Однако со счета все же сбился — не о «возвышенном» мысли, так о пустяках, а все равно мешают. Ну и ладно.

Вспомнились откровения одноклассника — ни имени, ни внешности, только слова: «Представляешь, Луч, я все время о чем-нибудь думаю! Если не о чем думать, то о том думаю, что ни о чем не думаю!»

Напрягся, попытался все-таки оценить, сколько же времени он пилит. Без устали, кстати… Точно, я особый, ухмыльнулся он. Правда, никакой моей заслуги в этом нет.

Предположил, что пилит часа два-три. Получилось, что пропилил не меньше сорока километров. Направление, вроде бы, на запад — стало быть, уже вот-вот курортный Поселок. Представил, как выныривает из-под земли прямо перед Гешиной кофейней. Или лучше перед Евгешиным магазинчиком. И просит ящик пятилетнего «Коктебеля».

Угу, шестнадцатый уровень Марьграда — это полтораста метров под землей. Не случилось бы декомпрессии при выныривании… А если серьезно, то километры километрами, да вот непроницаемой оболочки-невидимки, охватывающей Завод со всех сторон, что-то не встретилось…

Еще подумалось, что этак время может и в обратную сторону покатиться. Тогда из-под земли хорошо бы вынырнуть двадцать лет назад — и отбить любимую у неизвестно откуда взявшегося Андрея, и увезти ее отсюда…

Размечтался, прикрикнул он на себя.

Дальше удалось все же не думать ни о чем. Считать тоже не стал. Вернее, считал, но лишь до семи — чтобы сменить толчковую ногу.

***

Проехал еще примерно столько же. Значит, прошло общим счетом часов пять. Погрешность, конечно, абсолютно неизвестна, но нужно же хоть на что-то опираться.

Состояние оставалось — лучше не бывает, тоннель оставался — унылее не бывает. Время здесь для всего и вся, кроме меня, нулевое, подумал Игорь, а ноль — это оборотная сторона бесконечности. Плюс-минус бесконечности. Как Петя сказал, пусть про совсем другое, — аверс? Вот плюс-минус бесконечность и есть аверс, а ноль — реверс. И взаимно наоборот. Ха.

Может, и пространство это, тоннель этот — тоже бесконечность? Только не плюс-минус, а лишь плюс. Или минус, но опять же лишь. Ибо у пространства этого начало точно есть.

Бесконечно переть по бесконечному тоннелю как-то странно. Может, в этой бесконечности нет голода, жажды, истощения и всего прочего грубого физиологического. Может, и старения нет и, соответственно смерти нет. А все равно — странно и даже глупо, ведь скорость движения — она-то конечна! И, значит, едешь бесконечно долго и остаешься бесконечно близко к началу бесконечности…

Тьфу и еще раз тьфу.

Игорь решил: пропилит — по ощущениям — еще пару-тройку часов и повернет, как говорил Саша, оглобли.

Однако поворачивать не пришлось: пространство оказалось не бесконечным. Во всяком случае, антураж сменился.

***

По обеим стенам, по полу, по потолку — четкая граница: с этой стороны все подсвечено, с той — абсолютная темнота. Игорь затормозил, остановился. Чуть помедлил, шагнул за черту. Ощутил щелчок… да нет, не щелчок — нечто, как и прежде, неслышимое и неосязаемое, но теперь басовитое, гулкое, насыщенное обертонами. Взглянул на часы: идут! Нормальным темпом!

Ну, уже что-то. А дальше — как быть в этом мраке кромешном? Остолоп, ругнул он себя, что ж фонаря не захватил? Налобный бы в самый раз… Закурил. При огоньке зажигалки разглядел ближайшие метры. Поверхности вроде такие же, как позади, каменные, гладкие; точно, и на ощупь подтвердилось; а вот ниш с ложементами нет.

Ясно, однако, что двигаться дальше зажигалка не поможет.

Возвращаться категорически не хотелось. Докурив до фильтра, сообразил: есть же японский гаджет, в нем дисплей с подсветкой! Снял чудо техники с руки, нажал на нужную кнопку. Не Бог весть что, но, наверное, сгодится, если ехать медленно. Приладил японца к рулю самоката. Сойдет. Почти сойдет, но «почти» не считается, как и «чуть-чуть». В позитивном смысле не считается.

Подумал: вернусь в большой мир — надо будет написать японцам о таком нестандартном применении их изделия. Фара, надо же.

Самый малый вперед.

***

Катился со скоростью пешехода. Время, естественно, засек, и теперь следил только за ним и за дорогой — о постороннем не думал. А она, дорога, через час с четвертью пошла под уклон. Пришлось подтормаживать. Через пятнадцать минут пол выровнялся, стал опять горизонтальным.

Нет, не думать все-таки не получалось: вдруг, вообразил он, окажусь я не под Поселком, а в Заливе, в глубине! Легко, Залив же где-то рядом… Правда, он мелкий, и двадцати метров нет… А прикольно, кабы глубина была: вынесло бы на поверхность разорванный труп, потом опознавали бы, Коммодор бы подключился…

Страшно не было, было смешно почему-то.

Опять ехал, не отвлекаясь на постороннее. Потом убогий свет «фары» лег пятнышком на конец тоннеля. Это был не свет в конце тоннеля, а именно конец тоннеля — глухая стена.

Поворот налево. Теперь — настоящий свет.

Ускорился. Вылетел в широкий коридор, затормозил, едва не упав.

На стене указатель: «К Площади Первых Встреч». Прямо по курсу вход в коридорчик, над ним табличка: «Тупик». Обернулся — над проемом, из которого только что выкатился, такая же табличка. Развернулся, метнулся обратно, уперся в стену. И правда тупик.

Вернулся на проспект Раз. Машинально глянул на часы: бегут, как угорелые.

Это дело надо перекурить.

Ну хорошо. Предположим. На уровне Tempo Muerto время — нулевое, оно же — бесконечность, что в плюс, что в минус. Но и пространство оказалось тоже бесконечным, и тоже в обе стороны! Только в другом роде: траектория, как выяснилось, замкнутая, а у замкнутой кривой — ни начала, ни конца, катайся сколько влезет. Правда, с переходами на ненулевые временны́е режимы, так что влезет все-таки не вечность — в итоге помрешь когда-нибудь на этой траектории… Траектории на самом деле многомерной, жутко искривленной, еще и изломанной. Сингулярность на сингулярности и сингулярностью погоняет. И все это у них, у сингулярностей, взаимно.

Игорь громко расхохотался. Оборвал смех, взял себя в руки. Необходимо проверить — тот ли это самый уровень «раз» или его клон, дубль в параллельном пространстве-времени. Совсем уж фантастика, но разве сам этот Марьград не фантастика, достойная воображения писаки с сугубо гуманитарным образованием? Пер по горизонтали, местами с уклоном вниз, был чуть ли не в двухстах метрах ниже нуля, выскочил почти на поверхность… Угу, параллельный мир с точно такими же прибамбасами, почему нет? Забавно было бы встретить здесь себя самого. И поубивать друг друга… ножиком зарезать, стропорез-то с собой.

Тоже своего рода бесконечность… с фатальным финалом.

Ладно. Все-таки должны быть детали, которые в параллелях не воспроизводятся. Или, в конце-то концов, все это — вопрос веры.

***

На поверхности все было как обычно. Игорь вышел из корпуса, постоял минутку-другую. Ни к Слабине, ни в Башню наведываться не стал — придет и их очередь, но позже. Вернулся внутрь, заглянул в Слободку. Тоже ничего нового. Спустился, поехал по проспекту Раз — к Федюне. Не спешил, внимательно присматривался к стенам, потолку, полу — искал хоть какие-нибудь отличия и не находил.

В секторах, похоже, была глубокая ночь — ни души, и лампы пригашены. На столике в Федюниной «отсечке» лежала хорошо початая упаковка чернослива, здесь же красовалась куча косточек. Под скамейкой валялся листок из блокнота — тот самый, с их перепиской. Нет, не может быть таких параллелей. То есть, быть может все, но такого — не должно… во всяком случае, не верится. Все, домыслы про параллельные вселенные нужно отбросить.

Конечно-конечно, знаем-знаем, есть такое вполне научное понятие — мультивселенная, она же мультиверс. Однако трудно предположить, что в этом мультиверсе две условно соседние вселенные смыкаются настолько экзотично: шестнадцатый уровень Марьграда одной состыкован с первым уровнем Марьграда же другой. Грозя бритвой, Оккам настаивает: в твоем, Игорь, случае имеет место искривление пространства-времени, не более того.