Видимо, Бирюк считал также.

— Не приставай к нему, Ситалл, — пробормотал он, уткнувшись в кружку с пивом.

— Завожу новые знакомства. Что такого? Я экстраверт.

— Ты веришь в эти сопливые веб-новеллы, где красавчик из верхних забирает простушку к себе, и живут они долго и счастливо, и рождаются у них детишки без изъянов? — он захлюпал пивом. — Ну-ну!

— Я не читаю веб-новеллы, они для тупых кукол. А я — боец! — она возмущенно ударила кулачком по стойке. — У меня будет своя банда, которая будет держать в страхе весь Джикэй.

Тень легла на лицо Бирюка. Он стукнул кружкой и вытер густые усы.

— Ты это, — протянул он низким, почти угрожающим тоном, — не болтай что в башку взбредет. Окажешься в пасти лютого зверя.

— Есть мясо хищников не принято. Я стану хищником, и меня не съедят. Логично, да ведь?

— Все успешные хищники нападают из засады. Вот и помалкивай, усекла?

Доран усмехнулся. Бирюк перевел взгляд с девчонки на него.

— Чего лыбишься?

— Ваш способ вести беседу через метафоры… очень захватывает.

— Хлебало завали, верхний. Я свистну, и тебя отсюда вышвырнут, как шавку бездомную.

— Конечно, тут ведь нет дежурных дронов.

Доран выпалил это не подумав и тут же пожалел об этом.

Бирюк медленно выпрямился, вставая со своего места, стул заскрипел по полу. Разговоры снова стихли. Взгляды — заинтересованные, хищные, предвкушающие — устремились к ним. Ситалл благоразумно отошла в сторону, но встала сбоку Дорана как можно ближе. Бирюк угрожающе навис над парнем.

“Только это не хватало”, — мелькнула мысль у Дорана.

На самом деле, пара точных ударов в челюсть разрешила бы спор. Но ничего бы не изменило. Верхних все так же ненавидели бы.

Доран вдохнул и выдохнул, усмиряя гнев. Он спокойно завел руку за спину, к днищу вингпека. Нужно только откинуть крышку и достать пистолет. Бирюк заметил это движение и замер, прикидывая шансы. Потом сел обратно.

“Не такой уж и глупый”, — Доран убрал руку. Пользоваться оружием совсем не хотелось.

— Не заносись, кукла МЭИ, — злобно проворчал Бирюк, сверля его взглядом исподлобья. — Всю вашу жизнь контролирует суперкомпьютер. Вы запрограммированы быть такими идеальными, это не ваша заслуга… Хотя, я слышал, что случайности происходят даже в “Пончике”?..

По спине Дорана пробежал холодок. Ему почудился звук визжащих рельсов и грохот… Он встряхнул головой и выдохнул, приходя в себя. Лучше не поддаваться издевкам местных.

— Ты про “десять процентов случая”, — закивала Ситалл. — Людей планируют заранее вплоть до пола и роста, но оставляют десять процентов на волю случая.

— Для генетического разнообразия и предотвращения вырождения, конечно же. Мол, в природе так и происходит. Именно случайности являются гарантом естественности. Но вы всё еще искусственные. И у вас у всех одинаковые уши! — добавил он таким тоном, словно это оскорбление.

Доран опустошил миску и махнул владельцу кафе, чтобы попросить счет. Что-то он задержался тут.

— Ты уже уходишь? — Ситалл запротестовала и буквально повисла на нем. — Посиди еще! Не хочу слушать душное нытье этого старпера!

Доран неохотно выдавил улыбку.

— Мне надо идти.

Бирюк булькнул пивом.

— Гляньте на его рожу. Сидит тут, сморщив свой красивый носик. Ничего! Рим тоже был городом для беженцев, а потом стал столицей великой Империи… И мы однажды запоем нашу песнь… Однажды.

— Эй, может не стоит так громко про революцию? — шепнула Ситалл.

Бирюк рыкнул на нее.

— Кто тебя за язык вообще тянет, малая? Заткнись уже!

Доран вмешался:

— Революции возможны только в условиях произвола власти. У нас такого нет. Как раз таки благодаря МЭИ.

Бирюк скривился в болезненной ухмылке. Его лицо стало зловещим.

— Тогда бы дракон не вылупился из яйца.

DR-1-COS-V1-08-026

— О-о-о, — протянула Ситалл.

В ее голосе отчетливо различались почтение и восхищение. Доран же ничего не понимал.

— Что? Это опять какая-то метафора?

— Нет, это было в действительности, — даже интонация Бирюка изменилась, стала более уважительной. — Я слышал, что змей, разбуженный людской алчностью, вырвался из своего серебряного яйца, и тысячи его драгоценных чешуек сверкали в лучах настоящего солнца. В тот день все видели полярное сияние в небе, и поняли, что дракон пробудился.

“Он это серьезно?” — Доран надеялся, что крепкий напиток ударил в голову этого странного мужчины. Не может же взрослый человек на полном серьезе верить в подобные сказки.

— Знаешь ли, — теперь Бирюк как будто делился своими мыслями, — дракон всегда голоден. Такова его суть. Он проглотит станции, одну за другой, становясь всё больше. А потом проглотит и луну.

— Мне нравится луна, — сказала Ситалл, склонив голову.

— Успокоившись и утолив свой голод, дракон обернется вокруг Солнца и уснет, убаюканный его теплом. Свет перестанет доходить до уголков нашего мира. И планеты замерзнут, остановив свой танец. Наступит Ледяной конец всему.

Доран и Ситалл молча смотрели на Бирюка, в ожидании продолжения истории. Но тот только рыгнул и попросил еще “этого дрянного пойла”.

— А расскажи про вечную гонку красного за серым! — попросила Ситалл.

— Гонка кого?

— Ты не слышал эту байку? — заговорила Ситалл. — Хотя, ты же из Пончика.

— Весь мир зависит от того, будет ли эта парадоксальная гонка вечной. Красный бежит за серым по прямой. Но когда догоняет — они оба останавливаются. Поэтому, чтобы продолжать бежать, красный никогда не должен нагнать серого. Говорят, что когда красный всё-таки его настигнет, время остановится. И мы все застынем. Как манекены, — Бирюк задумался о чем-то, потом усмехнулся сам себе. — Ха, вот это выдумки, конечно.

— Так вы и сами понимаете это, — проговорил Доран негромко.

Мужчина его расслышал. Он взял протянутую хозяином бутылку и заявил:

— Мифы — это то, что отличает нас от вас.

“От здоровых?”

— От кукол.

— Мы не куклы.

— Ага! — Бирюк весело покачал головой. — Так бы сказала любая станционная кукла.

— Каждый месяц мы проходим полное медицинское обследование. Зачем это надо куклам, как вы говорите?

— Правда? Каждый месяц? — Ситалл с завистью присвистнула. — У нас и врачей-то толком нет…

— Вас создают компьютеры, — Бирюк как будто не слушал их и продолжать упрямо защищать свое мнение. — Машина — вот Творец нынешней эпохи!

— Ой, начинается, — шепнула Ситалл.

— А что? Они создают их. По задумке, ведомой только им самим…

Доран не мог промолчать. Слишком абсурдным ему казался весь этот разговор.

— Программу закладывали люди.

— Люди? Какие? Которые на кнопку нажимают?

— Задумка принадлежит людям, после исследований…

— А кто проводит эти исследования?

Доран начинал закипать. Такое ощущение, что он разговаривает с умственно отсталым.

— Я уже сказал — люди, — раздраженно повторил он.

— Ага! А кто хранит информацию? Делает сложнейшие вычисления, моделирование, прогнозы, предлагает решения по оптимизации и так далее?

Доран не ответил. Что бы он ни сказал, это бессмысленно. Его не слушают. Бирюк понял его молчание по-другому.

— Правильно. Машины. Всё это — задумка машин. А вы только биологические манекены, нажимающие на кнопку. Вы действительно этого не осознаете? — он криво ухмыльнулся, довольный собой. Его лицо исказилось от морщин. — Машина умнее вас. Она вечна. Совершенный абсолют. А вы только расходный материал, часть ее статистики. Машина — это и есть Бог.

Ситалл склонилась к Дорану и шепотом посоветовала:

— Он всегда душнит на эту тему. Ничего не поделаешь.

— Для Машины, — продолжал тот увлеченно, — мы с вами не более, чем разговаривающие приматы. Она не видит разницы. Машина и создала нас.

Доран заговорил:

— Есть множество исторических данных, подтверждающих обратное. Развитие машин стало результатом промышленной революции, устроенных людьми.