— Ай.

Сделал он это слишком туго, поэтому тёмный тэнгу погрозил ему кулаком.

— Если честно, я опасаюсь ставить их на землю, — задумчиво произнесла Акико. — Если они так на Хару повлияли, неизвестно, что будет со мной, когда я попытаюсь избавиться от них…

Она поигралась с ними в руках и из интереса попробовала одну сунуть в карман, но вдруг зашипела.

— Если убираю одну, то другая либо мёрзнет, либо горячеет.

— Давай лучше я понесу, — забеспокоился Хару и протянул руки к совам, как Акико отскочила назад. Сота и Хибики вмиг насторожились, но она поспешила успокоить их:

— Я в сознании, всё понимаю и не защищаю сов, но не хочу, чтобы ваш молодой господин пострадал. Лучше я сама понесу.

Хару слишком волновался за неё, а двое других тэнгу спорить не стали — отвернулись в разные стороны, Сота ещё и посвистел, как будто не при делах. Пришлось смириться.

— Акико, если тебе станет тяжело, дай мне знать, — обеспокоенно настаивал Хару, киноварно-красные глаза блестели от волнения.

— Договорились.

И они двинулись дальше на юг. Трупы остались позади, белый тэнгу ещё поглядывал по сторонам, но уже перестал тщательно высматривать мешок. Его обеспокоенный взгляд всё чаще возвращался к Акико, но та не менялась, а оставалась собой, никаких признаков для беспокойства.

Не так много времени прошло, как все постепенно успокоились, недавнее сражение осталось в прошлом, а в животе Хару вдруг заурчало.

— Может, передохнём и поедим? — предложил белый тэнгу, чувствуя себя неловко. Остальные спокойно шли и не жаловались, но, к счастью, Сота подхватил его:

— Умираю от голода!

И радостно плюхнулся на землю.

— Нет, — решительно отрезал Хибики. — Будем двигаться, пока светло, потом поедим и поспим.

Но Сота уже полез в свой мешок с провизией и даже нащупал остывшую и слегка подсохшую, но всё ещё съедобную паровую булку, которую тут же куснул.

— Можем поспать днём, а ночью продолжить путь, — проговорил он с набитым ртом, но вдруг вспомнил про Хару и протянул тому булку. У белого тэнгу чуть слюнки изо рта не потекли, он радостно вцепился пальцами и тоже откусил большой кусок, набив им рот.

Хибики слегка прищурился и пробормотал себе под нос:

— Ага, а молодой господин вырубится в темноте, кхе-кхе.

Говорить он старался очень тихо, а под конец закашлялся, будто и до этого не сказал ни слова. Хару не расслышал его слов — оголодавший тэнгу настолько увлёкся едой, что не замечал ничего вокруг, зато услышали Сота и Акико. Девушка прикрыла рот рукой и тихо посмеялась.

— А мне перекусить разрешите? — невинно поинтересовалась она, на лице нарисовалась широкая улыбка.

— Нет, — не думая, ответил Сота и вновь вцепился в булку.

— Да, — заспорил с ним Хибики и, когда поймал взгляд друга на себе, носом несколько раз указал в сторону Акико. Он еле сдержался, чтобы не сказать: «А если она тебя съест?»

Светлому тэнгу пришлось опустить на землю свой мешок и порыться в нём — к счастью, пара булок оказалась и там, поэтому и Акико, и он сам тоже смогли перекусить. Только девушке пришлось опуститься на землю и зажать еду между колен, так как руки занимали совами. Хару не стал сидеть в стороне, а приблизился к ней, смущённо забрал булку и аккуратно подержал её, а Акико с улыбкой уже откусывала из его рук.

Нормально они, конечно, не наелись, но вскоре могли продолжать путь. Тёмный и светлый тэнгу вновь завязали мешки с провизией и закинули их себе на плечи, вместе они двинулись дальше.

И Хибики оказался прав. Как только солнце опустилось за горизонт и в лесу резко стемнело, глаза Хару постепенно начали слипаться. Он уже не беседовал с остальными, а клевал носом, едва не проваливаясь в сон на ходу.

— Что, передохнём? — хихикнула Акико и пошевелила руками. — А тэнгу вьют гнёзда, как птицы?

Из-за сов у неё уже устали пальцы, но избавиться от статуэток она не могла.

— Мы живём во дворце, безмозглая… мико, — Сота не придумал, как ещё назвать её, поэтому обратился как к жрице, всё равно Хару считал её таковой. Тот, проваливаясь в сон, спорить с ними не стал.

— Предлагаю просто на ветках расположиться, — влез Хибики и оглядел деревья вокруг, высматривая подходящее. — Один дежурит, остальные спят, потом меняемся.

— Кто первый? — Сота поставил мешок на землю, Хибики тоже опустил свой рядом.

— Я? — светлый тэнгу решил вызваться. — А вы поднимите молодого господина на дерево и следите, чтобы он не грохнулся во сне.

— Я не сплю! — заспорил Хару и зачавкал губами, глаза его уже не открывались, а он мирно сопел стоя.

— Да-да, — вздохнул Хибики и сорвал несколько веток, которыми прикрыл мешки с провизией. Он также слегка присыпал их снизу засохшими листьями с земли, а сам запрыгнул на самую нижнюю ветвь дерева, чтобы следить за вещами.

Руки Акико были заняты совами, поэтому Сота поднял Хару на руки и по толстым ветвям запрыгнул повыше, где спрятался за листвой и уложил молодого господина. На всякий случай он расположился прямо под ним, мало ли, привыкший к мягкой просторной кровати во дворце Кинъу, тот будет ворочаться и случайно свалится. Девушка ловко юркнула за ними следом и расположилась на соседней ветке, совершенно не помогая себе руками. Она покрепче сжала сов и вскоре задремала, Хару уже давно мирно посапывал, вскоре и Сота заснул.

Уставший Хибики изо всех сил боролся с сонливостью, тёр глаза и старался продержаться хотя бы пару часов, чтобы Сота отдохнул и смог сменить его. Однако он клевал носом и проваливался в сон, из-за чего пришлось спрыгнуть на землю и пройтись — в отличие от молодого господина на ходу он спать не умел. Понадеялся немного размяться и получить хоть капельку бодрости.

— Хибики? — вдруг шёпотом позвала Акико. — Что это?

Среди деревьев летали небольшие светящиеся фиолетовые облака.

Лес наполнила пурпурная дымка, что тучками висела среди деревьев и испускала слабое свечение. Продолжая держать обеих сов в руках, Акико бесшумно спрыгнула на землю перед Хибики, глаза статуэток также засветились фиолетовым.

— Я же не заснул? — растерянно замялся светлый тэнгу.

— Тогда мне тоже это снится.

Хибики приблизился к одному из облачков и попытался коснуться кончиками пальцев, однако фиолетовая масса разлетелась в стороны. За их спинами почти ничего не светилось, зато впереди, за деревьями и кустами, скапливались довольно крупные фиолетовые тучки. Складывалось впечатление, будто те куда-то вели их. Акико тоже попробовала подойти ближе, как глаза сов засветились ярче.

— Я не уверена, что хочу идти туда, — девушка только обрела свободу и не была готова идти на риски.

— Я разбужу молодого господина и Соту, пойдём вместе.

Фиолетовые облачка очаровывали и манили к себе. Какую бы опасность они не таили, Хибики всё равно хотелось проверить, поэтому он с лёгкостью взобрался на дерево, запрыгнул на ветвь, где спал тёмный тэнгу, и затряс того за плечо.

— Сота, проснись.

— Отстаньте, я не готов дежурить, — не проснувшись до конца, пробурчал тот и перевернулся на другой бок, чудом не свалившись.

— Сота! — в ухо крикнул ему Хибики. Если даже тёмного тэнгу оказалось проблемно привести в чувство, то разбудить Хару становилось непосильной задачкой. — Останешься без еды и будешь тащить оба мешка. И всю следующую ночь дежуришь ты.

Обычно тихий Хибики говорил всё, что приходило в голову, и каким-то образом отдельные слова проникли сквозь дремоту и донесли смысл до Соты. Тот лениво приоткрыл глаза и с недовольной миной поглядел на друга, а Хибики уже улыбался:

— Либо буди молодого господина, либо просто спускай его вниз.

— Да что случилось? — непонимающе переспросил Сота. — Зачем нас обоих поднимать?

— Увидишь.

Светлый тэнгу решил не тратить время на объяснения, а спрыгнул на землю к Акико. Сота не стал спорить, как и утруждаться пробуждением Хару — он взял молодого господина на руки и спрыгнул на землю, где тоже заметил фиолетовые облачка и нахмурился: