И вот именно здесь мы находим важнейший и очень сильный аргумент против использования любых форм жестокости и пыток в качестве судебного наказания несовершеннолетних и взрослых преступников или как воспитательной меры в сфере детского образования. Применение телесных наказаний и детей и взрослых представляет собой по этой причине крайне опасную процедуру. Какие бы меры предосторожности ни принимались, неизбежно существует возможность развития и обострения уже имеющихся садистских или мазохистских наклонностей либо пробуждения и стимулирования потенциальной тяги к наслаждению болью в том, кто порет, или в том, кто порке подвергается. Не учитывать подобный риск недопустимо. И тот факт, что в ходе почти всех обсуждений доводов за и против телесных наказаний этот аспект упорно игнорируется, нисколько не умаляет его первостепенной важности и значения. Человек, хлещущий «кошкой», вполне может оказаться садистом, получающим наслаждение от этого занятия. Но даже если это не так, над ним висит угроза превратиться в садиста. Такая трансформация не является неизбежной, он может в случаях force majeure исполнить порученное ему дело против своей воли, однако, когда это превращается в практику, то, несомненно, приводит к развитию если не садистских наклонностей, то уж наверняка равнодушия, черствости и бессердечности, которые можно назвать открытой жестокостью. Свидетельств тому существует множество. При ближайшем рассмотрении применение любой формы физических пыток есть преступление со стороны государства. Оно либо становится соучастником актов жестокости и садизма, либо создает условия для их осуществления. И в том и в другом случае вся вина ложится на государство. Профилактическое лечение садизма и мазохизма и другие превентивные меры должны предусматривать отказ государства от применения телесных наказаний, а выявленных закоренелых садистов надлежит подвергать строгой изоляции».

Подлинно гуманная медицина отличается последовательным проведением принципов, в соответствии с которыми врачи в лечении и профилактике подходят к пациенту именно как к человеку со всеми его особенностями, со всем его своеобразием. Человек рассматривается не только как организм, но и как сложившаяся в определенных социальных и бытовых условиях личность. Личность, психика могут не только страдать от болезни, но и становиться существенным фактором в возникновении и течении болезни. Лечение человека без учета его психоэмоционального состояния, чем бы он ни болел, не может быть полноценным и никогда не приведет к полному выздоровлению.

Психотерапия — это специфическая форма лечебного воздействия на личность больного. Психотерапия должна строиться на строго научной основе. Но это, конечно, не исключает роли интуиции, основанной на знаниях и опыте врача при проведении психотерапии, не освобождает от необходимости творческого отношения к применяемым и хорошо изученным методикам и принципам психотерапии. Психотерапия является не только медицинской наукой, но и искусством. Психотерапия влияет не на отдельные стороны личности больного, а на единую целостную личность, специально учитывая все ее особенности, которые играют наиболее важную роль в этиологии, патогенезе и течении болезни.

История свидетельствует, что психотерапевтическое воздействие использовалось врачами еще в глубокой древности. До настоящего времени сохранилась как музейная редкость личная аптечка с набором лечебных средств и магических папирусов, принадлежащая одной из египетских цариц, которая правила за 2000 лет до н. э. В одном из папирусов содержатся заклинания, которые могут оказать помощь при 100 различных болезнях, а ведь заклинания использовались древними лекарями именно с целью воздействия на психику больного. По мнению Геродота (великого врача древности, посетившего Египет в V в. до н. э.), медицина у египтян разделена на отделы, т. е. каждый врач занимается лишь определенным видом болезни: один лечит глаза, другой — голову, третий — зубы и т. д. А есть и такие, которые заняты невидимыми болезнями — болезнями духа, т. е. психическими болезнями, которые уже в то время побуждали к поискам специальных методов подхода к больному и особых форм предупреждения болезненных изменений психики. Египетские врачи придавали огромное значение особенностям изменений духовной жизни больного. Одновременно с развитием медицины в Египте значительных успехов она достигла в Месопотамии. Свод законов Хаммурапи (ок. 2000 лет до н. э.) включил наряду со многими иными и положения об исцелении больного «путем воздействия на его душу». Сирийский врач С. Сараджа в свое время говорил больному: «Смотри, нас трое: я, ты и болезнь. Если ты будешь на моей стороне, нам вдвоем будем легче одолеть ее». Медицинские школы Древней Персии выпускали врачей трех профилей: «исцелителей святостью», «исцелителей законом» и «исцелителей ножом». Наиболее высокой подготовкой славились первые. Их обязанностью было врачевание в широком смысле этого слова и тонкое, мудрое, разумное использование в нем высших душевных качеств врача, того, что в настоящее время мы называем психотерапией в практике врачевания. Вторые исцеляли законом, т. е. занимались устранением причин болезней. И первых, и вторых называли «мастерами здоровья». Одновременно с египетской, вавилонской, персидской культурой бурный подъем и расцвет переживала культура Древней Индии, а позднее и Древнего Китая. Медицина того периода отличалась многими оригинальными особенностями, среди которых прославились на весь мир практическая система самовоспитания йогов и китайская дыхательная гимнастика. Обе системы выгодно отличались тем, что были пронизаны разумными идеями самопознания, самовоспитания, методами достижения внутренней гармонии и самокоррекции аномальных телесных или психических качеств. Греческая медицина также переняла в ходе своего развития многие рациональные достижения египетской и персидской медицины. Изучение основ нравственности, добродетели врачами Греции достигло во II в. до н. э. высокого уровня. Аристотель писал: «Природа дала человеку в руки оружие — интеллектуальную моральную силу, но он может пользоваться этим оружием и в противоположную сторону, поэтому человек без нравственных устоев оказывается существом самым нечестивым и диким, низменным в своих инстинктах». Это и есть основные принципы психотерапевтического лечения. Настоятельная необходимость познавать не болезни, а больных со всем многообразием особенностей течения заболеваний и разного отношения к ним привела, в частности, Гиппократа к разделению типов человеческих индивидуальностей на четыре темперамента. Гиппократ, а позднее Гален выделяли следующие типы темпераментов:

1) сангвинический — его представители отличаются уравновешенностью, подвижностью, живостью, эмоциональной выразительностью, отзывчивостью;

2) флегматический — его представители обладают спокойствием, медлительностью, размеренностью в действиях, обстоятельностью и последовательностью;

3) холерический — его представители безудержны, порывисты, резки в своих проявлениях, им присущи бурные реакции, состояние подъема, горячности, нередко сменяющееся периодами спада активности;

4) меланхолический — его представители угрюмы, робки, неуверенны в себе, нерешительны, им свойственно состояние грусти, подавленности, боязни трудностей.

В этой систематике темпераментов были заложены основы индивидуального подхода к людям, обеспечивающие развитие психотерапии. Неслучайно, с именами Гиппократа, этого величайшего мыслителя и врача древней Эллады, связана клятва, которую на протяжении многих веков дают выпускники высшей медицинской школы. Особое внимание в тексте клятвы уделено утверждению высоких моральных качеств врача, обеспечивающих наиболее гуманные формы общения и лечения больных, исцеление не только физического недуга, но и души пациента. «Медицина никогда не исцелит без утешения», — говорил Гиппократ. В этом «утешении» лежит глубокий медико-психологический смысл. Великий оратор Древнего Рима Цицерон впервые обратил внимание на значение в течении заболевания межчеловеческих отношений (социального фактора). Он писал: «Существуют два первоначала благополучия: никому не вредить и приносить пользу обществу».