— Эй, чего стоите? Помогли бы.

— Попробуй перьями, — предложила Акико, однако ни она, ни Хибики приближаться не стали. Хотару успела настигнуть их, но с интересом замерла на месте, не спеша вступать в схватку со «змеем».

Сота презрительно глянул на жрицу, вдобавок, закатил глаза при виде молодой госпожи, но всё-таки послушался и выпустил тёмно-коричневые перья — те разлетелись в разные стороны и взмыли в воздух вокруг него. Сота уверенно направил одно из них в склизкого «змея», однако перо лишь с хлюпаньем застряло в противной массе. Тэнгу направил туда все разом, в надежде разрубить морское чудище, но все остальные перья тоже только вошли в его туловище, а выйти не смогли.

Существо продолжало оплетать его ногу, поднималось по одежде всё выше, вскоре достигло пояса и только тогда переползло на вторую ногу.

— Сделайте что-нибудь!

Он видел встревоженные взгляды Акико и Хибики, а также восторженное лицо Хотару, последняя ещё и радостно произнесла:

— Ой, а что это тут у вас?

Жрица крикнула изо всех сил, не находя себе места и переживая, что белый тэнгу захлебнулся:

— Хару, попробуй свои перья выпустить!

Она не знала, донеслись ли её слова до него, как и не была уверена, жив ли он ещё. Не успела она и шагу сделать, как пепельные перья вырвались из воды и зависли прямо над поверхностью, натянув жуткую сеть, от которой, к тому же, шла мерзкая вонь, будто что-то сгнило. Все дружно нахмурились, сморщили носы и постарались дышать неглубоко.

Даже перья Хару не могли прорубить это существо, которое оказалось вовсе не змеем, а сетью, что сама нападала на своих жертв. Зато та поднялась достаточно, чтобы Хару, незнакомая светловолосая девушка, что звала их на помощь, и рыжий юноша вынырнули и вздохнули. Однако вонь и им в нос ударила, те сморщились и закашлялись. Хару чуть обратно в воду не опустился, но стерпел, закрыл нос и рот рукой. Другие двое держались спокойнее.

Сота, заметив, что помимо молодого господина и девушки среди пойманных в ловушку оказался и юноша, заржал и насмешливо поинтересовался:

— Сколько вас ещё там? Под водой никто не затерялся?

Хибики пустил в него своё светло-коричневое перо, но не поранил, а только похлопал по лбу и серьёзно сказал:

— Сейчас не до шуток.

— Когда, как не сейчас? — Сота пожал плечами. — Мы в ловушке, которую никто не знает, как разрушить. Может, последний раз в жизни шутим.

— Не говори так! — испуганно воскликнула Хотару. — Вытащите Хару, а дальше смейтесь, сколько влезет, помирайте на удовольствие.

Она заметалась на берегу туда-сюда, но в воду ступить не решилась. Акико вздохнула и покачала головой: лучше бы молодая госпожа убралась во дворец и не мешалась тут, а то развела панику.

— Это во всём люди виноваты, — нежным голосом с сожалением заговорила светловолосая девушка, что недавно звала их на помощь, а в итоге загнала в ловушку. — Даймё Хонда и его сыновья.

От неожиданности Хару дёрнулся в воде и с удивлением спросил:

— Причём тут даймё Хонда?

— Вы не местные? — переспросила девушка и надула и без того пухлые губы, Хару отрицательно покачал головой.

Рыжий юноша поднял свои голубые глаза, встревоженно оглядел всех и открыл рот:

— Тогда позвольте представить, перед вами Её Высочество принцесса Хачими из рода персиковых кои.

Услышав слово «персики», Хотару радостно засмеялась, вспомнив, как несколько лет назад Хару выкинул несколько ящиков из окон дворца Кинъу.

— Молодая госпожа? — обеспокоенно позвал Хибики и нахмурился, не понимая, как в такой ситуации можно хохотать, но та так развеселилась, что не могла успокоиться.

— А я её покорный слуга, — смущённо продолжил юноша, переволновавшись, что сказал что-то неправильно.

— Не будь таким скромным! — воскликнула принцесса Хачими и захлопала руками по воде. — Он мой троюродный брат по материнской линии. Мой дядя, брат моей матери, приходится ему…

— Мы поняли, — поспешил перебить её Сота, совершенно не думая о манерах. Он был осведомлён о крупных семьях среди рыб-ёкаев и не хотел ничего слушать и уж тем более запоминать их родословную, ему тэнгу хватало: у того же Хару помимо Хотару ещё был старший брат Масао и сестра Мию — и все родные. Если бы он этого не сделал, то её бы перебила Хотару, зато Хибики мог снова настучать Соте пером по лбу, что он и сделал.

Принцесса Хачими разочарованно вновь надула свои губки и качнула головой, множество украшений в её волосах зазвенело. Серебряные заколки в виде лотосов были вплетены почти в каждую прядь, и без того украшенные множеством крошечных листиков. Верх её одежды, торчащий из воды, был расшит белым жемчугом — вероятно, как и вся остальная одежда, но в тёмной воде было сложно разглядеть. Ни приодетая после госпожи Фуку Акико, ни спустившаяся из дворца Кинъу Хотару по количеству украшений не могли сравниться с принцессой Хачими.

Хару отвёл от неё взгляд, обернулся к рыжему юноше и спросил:

— А как тебя зовут?

Всё равно никто никуда не спешил, трое находились в ловушке, Соту засасывало туда, остальные не знали, что делать, так что можно было спокойно беседовать.

— Ёске, — смущённо ответил тот.

— Принцесса Хачими, почему вы считаете виноватыми даймё и его сыновей? — Хару забеспокоился, что его невиновного друга обвинили.

Та перестала дуться, окинула всех грустным и тоскливым взглядом, тяжело вздохнула, закашлявшись от противного запаха сетей. Ёске обеспокоенно подплыл и замахал руками, но принцесса Хачими быстро пришла в себя и заговорила:

— Вы не местные, поэтому могли не слышать, но семья Хонда выращивают кусты бессмертия и удобряют их ёкаями и людьми.

— Вздор! — мгновенно воскликнул Хару, отказываясь верить в это чушь. — Асахи не мог! Если бы у семьи Хонда появились кусты бессмертия, Асахи бы рассказал нам, да, Хотару-онэчан?

Белый тэнгу перевёл взгляд на сестру, ища в ней поддержки.

— Согласна, — подтвердила она, прикрыла глаза и несколько раз кивнула. — Асахи — добрейший человек, он бы в жизни никого не убил.

Принцесса Хачими вздохнула и вновь закашлялась, а Ёске начал метаться вокруг неё, пытаясь прогнать жуткий запах, но делал только хуже. Когда принцесса пришла в себя, она продолжила, стараясь меньше вдыхать:

— Может, этот ваш Асахи и не участвовал в этом, но его семья убила многих… столько моих братьев и сестёр погибло…

Хару собирался и дальше защищать Асахи, но на глазах принцессы Хачими выступили слёзы и сразу двумя струйками потекли по щекам. Она плакала беззвучно, даже не всхлипывала. Те, кто стоял на берегу, должно быть, и не заметили даже, но Хару увидел и застыл.

— Принцесса… — произнёс он, поднял руку и хотел успокаивающе погладить её, но остановился, вспомнив о манерах.

У тэнгу не было принцев и принцесс, королей и королев, императоров и императриц. Существовало несколько главных кланов и множество мелких, в каждом имелся свой глава, как, например, отец Хару Джунъичи. Клан белых воронов дворца Кинъу являлся как раз одним из главных кланов тэнгу, поэтому Хару, как сын главы, имел высокий статус. Однако его опыт общения с окружающим оставлял желать лучшего, а как вести себя с принцессой кои — он понятия не имел. Будь на её месте Хотару, он бы погладил её по спине, прижал к себе, обнял.

Ёске тоже встревоженно застыл в воде, глазами впившись в принцессу Хачими, но сам не двигался и ничего не предпринимал. Через некоторое время та сама заговорила:

— Наш род… как члены моей семьи, так и подданные — их всех убивал даймё Хонда, чтобы удобрить свои кусты бессмертия. Можно понять, слабых кои не жалко, — она сердито выдавила это, продолжая плакать, — да, это правда, мы живём значительно меньше других ёкаев. Ну прибили несколько рыбок, ничего страшного, их ещё много родится…

Хару всё-таки не выдержал, рука сама дотянулась до головы принцессы Хачими, торчавшей из воды, и погладила её по волосам.

— Я думаю, это какое-то недоразумение, — на полном серьёзе заявил он. — Мы как раз разыскиваем Асахи-аники, найдём его, тогда во всём разберёмся. Уверен, кто-то ещё нападает на ваших, но точно не семья Хонда.