– Хм, вы уверены? – с сомнением в голосе произнес Берия. – Как-никак вы видели его всего один раз в жизни.

– Во-первых, он племянник самого Генри Форда. Грязный капиталист, конечно, но в машинах понимает, и мы почти договорились о том, что дядя Филиппа перевезет к нам почти все свое производство, – сказал Сталин и тон его явно не терпел возражений. – А во-вторых – кем я буду, если не отыграюсь?

Покрыть столь весомые аргументы у Берии козырей не нашлось, так что, кивнув, он поднялся со стула и направился в сторону двери, по пути кинув на Семена испепеляющий взгляд. Тот же едва-едва сдержался от того, чтобы не показать ему язык, однако нужно и меру знать, нечего бить лежачего.

– Да и тебе, Лаврентий Палыч, отдохнуть бы не помешало, – тихо произнес Сталин, выпуская под потолок дым. – Видать заработался совсем человек. Кот – шпион. Ну и умора!

– Мяу, – согласился Семен, широко зевнул и отправился на диван вздремнуть.

К Альфонсо они заявились совсем-совсем ранехонько, покуда весь остальной отель еще видел пятый сон. Чарли и Сэм выглядели весьма бодро, разве что второй, услышав про случай с Рузвельтом, пообещал лично оторвал всем трем крысам хвосты по самую шею, чего не скажешь о Кроули с Альфонсо. С первым все было понятно – с похмелюги колдуны и магглы страдают одинаково. Из плюсов – большую часть времени он молчал, держась за голову и щуря покрасневшие глаза. Из минусов – перегар в комнате стоял такой, что Семен поостерегся бы зажигать здесь спичку от греха подальше.

Альфонсо же они застали за утренними процедурами, поэтому возлегал он на подушке весь в бигудях, пахнущий шалфеем и розмарином. Примерно так пах новенький освежитель воздуха в офисе Семена, однако он не стал проводить сравнений.

– Загородный дом? – протянул Альфонсо, когда ему сообщили прерадостную новость о скорой поездке. – Там хотя бы ванна есть?

– Мы там все равно долго не задержимся, – сказал Чарли. – Как только поймем, что за нами нет хвоста – сразу же двинем в Прагу, я уже договорился о транспорте.

– Так с Франклином все в порядке? – оживился Кроули. – Какое чудо! Не зря я по-тихому наколдовал противоядие в содержимое бутылки. Видимо, это и спасло ему жизнь.

– Чего ж ты тогда вчера так распереживался? – поинтересовался Семен. – По синей дыне память отшибло?

Кроули замялся, однако от неудобного ответа его спас деликатный, но настойчивый стук в дверь.

– Наконец-то прибыли мои креветки в кляре, – фыркнул Альфонсо. – А между прочим я заказывал их целых двадцать минут назад. Немыслимо! Отвратительный сервис. Войди, чернь, поставь поднос и проваливай. И о чаевых можешь даже на заикаться.

Дверь раскрылась – однако вместо официанта в номер протиснулся Чунта, известный в миру под псевдонимом Уолтер Уайт. При виде старого знакомого Кроули вмиг побледнел, облизнул пересохшие губы и кинул взгляд в сторону окна, однако Чунта через пару секунд уже навис над колдуном, скрестив руки на груди и отрезав тому все возможные пути к отступлению.

– Доктор Уайт? – протянул Альфонсо. – Вообще-то воспитанные люди в столь ранний час по гостям не шляются. Или во всяком случае заблаговременно предупреждают о визите.

– Это не людь, а снежный… Так, ладно, ты, Гендальф синий, быстро объясняй, что тут происходит и чего он за тобой по пятам таскается, – решительно заявил Семен.

– Ну, как бы вам объяснить… – замялся Кроули.

– Как есть так и объясняй, – прервал его Чарли. – И поживей – у нас мало времени.

– В общем, – начал Кроули, то и дело кидая опасливые взгляды на снежного человека. – Чунта вместе со своими сородичами живет в Шамбале – удивительной стране, затерянной средь Тибетских гор. Просто представьте: прекрасная долина, покрытая, словно одеялом, белой дымкой утреннего тумана. Неподалеку журчит ручей, щебечут о чем-то птицы и…

– Ты нам зубы-то не заговаривай, Мамин-Сибиряк, Папин-Колдуняк, – прервал его разглагольствования Семен. – Ближе к делу.

– В общем, – откашлялся Кроули. – Попасть в Шамбалу – само по себе чудо, ибо найти туда дорогу способен далеко не каждый. На моей памяти это удалось сделать лишь Николасу Фламелю – моему покойному другу и учителю. Он нередко бывал в Шамбале с дружескими визитами, дабы обменяться с ее жителями секретами волшебных наук или просто провести отпуск. Там же он много лет назад и обнаружил философский камень, который ему любезно одолжило племя Чунта. Фламель в свое время подарил им рецепт бальзама от блох, так что они были ему весьма признательны. Признаться, я думал, что философский камень пропал вместе с бедолагой Николасом, однако пару месяцев назад я обнаружил на своем крыльце заветный чемоданчик и записку, в которой некто аккуратным почерком просил меня вернуть артефакт обратно в Шамбалу, попутно объясняя, как туда попасть.

– Ага, – сказал Семен, когда Кроули умолк. – А ты стало быть решил приватизировать бесценную магическую побрякушку, раз уж она сама попал тебе в руки?

– Я попрошу, – с легкой обидой произнес Кроули. – Хоть ты и моя совесть, но можно обойтись и без подобных намеков. Или хотя бы пытаться их завуалировать. Я действительно хотел вернуть философский камень, но… Чуть позже.

– А Распутин в эту вашу Шамбалу попасть не может? – поинтересовался Чарли.

– Исключено, – покачал головой Кроули и Чунта в подтверждение решительно угукнул. – Сделать это непросто даже для того, кто знает дорогу, что уж говорить о незваном госте. В Шамбале просто сосредоточение магии и сам этот край способен прогнать прочь любого, кто попробует прорваться туда без приглашения. Да и у его обитателей всегда найдется лишний козырь за пазухой.

– Что ж, если все действительно так, лучшего места для того, чтобы спрятать камень, нам не найти, – сказал Чарли. – Как считаешь, Альфонсо?

– А? Что? – откликнулся тот, роясь в ближайшем шкафу. – Я вообще-то подбираю костюм для загородных прогулок. Если это требует увеличение бюджета – я против.

– Решено единогласно, – кивнул Чарли. – Находим философский камень, отдаем артефакт Чунта, сопровождаем его до Тибета – и мир может спать спокойно.

– Есть только маленький нюанс, – заметил Семен. – Камень находится где-то в Праге. Не можем же мы объявления на столбы развесить, дескать, потерялся саквояж с могущественной цацкой, просим вернуть за вознаграждение.

– Прага? – задумчиво повторил Кроули. – Был у меня там один знакомый антиквар, любитель собирать различную древность, особенно если на ней есть хоть щепоть магии. Коли кто и слышал о философском камне – то только он.

– Отлично! – гавкнул Чарли и замахал хвостом. – Следующая остановка – Прага, с пересадкой на даче. Эй, Альфонсо, у тебя случайно нет крема от загара?

Безумный араб? Это человек, который из дома почти не выходит, посмел назвать меня безумцем в своих опусах?!

Ну, ничего, где там моя кукла вуду…

Абдулла аль-Хазред

Семен не мог бы с полной уверенностью сказать, что его раздражает больше: зудежь Берии, подозревающего всех и вся в пределах видимости в шпионаже, нытье Альфонсо, непрестанно жалующегося на невыносимые условия бытия, или ворчание Кроули, пытающегося подогнать мир вокруг под свою шизофрению.

– Я все еще считаю, что тащить с собой такую толпу – дурная идея, – цедил Берия, крутя баранку. – Некоторых из них вы едва знаете.

– Бросьте ворчать, Лаврентий Павлович. В тесноте, да не в обиде, – отмахивался Сталин, сидящий на переднем сиденье.

– Умираю, – стонал Альфонсо, широко раскрыв пасть и высунув язык. – Откройте окно, мне жарко! А теперь закройте – мне холодно! Приоткройте до серединки и… Боже, храни Короля, кажется, мне нужен бумажный пакет.

– Три собаки, три крысы и один кот, – бубнил под нос Кроули, загибая пальцы. – И стоит мне только приблизиться к разгадке, чтобы закрыть все свои вопросы, как в уравнение тут же влезает новый элемент, сводящий все мои усилия на нет. Итак: три собаки, три крысы и один кот…