— Тогда продолжим наш путь? Кто-нибудь ещё помнит, в какую сторону идти?

Хару неловко рассмеялся, а Хибики вздохнул:

— Для чего ещё мы здесь…

— Давайте немного свернём и выйдем к морю, — предложила Акико, обернувшись ко всем лицом. — Госпожа Фуку сказала, что так проще ориентироваться.

— Я хочу идти через лес! — мигом заспорила Хотару и прищуренными глазами посмотрела на младшего брата.

Сота и Хибики вздохнули, на этот раз ругались не они, а девушки, что уже начинало раздражать. А им ещё до вечера терпеть молодую госпожу…

— В прошлый раз на нас в лесу напали охотники за ёкаями, — задумчиво произнёс Хару, а Хотару, уже собравшаяся двинуться к лесу, закричала на всю округу:

— На вас напали охотники?! И мне никто не сказал?! Хару-чан, ты в порядке, не пострадал?

Из недовольной капризной барышни она мгновенно превратилась в переживающую старшую сестру, которая обеспокоенно подскочила к младшему брату, схватила его за плечи и внимательно осмотрела, вертя его туда-сюда. Хару нахмурился и попытался вырваться, но та слишком крепко держала.

— Всё в порядке, никто из нас не пострадал.

— Может, пойдём всё-таки? Такими темпами мы до темноты проболтаем тут, а барышня так и не увидит землю, — хихикнула Акико и неторопливо первой направилась вперёд.

Хотару фыркнула, отпустила одежду Хару, уверенно схватила его за локоть и потащила следом, намереваясь обогнать неприятную ей девушку. Сота и Хибики переглянулись, первый усмехнулся, второй пожал плечами, и двинулись за остальными.

Сразу к морю выйти не вышло, некоторое время пришлось идти по лесу. Акико и Хотару пререкались всю дорогу, но если первая ловко перемещалась между кустами и деревьями, её одежда и волосы оставались в идеальном состоянии, то вторая, непривыкшая к жизни на земле, цеплялась за каждый сучок, спотыкалась о любую кочку и тянула Хару за собой. Хибики молча вздыхал, представляя, сколько сил уйдёт на то, чтобы привести брата и сестру в надлежащий вид.

В час обезьяны (С 15:00 до 17:00) они наконец-то вышли из леса и оказались на низкой траве, которая дальше заканчивалась и переходила в песок. Пока Акико тянулась в тёплых лучах солнца, настороженно прислушивалась к шуму, с которым волны бились о берег, и с подозрением принюхивалась к морскому запаху, Хару и Хотару, по-прежнему державшиеся за руки, не переговариваясь, ступили на мягкий и тёплый песок и дружно упали в него носом.

— Молодой господин, молодая госпожа! — воскликнул Хибики и мигом подскочил к ним, испугавшись, что те вдруг сознание потеряли.

— Как хорошо… — в один голос произнесли брат с сестрой, заставив светлого тэнгу сердито задышать.

— Мы же всего ничего прошли.

Но Хибики не сумел никого убедить, Сота уже приблизился к белым тэнгу и тоже расположился на песке поблизости:

— Ничего, передохнём, — усмехнулся он и стащил один из мешков с плеч. — Есть кто будет?

Внутри оказались всевозможные булки с разными начинками, начиная от сладких и заканчивая мясом. Сота достал несколько моти с бобовой пастой, разложил их на своём животе и один полностью запихнул в рот, после чего подложил руки под голову и с блаженством разлёгся на песке.

— Попозже, — пробубнил Хару прямо в песок и закашлялся, случайно вдохнув его.

— Кто-нибудь, помогите!

Девчачий голос, заглушаемый плеском волн, доносился издалека, со стороны моря. Хару затих, перестал кашлять и прислушался — мало ли показалось. Голос вновь позвал, тогда белый тэнгу резко сел и попытался встать, но за его руку по-прежнему держалась старшая сестра. Она не придала значения крику, что-то пробубнила под нос и предложила ещё полежать.

— Онэчан, кто-то зовёт на помощь, — встревоженно произнёс Хару и попытался убрать руку Хотару, но та только посильнее вцепилась со словами:

— Пусть зовёт, у тебя Сота с Хибики есть, и эта жрица противная, — она искривила лицо так, будто её сейчас вырвет, — они вместо тебя со всем разберутся.

— Хотару-онэчан, так нельзя, — возмутился Хару, осторожно заставил её разжать пальцы и отпустить его руку, после чего поднялся на ноги и побрёл по берегу, продолжая внимательно прислушиваться. Тёплый мягкий песок непривычно застревал между большими тёмными пальцами, с каким-то странным ощущением щекотал.

Голос вновь закричал:

— Кто-нибудь!

Пока Сота блаженствовал в окружении моти, а Хотару продолжала лежать, уткнувшись носом в песок, Акико и Хибики тоже прислушались к крикам и последовали за Хару. Держась на приличном расстоянии друг от друга, они оглядывались по сторонам, всматривались в волны, бьющие о песчаный берег — то выбрасывающие всевозможные водоросли и мелкую живность, то уносящие их обратно. Голос определённо кричал откуда-то со стороны воды, а не из леса.

— Где ты? — не выдержал Хару, так и не найдя источник.

— О владыка морей, меня услышали! — оказалось, он уже успел пройти место, откуда кричали. — Я здесь!

Хару вернулся на несколько шагов назад, а Акико и Хибики как раз приблизились к нему. Все трое вгляделись в морскую пучину, где заметили смутное тёмное пятно. На миг из воды показалась чья-то светлая голова, но её вновь скрыли волны.

Обеспокоенный Хару, не теряя времени, вошёл в воду и поспешил к кричавшей, но по его ноге что-то поползло. Не обращая внимания, он пытался пройти к тонувшей девушке, однако это нечто поднималось уже по обеим ногам, как вдруг связало его лапы друг с другом и уронило в воду. Хару вскрикнул, а Хибики уж было прыгнул в воду за ним, однако его руку схватила Акико и не пустила.

— Ты что творишь? — возмутился Хибики, когда голова молодого господина скрылась под водой.

— Ты видел, что его схватило? — встревоженно спросила Акико, продолжая стоять на песке, в стороне от воды. — А если мы все там застрянем? Тогда уже никто ему не поможет.

Ей двигало вовсе не чувство самосохранения: если бы она не подумала наперёд, то сама бы сейчас ринулась туда.

Хибики был вынужден признать, что в её словах имелся смысл: если и их утянет под воду, то там они и погибнут. Сота бы вряд ли придумал способ, как их вытащить, а Хотару бы и вовсе поленилась подниматься. Или бы испугалась и в панике улетела обратно во дворец Кинъу. Тем не менее, Хибики всё-таки вздохнул, убрал пальцы Акико со своей руки и позвал:

— Сота, живо сюда.

В нескольких дзё от него прозвучало недовольное:

— Я ем!

— Молодой господин в беде! — уже громче крикнул Хибики, а Сота мигом сел. Моти, которые он разложил по своей груди, вмиг упали на песок, а тёмный тэнгу уже мчался к Хибики и Акико.

— Эй, ты куда? — обиженно возмутилась Хотару, недовольная, что её оставили одну. К сожалению, она была не какой-то Акико, а дочерью одного из глав кланов тэнгу, поэтому Сота не мог крикнуть ей: «Оглохла, что ли, молодой господин в беде!», как чуть не сорвалось с его языка. В итоге он бросил, не оглядываясь:

— Молодая госпожа, с молодым господином что-то случилось.

Если Хару не просто просил фамильярно общаться с ним, а видел в Соте и Хибики своих друзей, то для Хотару они оба были лишь подчинёнными. Она лениво потянулась и села на песке, Сота уже далеко убежал. Старшая сестра Хару ненавидела оставаться одна, поэтому тоже поднялась, но только шаг успела сделать, как наступила в надкусанный моти. Остальные сласти тоже валялись на земле — Сота даже не думал сложить их обратно в мешок, так как слишком спешил. Хотару вздохнула, отряхнула ступню, вытерла о песок и, недовольная, поплелась по берегу, сердито шаркая ногами.

— Что с Хару? — одновременно раздражённо и обеспокоенно крикнула она.

Акико бросила на неё негодующий взгляд, но только фыркнула и промолчала. Сота попробовал сделать шаг в воду, пока Акико с Хибики внимательно наблюдали за ним. Ничего не произошло. Он сделал второй: нечто тёмное поднялось из воды и начало оплетать его ногу, скользкое и слизкое, словно жуткий чёрный слизняк. Сота скривился и попытался выпрыгнуть на берег, но этот «змей» не пускал его. Тёмный тэнгу обнажил катану и попытался перерубить чёрное существо, но лезвие прошло насквозь, а «змей» сросся обратно и теперь оплетал оружие. Сота в тревоге обернулся, силясь избавиться от него: