На следующий день ее не стало. С тех пор ее никто не видел и о ней никто ничего не слышал.

– Но у нее не были всего этого, – Алиса провела руками по своей пышной фигуре. – А я добьюсь успеха там, где потерпела поражение Жасмин.

– Тебя выгонят, – Ева засмеялась, уходя.

– Исключено! – бросила вслед Алиса.

У меня были изгибы, пусть не такие крутые, как у Алисы. Но к ним прибавлялась уверенность и сексуальная привлекательность, чтобы соблазнить такого человека, как Шереметьев. Но я не хотела того. Я лишь хотела, чтобы меня исключили.

Когда я вернулась в свою комнату, я прокрутила эту идею в своей голове.

Не буду лгать. Он все еще пугал меня до чертиков. Но если его наказания никого особо не страшат и все можно перетерпеть, как утверждали девушки, я могла бы с их помощью добиться того наказания, которое отправило меня домой.

ШЕРЕМЕТЬЕВ

Около сорока щебечущих девушек заполнили лужайку перед входом в главное здание. По цвету рубашек и клетчатых юбок они были разделены на четыре группы по классам. К каждому классу приставлен преподаватель, сопровождающий их на короткую прогулку по лесу.

Я взглянул на часы, и как раз вовремя. Группы начали проходить через ворота. В глазах мельтешило от клетчатой формы. Этот зелено-коричневый хвост струился через ворота и вниз, пока не осталась только одна группа.

Я посмотрел на часы. Семь пятьдесят. Последняя группа не двинулась с места.

– Иван Моисеевич? – Я встретил его растерянный взгляд над толпой студентов. – В чем проблема?

Пожилой мужчина поправил очки и покосился на телефон.

– У меня не хватает одной девушки.

– Кого? – я направился к нему, изучая его группу.

Я знал, кто не соизволил выйти еще до того, как он сказал:

– Екатерины Снежиной, – он посмотрел на меня. – Сейчас, простите… Я схожу за ней.

Иван Моисеевич был блестящим учителем музыки, исключительно внимательным и добродушным. Студенты его обожали. Но кто такая Снежина, чтобы проявить к преподавателю и остальной группе девушек внимание?

– Ждите здесь. Я разберусь, – я повернулся к девушке рядом. – Ева. Со мной.

Я шел быстро, сокращая десятиминутный путь как мог. Ева пыталась не отставать, но ее короткие ножки не успевали за мной.

– Вы видели сегодня утром новую студентку Снежину?

Я выбрался на лестничную площадку и перешагивал через две ступеньки в раз.

– Да-а-а, – задыхалась она позади меня. – Она была с нами, когда мы выходили из наших комнат. Должно быть, вернулась назад.

Я оглянулся через плечо, отмечая ее запыхавшееся дыхание и капли пота на лбу.

– Добавьте тридцать минут кардиотренировки в свой распорядок дня.

– В этом году у меня уже полный график.

– Вставайте раньше.

Ева покраснела.

– Да, конечно. Простите, я не подумала…

Девушка была вокалисткой нашей капеллы. Ее мать была депутатом, а отец – генеральным прокурором одного крупного города. Могущественная политическая семья.

Ева в основном вела себя идеально, но ей нужно было выбирать друзей получше. Она и здесь проводила слишком много времени с Алисой, наследницей фармацевтической компании. Алиса же попала сюда за пристрастие к таблеткам и отчаянно требовала внимания.

Когда я добрался до комнаты Екатерины, то постучал в закрытую дверь.

Ответа не последовало.

– Открой, – я кивнул Еве, стоя спиной к двери.