Вот — она протискивается мимо Игоря Юрьевича наружу, и облако, скрывавшее все, исчезает, и она видит полосу щебенки, а за ней узкую полосу воды, а за ней какие-то деревья под заходящим солнцем.

Вот — она оборачивается, и видит Игоря Юрьевича лицом к себе, в той же позе, и он выдавливает: «Все будет хорошо».

Вот — невероятной силы взрыв, бесшумный, и фиолетовая вспышка до небес, и полная тьма.

Вот — опять светло, просто вечер, и нет никаких вагонеток, и нет Игоря Юрьевича, есть только его блокнот, нож, фляжка, а больше ни-че-го.

Вот — она сидит на том же месте, где только что был Игорь Юрьевич, и держит в руках его блокнот, и рядом дядя Саша и Петр Васильевич, они что-то говорят, но она не слышит, и подбегают какие-то люди, тоже что-то говорят, но она не воспринимает, и подъезжают какие-то черные автомобили, из них выскакивают другие люди, бегут к ней, что-то кричат, а она просто сидит, и слез у нее нет.

Из записок С. Н. Смирнова (отрывки)

«22 сентября 59 года

Вчера исполнилось ровно 10 лет с моего выхода в отставку. Соответственно, истек срок обязательств по форме допуска. Имею право “разверзнуть уста”. Выждал одни сутки и разверзаю.

По правде говоря, разверзал я их и раньше. Именно уста, т. е. вел кое-какие устные беседы, причем с крайне ограниченным кругом лиц, только таких, которые в истории участвовали. Эти лица: 1) Осокина Марина (без отчества); 2) Речицын Александр Васильевич; 3) Вялкин Петр Васильевич; 4) Елохов Павел Алексеевич.

А сейчас ”разверзаю уста” письменно. Без секретных деталей, с упоминаниями только тех лиц, которым (или родным которых) упоминание не могло бы навредить. Пишу для себя, чтобы упорядочить память о той беспрецедентной и так и не понятой истории. Но, может, пригодятся эти заметки еще кому-нибудь. Моя жизнь идет к концу, скоро 85, пора бы и смириться, что разгадки нет. Но хоть помочь фактологией тем, кто будет искать разгадку.

Последнее из введения: стараюсь писать обычным русским языком, без ставших привычными за 20 лет нарочитых просторечий и т. п. На деликатной службе, когда Коммодором был, такая маскировка годилась, а сейчас ни к чему выпячивать свою индивидуальность. Не я герой этих заметок. Но несколько слов о себе необходимы, а то не вызовет доверия последующее.

Последние 20 лет службы… А общая выслуга более 50! Перевыслуга! Много чего было: нормальная флотская служба, перевод в запас по болезни (язва желудка), полное излечение, возврат в ряды, но в принципиально другом качестве. В 29-м году в нашем Городе (и не только в нем) произошли известные события. Меня тогда назначили начальником подразделения по курированию объекта, который в городе называли Заводом и который оказался тотально отделен от внешнего мира силовым полем неустановленной природы. 20 лет протекли, можно сказать, в шоколаде. Режим установили, средства слежения усовершенствовали. Энтузиастов, дураков и психов от Завода в целом отвадили. Отчеты руководству я представлял исправно, в подразделении моем был образцовый порядок, довольствием и вообще всем необходимым обеспечены, климат у нас прекрасный, образ жизни здоровый, начальство далеко и т. д. Живи не хочу, служи не хочу. Тепло, сытно, безопасно. Скучно, как в той крепости у Пушкина в “Капитанской дочке”. Но служба есть служба.

23 сентября 59 года

Итак. 3 мая 49 г. технические средства наружного контроля объекта (дрон) зафиксировали нарушение запретной полосы. Рядовое событие. К тому времени такие нарушения почти сошли на нет, но изредка происходили. Мы это заносили в соответствующие документы и докладывали начальству в еженедельных сводках.

На следующий день нарушение повторилось, тем же лицом. И стало повторяться ежедневно. Нарушителя установили, это был Лушников Игорь Юрьевич. Он все время выкрикивал (сообщал дрону), что может и сам проникнуть на Завод, но лучше, если мы (хозяева дрона) ему поможем. 21 мая 49 г. мое терпение лопнуло. 22 мая Лушников был задержан по месту временного проживания и доставлен в подразделение. После ускоренной подготовки он 6 июня того же года совершил проникновение на объект.

………………………………………………………………………………………………………………………………………

………………………………………………………………………………………………………………………………………

………………………………………………………………………………………………………………………………………

24 сентября 59 года

………………………………………………………………………………………………………………………………………

………………………………………………………………………………………………………………………………………

………………………………………………………………………………………………………………………………………

Это патрулирование я считал бессмысленным, о чем докладывал начальству. Суеты много, толку никакого. Что меня начинало беспокоить: так можно патрулировать до скончанья веков, а у нас климат хотя и прекрасный, но времена года имеют место быть. Что же, будем строить в расположении подразделения благоустроенный городок? Но начальство приказывало не умничать.

Все закончилось быстрее, чем я ожидал. Вернее, для кого-то закончилось, а для нас, кто был снаружи Завода, началась самая страда.

19 июня 49 г. в 18:39 по Москве мне поступил сигнал от автоматического дрона о нарушении запретной полосы. Причем нарушение было произведено изнутри территории Завода. В 18:40 была зафиксирована мощная вспышка неизвестного происхождения и полное затемнение местности в течение 78 секунд, а также, по восстановлении естественной освещенности, исчезновение фальш-вагонеток, в течение 20 лет окаймлявших периметр Завода. Иных разрушений, а также звуковых и прочих эффектов, вспышка не имела. Впоследствии данные спутниковых наблюдений подтвердили, что координаты эпицентра вспышки совпадают с координатами нарушения запретной полосы.

Я немедленно направился к месту инцидента, в сопровождении наличного состава сотрудников подразделения. Находясь в пути, принял доклад патрульной группы о задержании по указанному месту трех лиц. Приказал патрульным ожидать моего прибытия.

Девушка, опознание которой на месте соответствующими средствами показало значительное сходство с объявленной в розыск Осокиной Мариной Станиславовной, находилась в состоянии реактивного ступора. Два других лица представились как упомянутые в начале моих заметок Речицын Александр Васильевич и Вялкин Петр Васильевич.

На месте было зафиксировано полное исчезновение силового поля, в течение 20 лет изолировавшего территорию Завода. Идентичные данные были получены патрульными группами по всему периметру и подтверждены спутниковыми наблюдениями.

25 сентября 59 года

Начиная со следующего дня, то есть 20 июня 49 г., управление событиями стало переходить из моих рук в руки компетентных специалистов. Что меня радовало. По моему докладу уже к середине дня прибыл воинский контингент, взявший под полный контроль весь периметр объекта. Вечером начали прибывать специалисты, а именно ученые и инженеры различных специальностей, медики, а также работники спецслужб и руководители более высокого уровня, чем мой.

Тем не менее, некоторое участие в дальнейших событиях я принимал в течение 3 последующих месяцев. Главными из этих событий считаю следующие:

1) Изучение записей в блокноте Лушникова и показаний обитателей Завода (включая, и даже в первую очередь, Осокиной М., Речицына А.В., Вялкина П.В., Елохова П.А.). Все это дало полную и непротиворечивую картину происходившего в период с 28.07.29 по 19.06.49. Хотя картину, по большей части необъяснимую современной наукой. А именно:

………………………………………………………………………………………………………………………………………

………………………………………………………………………………………………………………………………………

………………………………………………………………………………………………………………………………………

26 сентября 59 года

Продолжаю.

2) Обнаружение полного исчезновения градаций по ходу измеряемого времени по всей территории Завода, включая подземные уровни корпуса, называемого обитателями Марьградом. На всей территории, без каких-либо исключений, имело место стандартное течение времени.