Волчья стая отступила.

После противостояния длиною в ночь волки наконец-то стали отходить. Они шли, то и дело оборачиваясь, но человек по-прежнему стоял как изваяние, с коромыслом в руках. Солнце смотрело своим обжигающим взглядом на удалявшихся волков. Старик видел, как девять хищников снова воссоединились и все вместе пристально посмотрели на него, а потом двинулись прочь. Шум шагов волчьей стаи постепенно удалялся и в конце концов затих. Старик расслабил руки, и коромысло тут же упало на землю. В этот момент он почувствовал, что по его ногам поползли мурашки, и взглянул вниз. Оказалось, что бледный запах мочи, который он недавно почувствовал, исходил не от волков — моча стекала по его собственным ногам…

Хлопнув ладонью между ног и в сердцах обругав своё хозяйство, старик уселся на землю и предался блаженному отдыху. Увидев, что солнечные лучи стали ещё острее, он поднялся на ноги, взял в руки коромысло и, оглядываясь при каждом шаге, пошёл на разведку к выходу из оврага. Он поднялся повыше и огляделся по сторонам. Убедившись, что волки ушли, он снова привязал крючки к коромыслу, повесил на них вёдра и вышел из оврага.

Поднявшись на гору с западной стороны и долго шагая по дороге, которая расстилалась перед ним краснокоричневым полотном, он передохнул всего три раза, опасаясь, что волки могут вернуться. Высокие и низкие гребни гор, напоминавшие волны, стояли под палящим солнцем, словно неподвижное стадо коров. Лицо старика сияло радостью и торжеством оттого, что после длительного противостояния волки неожиданно отступили. Поставив вёдра на землю, чтобы перевести дух, он увидел уже знакомую ему стаю из девяти волков, поднимавшихся по дальнему склону.

Старик закричал вслед уходящим волкам: «Что, чёрт подери, хотели сожрать меня? Не вышло! Я кто? Я — Сянь-е! Да что мне девять волков? Да будь вы хоть барсами, ничего бы вы со мной, Сянь-е, не смогли сделать! Если кишка не тонка, оставайтесь, посостязайтесь со мной ещё денёк-другой!» Затем, понизив голос, сказал сам себе: «Волки ушли, и теперь родник мой. Мой, Слепыша и кукурузного стебля». Старик вдруг вспомнил про свою кукурузу, про белые сухие пятна на ней, и его старческое сердце сжалось. Он припал к ведру, напился и, подняв вёдра, снова пошёл по дороге.

Когда старик добрался до своей горы, уже наступил полдень. Поиски воды и противостояние с волками будто добавили ему лет. Борода его, сухая и жидкая, за ночь стала длиннее. Дойдя до участка на склоне за восемь с половиной ли от деревни, старик почувствовал, что вот-вот упадёт без сил, словно срубленное дерево. Когда же он поставил вёдра и присел на дорогу передохнуть, перед ним вдруг появился слепой пёс.

Старик заметил, что язык, торчавший из собачьей пасти, был покрыт сухими трещинами. Несмотря на это, впадины мёртвых глаз походили на два омута с серочерной водой. Пёс плакал. Он по следам дошёл до хозяина. Издалека уловив тихий звук его шагов, почувствовав запах прохладной воды, пошёл, шатаясь, навстречу ему. Когда до старика оставалось пять-шесть шагов, пёс неожиданно, словно парализованный, рухнул на землю, не в силах пошевелиться.

«Ползи ко мне, Слепыш, — промолвил старик, — я и шагу не смогу ступить».

Пёс прополз два шага, а потом застыл, словно мёртвый. Слёзы, наводнившие глазницы, превратили их в два безбрежных океана.

«Я знаю, что ты измучен голодом и жаждой! — сказал старик. — Сможешь выжить, и тогда всё будет хорошо». Слепыш не издал ни звука, а лишь взглянул незрячими глазами на солнце.

Старик, не в силах сдержать холодную дрожь, поспешил спросить: «Что со стеблем? Погиб?» Пёс опустил голову. Слёзы, наполнявшие глазные впадины, тут же «дзинь-дзинь» — закапали на дорогу.

Старик, опираясь на коромысло, словно на посох, направился к стеблю. Спотыкаясь и поднимая клубы обжигающей красной пыли, он спустился к навесу, и сердце его бешено заколотилось — на листьях, опалённых солнцем, не осталось ни точки зелени. Даже бледно-зелёные прожилки стали жёлтыми и сухими. «Всё кончено, — подумал старик, — кукуруза погибла, ты не успел спасти её, и принесённая вода уже не поможет». И запричитал: «Не ты победил в том противостоянии со стаей волков, это волки победили тебя, Сянь-е. Они узнали, что кукуруза погибла, и только тогда отступили. Не с тобой они боролись, старик, а с кукурузой, и погубили её».

Горечь бессилия охватила старика. И вот, когда он совсем уже пал духом, когда его тело мягкой глиной готово было стечь по коромыслу и рухнуть на землю, в этот самый момент он взглянул на верхушку стебля. В глаза ему бросилась крохотная, еле заметная капелька зелени среди пучка пожухлых листьев.

Старик откинул коромысло и подошёл ближе к стеблю.

Верхушка стебля была всё ещё жива. Развернув кукурузный лист, старик увидел, что с внутренней стороны на сухих пятнах ещё остались россыпи тонких, как шёлк, и мелких, как звёзды на небе, зелёных крапинок. А по выгнутой, как лук, жилке по-прежнему медленно циркулировала вода.

Старик поспешил на гребень горы, но, сделав несколько шагов, вернулся и взял миску. Добравшись до гребня, он зачерпнул воды и поставил миску перед слепым псом со словами: «Кукуруза жива. Допьёшь, принеси миску назад». Затем с ведром воды в руке старик вернулся обратно к стеблю. Он наклонился к ведру, набрал в рот воды, притянул к губам верхушку кукурузы и, словно дождём, обрызгал крапинки зелени. Тут же в обжигающем воздухе разлетелась зелёная влага. Брызги воды, фонтаном вырвавшиеся изо рта старика, полетели на лучи палящего солнца. Раздалось бледное режущее ухо шипение, как будто вода попала на лист раскалённого железа, — это солнце, не дождавшись, пока брызги упадут на землю, с жадностью голодного волка их поглотило.

Так старик обрушил семь фонтанов воды на верхушку кукурузы, которая насквозь промокла, будто простояла под проливным дождём семь дней и семь ночей. Старик поставил ведро к основанию стебля и, зачерпывая миской воду, стал омывать кукурузные листья. Под лист, который омывал, он подставлял чашку, а когда вода стекала, выливал её обратно в ведро. Плеск воды звучал, как музыка. Старик обливал водой один лист за другим, а когда дошёл до четвёртого, увидел слепого пса, который вернулся с миской в зубах. Он положил её под навес, подошёл к хозяину и встал у его ног. Старик спросил: «Хочешь ещё воды? Теперь у нас есть родник, пей сколько хочешь». Пёс отрицательно мотнул головой и, подняв переднюю лапу, потрогал кукурузный лист.

Старик сказал: «Листья живы, не беспокойся».

Облегчённо вздохнув, пёс улёгся и уснул у ног хозяина с выражением покоя и умиротворения на морде.

Собираясь снова зачерпнуть воду, старик заметил за хвостом Слепыша нечто чёрное, похожее на гнилой баклажан. Присмотревшись, он увидел на чёрном предмете красное пятно, похожее на сушёный финик. Он подошёл ближе и потрогал находку ногой. Это был труп крысы. Оглядевшись вокруг, он заметил несколько тушек в загородке из циновок, а ещё больше — штук семь-восемь — в беспорядке валялось за оградой. На каждой из них были красные пятна и следы зубов. Стало понятно, что это крысы, которых загрыз Слепыш. Старик подозвал к себе пса и спросил: «Твоя работа?» Слепыш схватил старика за руку и потянул к стеблю. У основания стебля старик сразу же заметил ранку от крысиных зубов, через которую просочился сок и, засохнув под палящими лучами солнца, образовал зеленовато-жёлтый клейкий шарик. Старик присел, потрогал рукой коросту, затем потрепал пса по голове и сказал: «Слепыш, как хорошо, что у меня есть ты. Когда в следующей жизни меня сделают животным, я стану тобой, а когда тебе предложат стать человеком, ты превращайся в моего ребёнка, и я буду заботиться о тебе». Вытерев собачьи слёзы, старик вновь наполнил миску водой и поставил перед ним со словами: «Пей, пей сколько хочешь. Когда я пойду за водой, ты будешь здесь охранять кукурузу».

Стебель кукурузы наконец снова ожил. На протяжении трёх дней старик использовал по целому ведру воды, чтобы орошать листья растения. Утром четвёртого дня он увидел на верхушке стебля свежую зелень. На каждом из листьев зелень растекалась с лицевой стороны на обратную и постоянно разрасталась, словно капля воды, упавшая на бумагу. Сухие пятна, не выдерживая её натиска, постепенно сжимались. Спустя несколько дней издалека снова можно было увидеть, как одинокий зелёный стебель кукурузы гордо покачивается в лучах солнечного света.