Аарон закрыл глаза. Он сосредоточился на мыслях и воспоминаниях, намереваясь найти нужную дверь, за которой скрывалась тайная часть его личности. Но он не знал, за какой именно. Поэтому перебирал все варианты. И с каждой новой попыткой погружался глубже в собственное сознание. Поглощённый бесконечным количеством знания о прошлом, настоящем и будущем, он видел всё. Начало и конец. Закономерный итог, предопределённый для всего сущего. Чем дальше он заходил, тем сильнее чувствовал присутствие другого. С точки зрения разума, неотличимого от него самого, но представляющего собой нечто иное. Он подошёл к синей двери без ручки. Центр деревянного полотна занимала выжженная восьмёрка бесконечности, ушки которой закручивались в спирали. Аарон толкнул её вперёд и вернулся в реальный мир, забыв об увиденном в чертогах сознания.

Пять слов возникли в памяти.

Вездесущий и неотвратимый глаз истины.

Обстановка в карцере с момента ухода Питера не изменилась. Отрезанные пальцы, лежащие на крышке табуретки, заметно побледнели. От них тянулся зловонный запах гниющей плоти. Утренние лучи солнца приятно ласкали теплом поясницу Аарона. Он поднялся и прильнул к окошечку, чтобы полюбоваться восходом. Появились вопросы к самому себе. Куда он пропал на целую ночь? Почему нет усталости после десяти часов в сидячей позе? Никаких воспоминаний. Только разговор с жутким двойником, представившим тритоморфа как угрозу космического масштаба.

2

Из-за спины донеслись щелчки открывающихся замков. Он обернулся. Пришёл Питер в боевых механических доспехах с жёлтым сияющим камнем в груди. Аарон догадался, что броня разработана по технологиям, украденным контрабандистами с острова.

– Наглый вор, – пробормотал Аарон.

– Сейчас не до этого, – сказал Питер. – Нам нужно поговорить. Поднимайся, пойдём отсюда.

– Как любезно с вашей стороны. Спасибо, но я откажусь.

– Это не просьба, – он направил на него руку, которая трансформировалась в плазменную пушку. – Мне повторить?

– Не нужно, – мрачно ответил Аарон и последовал за Питером. Ноги освободили от якорных цепей, стальные браслеты сняли.

Они зашли в просторный зал с высокими потолками, в центре которого расположился шахматный стол и два расписных стула с мягкими красными подушками. Вдоль стен на крюках двумя рядами крепились штандарты с гербом Индаба. Арочные окна затемнены цветофильтрами. Питер любезно отодвинул один из стульев и предложил Аарону присесть.

– Сыграем? – предложил Питер.

– Ни к чему. Давайте перейдём к сути, – ответил он, раскачиваясь на задних ножках стула.

– Нам поступили скверные новости со стороны Трастгона. Разведка передаёт, что Джон добровольно сдал город, – он переместил белую пешку с e2 на e4.

– И что с того? Вы прекрасно знали, что Джону не удержать город, – Аарон посмотрел на шахматную доску. Не справившись с соблазном, ответил зеркально.

– Да, знали, но не думали, что Джон поступится своим долгом, – белая пешка поднялась с поля f2 на f4.

– Не вижу смысла обсуждать это. Джон поступил так, как считал нужным. Уверен, что у него были причины, – чёрная пешка забирает на поле f4.

– Сдача города – это одно, мы бы поняли, но переход на сторону врага – совсем другое, – белый конь занимает поле g3.

– Предательство? – поражённо спросил Аарон. Чёрная пешка перемещается с поля d7 на d5, нападая на пешку белых.

– Именно. Нам известно, что в нашу сторону двигаются семь батальонов общей численностью 6300 человек, – белые забирают пешку на d5.

– Тритоморф завладел двумя камнями рун, – встревоженно сказал Аарон. – Чего же вы хотите от меня, герцог?

– Чтобы ты вступил в бой. Довольно убегать, пора столкнуться с угрозой лицо к лицу, – Питер поставил шах чёрному королю, заняв белопольным слоном клетку b5.

– Хотите, чтобы я убивал людей? Пошли к чёрту! Это не моя проблема, – воскликнул он.

– Как раз наоборот. Вам не хватило сил сдержать угрозу. Теперь ты в ответе за всё, что происходит на территории Империи, – грозно ответил Питер.

– И я буду бороться, но не против людей. Они не виноваты в том, что император не соизволил отправить Трастгону поддержку. Он думает о сохранении только своей жизни, – Аарон сходил пешкой c6 на c7, прикрываясь от слона.

Питер обошёл стол и встал за спинкой стула, положив металлические руки на плечи Аарона. Наклонился к самому уху и прошептал:

– У тебя не будет выбора, – он оскалил зубы и жестом указал стражнику на двери.

На пороге появились изнемождённые Сэм и Ева с тёмными кругами под глазами. Они едва держались на ногах, дрожали и качались, как старая рыбацкая лодка в шторм. Два стражника позади корректировали их курс.

– Как видишь, Аарон, у нас есть способ надавить на тебя.

– Подонки, – пробормотал он, понимая безвыходность всей ситуации.

– Можешь дать умереть своим друзьям. Пусть станут жертвой твоей упрямости. Или вступи в бой против людей Трасттона, которые в любом случае обречены погибнуть.

Аарон вырвался из рук герцога, перевернул шахматный стол, схватил один из стульев и ударил Питера, сломав две ножки о механические доспехи. Вспышка ярости не принесла плодов. Он желал побудить внутреннюю силу к действию, но безрезультатно. Ни единого намёка на искру внутри разума.

Синяя дверь заперта.

– Если ты закончил, объяви своё решение, – равнодушно сказал Питер.

– Вы не оставили мне выбора. Верните камень пространства, иначе я не смогу вам помочь. Я не контролирую свою внутреннюю силу.

На доспехах Питера открылась нагрудная панель. Среди переплетающихся проводов разной толщины и расцветки, а также двух рядов автоматических переключателей в положении «ВКЛ», размещённых на дальней стенке, скрывалась полость, где лежал пятиугольный камень. Он достал его и передал Аарону. Стражники вместе с пленниками поспешили покинуть зал.

– У нас пару часов на подготовку. Мы выступим вдвоём под прикрытием небольшого взвода, который отвлечёт огонь на себя. Когда они поймут, что в бой вступили хранители, счёт будет идти на минуты. За это время мы должны сжечь все батальоны.

– А если не успеем? – спросил Аарон.

– Падём смертью храбрых, – рассмеялся Питер.

– Остаётся главная проблема – тритоморф. Он не позволит нам уничтожить войска Трастгона, – сомневался он.

– Если верить разведке, он не покидал черту города. Беспокоиться не о чем. Мы уничтожим противника с минимальными потерями, – решительно ответил Питер.

– О том, какая судьба меня ждёт после, полагаю, смысла спрашивать нету.

– Абсолютно никакого. А теперь пройдём в ресторан, ты должен подкрепиться перед битвой, – он указал на дверь.

3

Они пересекли коридор, повернули два раза налево и спустились по винтовой лестнице на два этажа. Стража не слишком опекала Аарона. Он заметил расслабленность солдат, идущих на шаг позади. У него есть всё необходимое, чтобы сбежать, но он висит у них на крючке. Ресторан заполняли круглые столы из дуба, накрытые бархатными скатертями глубоко-карминного оттенка. На ближнем из них блестело столовое серебро и белоснежные тарелки. Другую половину столешницы занимала картонная прямоугольная коробка, помятая и небрежно сложенная.

– Что в коробке? – спросил Аарон, устроившись на стуле.

– Твоя форма. Мы взяли на себя смелость подлатать её, – ответил Питер.

Аарон распечатал коробку и уставился на родной герб. Не удержался и пустил слезу, но почти сразу стёр влагу с щеки большим пальцем. Он тосковал по дому, отцу и матери. Раньше жизнь была предсказуемой. События следовали плану обыденности, один день сменялся другим и так по кругу, никаких сюрпризов. Но одно ключевое событие разделило жизнь на до и после. Теперь он даже не уверен, что является тем человеком, которым всегда считал себя.

– Соболезную твой утрате. Хоть мы никогда и не ладили с Уильямом, я уважал его непоколебимость, – сказал Питер.