— Ты как-то слишком хорошо относишься к людям, тэнгу, — произнесла принцесса Хачими и пересеклась с ним взглядом. — Как тебя зовут?

Та наверняка слышала громкий крик Акико, когда жрица просила Хару выпустить перья, однако из вежливости кои хотела услышать от него самого.

Хару не сразу заметил, но оказалось, что у принцесса имела розовато-персиковые глаза, довольно крупные по сравнению с человеческими.

— Моё имя Хару, я из дворца Кинъу, а это мои друзья Сота, Хибики, Акико и старшая сестра Хотару.

— Эй! — возмутилась последняя и топнула на берегу. — Ты почему меня последней представил?

— Ты стоишь дальше всех, онэчан, я просто по порядку назвал, — улыбнулся он.

Тем временем вонючая склизкая верёвка полностью оплела тело Соты и настойчиво потянула его в сеть к остальным. Поскольку, в отличие от них, он лишь одной ногой ступил в ловушку, процесс захвата длился в разы дольше. Наступи он в центр, давно бы оказался с Хару и кои.

Хибики долго стоял в тишине, осматривая всё вокруг, пытаясь придумать, чем разорвать ловушку. Пока остальные знакомились, он подкинул идею:

— Акико, а ты можешь перегрызть сеть?

Жрица искривила лицо от омерзения:

— Даже пытаться не буду!

Нанюхавшись издалека отвратительного запаха гнили, она представила, как бы дотронулась до этой мерзкой мутной верёвки губами и сдержала порыв рвоты. На языке остался неприятный привкус, вызванный одним видом сети.

— Даже если на кону стоит жизнь молодого господина? — обернулся Сота, продолжая бороться с мерзкими верёвками, но те тянули его всё дальше.

— Не надо идти на жертвы из-за меня, — запротестовал Хару и чуть не захлебнулся, потеряв равновесие. Сота случайно дёрнул верёвку, которая удерживала лапы белого тэнгу, вот его и потянуло ко дну, о чём догадалась Акико:

— Сам его не убей, Сота.

Тот бросил на неё сердитый взгляд и обернулся к Хару:

— Прошу прощения, молодой господин.

— Пустяки, — белый тэнгу обернулся к принцессе Хачими и Ёске, ни в чём не виня Соту, его волновало нечто более важное. — Что вы знаете о кустах бессмертия? Кто-то уже стал бессмертным?

Рыжий юноша посмотрел на свою госпожу, та кивнула, поэтому он начал рассказ:

— Поначалу в княжестве Отаки, а затем и по всей провинции Кадзуса начали пропадать ёкаи, в том числе наши кои. Ходили слухи, что это охотников развелось, но когда наши воины отправились под прикрытием разузнать о происходящем, то услышали, что пропадали не только ёкаи, но и люди.

Его слова прервал всплеск воды — сеть всё-таки одержала победу над Сотой и затащила к кои и Хару, теперь они теснились вчетвером. Благодаря сильным острым перьям сплетения сети в некоторых местах удавалось удерживать в воздухе, поэтому тэнгу не тонули, а дышали. Хоть и вонью, но зато не задыхались под водой. В отличие от кои, там они бы не выжили.

Ёске всё это время молчал и продолжил рассказ лишь после того, как получил разрешение от принцессы Хачими:

— Через некоторое время люди заговорили о кустах бессмертия, которые росли где-то в резиденции даймё Хонды.

Девушка с розовыми глазами подняла руку над водой, заставив его замолчать, и заговорила сама:

— Только эти наивные люди полагали, что это божества разгневались, так как вкусившим плоды не была предначертана вечная жизнь, но поскольку до бессмертных они добраться не могли, то стали убивать простых смертных.

— Глупости это всё, — влез Хару, когда принцесса Хачими ненадолго затихла. — Асахи-аники рассказывал, что люди уже давно пытались достичь бессмертия с помощью эликсиров и пилюль. И никакие божества не злились.

Та надула губки и воскликнула:

— В том-то и дело! Наши воины выясняли, что слуги даймё Хонды отлавливали ёкаев и людей, чтобы удобрять кусты бессмертия, иначе на них не появлялись плоды.

Дрожь сотрясла тело Хару, белый тэнгу в ужасе уставился на принцессу, не понимая, как та могла настолько уверенно говорить такую ерунду.

— Быть не может, — заявил он, ни на мгновение не засомневавшись в своём друге. — Асахи бы ни за что так не поступил.

— Меня удивляет твоя преданность человеку, Хару, — задумчиво произнесла принцесса Хачими, с интересом приблизилась и внимательно оглядела его лицо, остальное тело скрывала мутная вода. — Ты же ёкай. Нет, — она перебила его, заметив, что он собирался возразить, — я в курсе, что тэнгу заключили мир с людьми, но это вовсе не означает, что вы теперь полностью доверяете друг другу.

Она так сильно приблизилась к Хару, что Сота нахмурился и тоже подплыл чуть ближе, намереваясь в случае чего протиснуться мимо них, а Хотару, наблюдавшая за всём с берега, закричала:

— Эй, принцесса, не лезь к моему брату!

Акико тоже хмурилась, но молчала.

— Он сам оказался с нами в ловушке, — улыбнулась принцесса Хачими и вскинула брови, в то время как Ёске стиснул губы, не зная, как реагировать.

А Хотару была не прочь препираться с кем угодно, будь то Акико или принцесса кои, поэтому тут же закричала:

— Если бы вы, безмозглые кои, не попались в сети, расставленные людьми для поимки таких бездарей, как вы, то и мой добрый брат бы там не оказался.

Акико взглянула на неё с другими глазами и даже кивнула с одобрением:

— Признаю, хорошо сказано.

Зато что бедняга Хибики, готовый провалиться в песок, что несчастный Ёске, опустивший половину головы в воду, совсем растерялись. Светлый тэнгу первым взял себя в руки:

— Молодая госпожа, нам не нужны ссоры между ёкаями.

— Лично мне не нужны жертвы от наших тэнгу ради спасения каких-то карпов, — уверенно заспорила Хотару, — а там уже двое наших, и один из них — сын главы белых тэнгу.

Акико уверенно подошла к сестре Хару, сложила руки перед собой и заявила:

— Как бы мне ни хотелось этого признавать, Хибики, но Хотару права.

Та надменно посмотрела на неё, важно задрала голову и тем же тоном ответила:

— А как бы мне ни хотелось признавать, Акико, но спасибо за поддержку.

Девушки, которые до этого проспорили полдня, мило улыбнулись друг другу. И Хибики, и даже Сота, схваченный сетью вместе с Хару, тяжело вздохнули, а последний ещё и закашлялся: вонь-то никуда не делась. Когда он наконец-то пришёл в себя, то обернулся к принцессе Хачими и спросил:

— Допустим, люди, и правда, отлавливают кои…

— Но не Асахи, — уверенно перебили его Хару, а тот невозмутимо продолжил:

— Но чем-то же они должны разрубать эти сети? Когда они вообще придут, чтобы забрать жертв?

Акико вдруг насторожилась, почувствовав чужое присутствие. Огляделась по сторонам, бросила взгляд к лесу, прищурилась и заняла боевую позицию, держа руки перед собой. Хотару, стоявшая лицом к морю, не заметила никаких изменений, а вот Хибики тоже навострил уши и прислушался.

Принцесса Хачими и Ёске переглянулись и вздрогнули, последний с грустью опустил голову, а первая взглянула сначала на Хару с Сотой, затем на тех, что остались на берегу, и ответила:

— Боюсь, они ждут, когда мы умрём, чтобы потом забрать наши трупы.

— Или на последнем издыхании, — тихим голосом добавил Ёске. — Чтобы и из наших душ сделать удобрение.

С берега раздался весёлый низкий голос, принадлежащий высокому богатому юноше, который без раздумий вошёл в воду:

— С чего вы взяли, что люди охотятся на кои?

Расслышал он лишь слова принцессы, так как Ёске говорил слишком тихо. В его руке блеснуло лезвие кинжала, который он занёс над сетями.

— Асахи!

— Аники!

Хотару и Хару одновременно окликнули их друга-челоуека, тот кивнул головой, затем свободной рукой схватился за сети и перерубил их кинжалом. Лучи солнца ярко отражались в лезвии — Хару пришлось зажмуриться.

— Аники, скажи принцессе Хачими, что вы не убивали кои! — потребовал белый тэнгу, его лицо озарило лучезарная улыбка. Наконец-то он встретил друга, ради которого проделал столь длинный путь!