Леди Ава в шутку объявила нас законодательницами моды — эти головные уборы стали появляться на головах придворных дам все чаще и чаще.

Взгляд сразу же упал на последний подарок — изысканное бальное платье с верхней кружевной юбкой ярко-бирюзового цвета. Как глаза у маменьки Райана!

Невероятной красоты наряд. Тяжелый атлас нижней юбки и невесомое кружево ручной работы, корсаж и длинные узкие рукава расшиты бисером и жемчугом. Длинный шлейф добавлял шарма.

Я бы надела платье только из-за цвета!

Но, увы, оно имело массу недостатков. Узкий корсет, в котором я не смогу дышать, кринолин, которым я буду сносить все подряд, и рукава, которые закроют брачный браслет.

Со вздохом прошла мимо понравившегося наряда, даже не дотронувшись до него. Но через мгновение вернулась, сняла с вешалки и приложила к себе. Хотя бы перед зеркалом покрасуюсь!

— Интересно, я могу забрать подарки себе? — пробормотала, крутясь перед огромным зеркалом в вычурной резной раме с изображением диковинных птиц и виноградной лозы из потемневшего дерева. Оно было подвешено на стену, и я могла видеть себя с головы до ног.

Наверное, я вертелась излишне активно, ибо споткнулась о шлейф и резко повалилась на зеркальную гладь. Послышался звон, как будто горлышко бутылки вина ударилось о край бокала, скрежет бусин о стекло — это я съехала вниз, окончательно запутавшись в подоле бирюзового великолепия.

— Проклятье, — пробормотала, спешно подпрыгивая. — Не хватало еще разбить зеркало!

К счастью, с ним все было в порядке. Хотя, что это за царапинка в верхнем левом углу возле рамы.

Встала на цыпочки, чтобы лучше рассмотреть. Нет, это вовсе не царапина. Эта часть какого-то рисунка, который уходит под раму. Короткая, не больше пяти сантиметров, практически невидимая линия.

— Какое подозрительное зеркало, — хмыкнула, откладывая платье в сторону и сосредотачиваясь на новой загадке.

Провела ладонью по гладкой резьбе рамы, над странной линией. Длиннохвостый павлин среди листьев и крупных ягод винограда. Одна из них немного продавилась под моими пальцами.

— Интересно, — улыбнулась, чувствуя себя детективом, который вот-вот разгадает тайну страшного преступления.

Надавила сильнее на выбранную виноградину. Раздался щелчок и павлин поднял, распустил свой хвост, обнажая черную девятиконечную звезду, начертанную в треугольнике, чью призрачную грань я и заметила.

Не думая, что творю, прикоснулась к звезде. Резкий укол пальца — я вскрикнула, отпрыгнула от зеркала, разглядывая палец. Крови не было, не было никакой ранки, секундная боль прошла. Еще раз осмотрела пострадавший палец, чтобы убедиться, что с ним все в порядке, пошевелила ладонью. Взглянула на зеркало.

— Что это? Тайный ход? — Мой голос утонул в черной дыре, затянутой рваной паутиной, на том месте, где только что было зеркало.

Нет, конечно же, я понимала, что мне стоило позвать брата Иллина или, на худой конец, сестру Наоми и рассказать о тайном ходе, а затем умирать от любопытства, пока его исследуют. Также понимала, что одной туда соваться не нужно ни в коем случае. Слишком опасно, неизвестно кто или что меня там ждет. Но я, вооружившись свечой и зажигалкой, смело перешагнула порог комнаты и ступила на грязный каменный пол узкого, затянутого плотной упругой паутиной темного коридора.

По тайному ходу гулял сквозняк, то и дело задувая мелкий дрожащий огонек свечи. Когда это в первый раз произошло, я запаниковала. Сразу вспомнились дни сидения в одиночной темной камере в храмовой тюрьме. Но собрав волю в кулак, упорно шла вперед, собирая по пути многовековую пыль и паутину. Они огромными толстыми хлопьями ложились на волосы, одежду, кожу. Часто попадались мелкие черные паучки, которые шустро улепетывали, как только к ним приближался дрожащий свет свечи.

Бррр, какая гадость! Противные и мерзкие восьмилапые создания вызывали омерзение и брезгливость.

Хотя пауков я не боялась, особенно в сушеном или толченом виде, но при виде их мне всегда хочется завизжать, затопать ногами, указывая пальчиком на «чудовище», и просить, чтобы его сию секунду прихлопнули, размазали о стенку.

На самом же деле, пауки очень полезны, их используются во многих лечебных зельях. И хорошо, что клиенты не знают об этом!

Иногда попадались скелеты крыс и мышей. Зрелище не из приятных, но я смело шла вперед, надеясь найти что-то интересное. Но после пятнадцатиминутной прогулки по мрачному коридору тайного хода уперлась в глухую каменную стену. И ради этого я собирала на себя паутину?

С досады пнула по камням. И еще раз. И еще. Камень под моим носком дрогнул и продавился в стену. Опустилась на корточки, чтобы рассмотреть лучше — и правда один из каменных кирпичей был наполовину утоплен в стену. Надавила на него ладонью изо всех сил. Внутри стены что-то тихо заскрежетало, и часть кладки исчезла, открывая узкий, я могла протиснуться только боком, ход в крохотный чулан.

В маленьком, два на два шага, помещении находился только невысокий трехногий табурет, приставленный к дальней стене. Справа от него виднелась низенькая дверка, в которую можно зайти только согнувшись. Чисто, сухо. Свет давали две дырки, расположенные практически под потолком. Чтобы достать до них, нужно встать на стул.

Наверное, так и выглядят комнаты для подслушивания?

Идея самостоятельно исследовать тайный ход перестала мне казаться разумной. Нужно рассказать Райану. Он должен знать и о коридоре и этой комнате.

Но я не ушла — кто-то, кто находился за стенами смотровой комнаты, назвал мое имя. И еще раз. Я даже не сразу признала в говорившей мать. Она говорила отрывисто и зло.

Ноги сами собой двинулись к стулу, и я взобралась на него и взглянула в одно из отверстий, прищурив левый глаз.

Передо мной открылся тронный зал. Его Императорское величество Этельред 17 был здесь же. Он неспешно, переваливаясь с бока на бок и тяжело дыша, шел от трона к выходу, но на середине пути остановился, повернулся и направился обратно. Он совершенно не замечал еще двоих, внимательно наблюдавших за ним, человек. Моя мать принцесса Катарина и незнакомый молодой человек с хитрым прищуром глаз, тонкими пижонскими усиками, аристократически правильным носом и высокими скулами. Длинные волнистые волосы обрамляли овальной формы лицо.

— Ты снова превысила дозу, мама, — равнодушно бросил мужчина, даже не взглянув на принцессу.

Я вздрогнула. Вот так новость! Может тут какая-то ошибка?

— Да пусть сдохнет прямо сейчас, — взорвалась женщина и ее лицо исказила маска отвращения. — Ненавижу! Сколько он еще будет мешать тебе занять трон? Твой трон по праву!

— Мама, — мужчина подошел к принцессе Катарине, взял в ладони ее лицо, заглянул в глаза. Женщина тут же успокоилась, на ее лице появилось виноватое выражение. А, судя по всему, мой брат продолжил очень спокойным вкрадчивым голосом, — не нужно спешить. Мое имя даже не значится в списках запасных претендентов… Мы должны быть осмотрительны, убирая одного соперника за другим. Этот старый хмырь, — они посмотрели на Императора, — еще полезен. И твои, мама, попытки раз за разом отравить его могут выйти нам боком. Лучше займись Адалиной. Вот кого нужно уничтожить, пока на свет не появились темнорожденные ублюдки.

— Но, Гофрид, милый, — принцесса провела пальцами по щекам сына, лицо ее было искривлено в гримасе невыносимого страдания. — Как же я к ней подберусь? С ней повсюду эта странная темная леди. И… и кошка все время начеку. Она учуяла яд в конфетах и…

— Мама, не пытайся ее еще раз отравить, — перебил принцессу Гофрид. — Та коробка конфет с ядом — величайшая глупость с твоей стороны.

— Как будто твой план с обвинением Адалины в отравлениях — верх гениальности. Смотри, к чему он привел! Почему ты не убил ее в какой-нибудь грязной подворотне?

— Почему ты не убила ее в младенчестве? — Заорал в ответ взбешенный упреками сын.

Император от этого ора вздрогнул, посмотрел на них. Он, кажется, совсем не осознавал, где находится и что происходит. Долгую минуту он тупо смотрел в пространство перед собой, не видя ни Гофрида, ни принцессу Катарину, а затем возобновил свой ход.