— Слушай, я тут подумал, — подал голос Малем, не отвлекаясь от процесса полировки, — а меч твой возле некроманта светился?

Ник задумался.

— Вроде нет.

— И возле демонов тоже. — Малеммил продолжал водить сухой тканью вдоль лезвия. — Может он одноразовый?

Принц кинул в друга подушкой, но тот, хохоча, увернулся.

— Прости. У тебя был слишком серьезный вид. Не удержался. — Малем посмотрел свой меч на свет и, удовлетворившись увиденным, вернул его в ножны. — Но все же это странно, ты не находишь? Типа зло и все такое.

— Я тоже об этом думал. — Никаниэль поднялся на ноги и пару раз взмахнул Люминистиллом, разрубая воздух. — Может он не на любое зло реагирует?

Малеммил пожал плечами.

— Пойдем?

Выйти решили сильно заранее. И не прогадали.

Тику поглотил запах надвигающейся беды, и все проводники, забившись в щели, попрятались в ожидании неминуемого. Прохожие на улицах и до этого встречались не часть, но теперь они пропали практически полностью. И жители передвигались по городу группами не меньше пяти, причем каждый держал в руках кто нож, кто топор. На их напряженных, настороженных лицах с легкостью читалась тревога, но, в то же время, и готовность бороться за жизнь близких.

Непонятно чего добивались своими проповедями люди Ваута, но весь город словно переместился на вершину вулкана, готового вот-вот взорваться и залить лавой всех, кому не посчастливится оказаться рядом.

Принц начал уже волноваться, когда друзей окликнул детский голос, раздавшийся из гнилой бочки, мимо которой они только что прошли:

— Господам нужен проводник? — наружу вылез тощий мальчик со следами побоев на тщедушном теле. — Отведу куда скажете. За пять медяков.

Он зажмурился и весь сжался будто в ожидании удара.

— А чего не десять? — как обычно возмутился Малеммил. — С тебя и одного хватит.

— Прошу! — взмолился ребенок. — Дайте хоть три! У меня сестра больна! Господин светлый жрец обещал помолиться за нее, но мне не хватает денег ему заплатить… Пожалуйста…

Он опустил голову и сложил руки в молящем жесте.

— Малем, мы торопимся. — напомнил Ник другу. — Веди к торговому дому Красавчика Винцесса.

Мальчик с благодарностью поклонился и, с опаской осмотревшись по сторонам, принялся за работу.

Малеммил бурчал что-то о расточительности и излишней доверчивости, но Никаниэль его не слушал. Даже если парень соврал, неизвестно сколько заняли бы поиски другого. Пара медяков — не та сумма из-за которой стоит рисковать в такой ответственный день.

— Не стоит тебе идти к жрецу. — сказал Ник мальчику спустя пару минут. «Не в этой стране». — Он тебе не поможет даже за деньги. Купи лучше еды себе и сестре. Или сходи в церковь Трех Основ. Может они как-то облегчат ее страдания.

Принцу не хотелось наставлять ребенка на путь ложной религии, но он чувствовал, что в сложившейся ситуации так будет правильно.

К нужному зданию друзья прибыли несколько раньше полудня. Их встретил один из подручных Винцесса и, выяснив цель визита, сразу же повел внутрь. Причем, вопреки ожиданиям, не к левому крылу с подземельем, а к правому.

Обыскивать и отнимать оружие у них не стали. Лишь заставили нацепить на лицо белые маски с узкими прорезями для глаз и странной мембраной, способной до не узнаваемости изменить голос владельца.

Маска была весьма неудобной и существенно сужала обзор. Но зато вкупе с капюшоном плаща явно дарила анонимность.

Проведя клиентов через длинный коридор, который охранял уже знакомый рогатый монстр, их пропустили сквозь толстую деревянную дверь, и они очутились в хорошо освещенном зале без окон. Перед грубо сколоченной сценой стояли ряды простых скамеек, частично занятых другими участниками в масках. Винцесс явно не особо заботился об удобствах посетителей.

Постепенно зал наполнялся, но свободных мест все еще оставалось достаточно, чтобы вместить еще столько же. Вдоль стен, скрываясь в тенях, стояли охранники работорговца. Никаниэль насчитал больше десятка.

Если они действительно столь хороши, как думает Красавчик, не удивительно, что он не стал отбирать на входе оружие.

Точно в назначенное время на сцену вышел сам хозяин заведения. Скалясь щербатой пастью, он позвонил в небольшой но весьма звонкий колокольчик, привлекая всеобщее внимание.

Аукцион начался.

— Приветствую всех на моем аукционе для достойнейших из достойных! — произнес со сцены Винцесс, довольно похрюкивая. — Я лично отобрал для вас лучших и самых необычных рабов со всего мира! Поверьте, вы, как всегда, не будете разочарованы!

Для торгов рабовладелец нарядился в роскошную ливрею ярко-красного цвета. Из-под рукавов торчали белоснежные кружевные манжеты, а коричневые брюки длинной до самого пола скрывали копыта.

В общем, выглядел он так же нелепо, как одевшаяся на парад выхухоль.

Произнеся еще несколько напыщенных фраз, призванных скорее восхвалять его самого, чем донести до покупателей какую-либо полезную информацию, Винцесс вновь позвонил в колокольчик и отошел на край сцены.

С другой стороны, из-за ширмы, за которой, как подумал принц, скрывался некий проход в зону с рабами, тут же выскочила молодая загорелая девушка с короткими черными волосами. Ее наготу скрывала лишь пара полосок ткани. А ноги сковывала тонкая цепь, достаточно длинная чтобы не мешать ей танцевать.

Чем рабыня и занялась, аккомпанируя себе бубном.

— Скорей всего для разогрева. — шепнул Малем на ухо Нику, обратив внимание, что в подземелье с другими элитными рабами этой девушки не было. При этом голос эльфа сквозь маску походил на писк пьяного комара.

— Как думаешь, человек Люсинды уже добрался до Гашура? — точно так же тихонько прошептал Никаниэль.

Малеммил пожал плечами:

— По крайней мере, самого его тут нет.

Ну да. Никакая маскировка не смогла бы спрятать мускулистого орка. За исключением нескольких полуросликов, остальные участники аукциона были или людьми или представителями других схожих по телосложению рас.

Закончив танцевать, девушка устало опустилась на настил сцены, тяжело дыша и блестя капельками пота. Из зала раздалась пара вялых хлопков. Сюда пришли явно не смотреть на танцы.

— Прекрасно! Великолепно! — на середину вновь выскочил Винцесс и принялся преувеличенно восторженно нахваливать свой товар. — Эта рабыня гибка как тростник, нежна как котенок и страстна словно дикий зверь. Кроме того умеет делать несколько видов расслабляющего массажа. Послужит усладой для глаз и отличным футляром для флейты, если вы понимаете о чем я. — Красавчик в очередной раз самодовольно хрюкнул. — Стартовая цена — семьдесят медных монет.

Торговля шла из рук вон плохо. И, несмотря на все ухищрения работорговца, девушку удалось продать лишь за две с небольшим серебряных монеты. Ее забрал один из коротышек и невольница покорно села возле нового хозяина.

Следующей стала рабыня, у которой среди предков явно затесались эльфы. Слишком уж светлые волосы. У людей Никаниэль таких не встречал.

Девушка принялась играть на миниатюрной арфе, ловко перебирая по струнам изящными пальцами. Она явно не один год обучалась этому искусству и музыка лилась подобно лесному ручью, сопровождаемому пением птиц.

Однако долго ей выступать не дали.

— Винцесс, этого добра везде навалом! — гневно крикнул один из покупателей, вскочив с места. Его маска пищала так же как и у остальных. Не иначе работорговец подстроил так специально для унижения своих клиентов. — Мы не песенки пришли слушать. Давай нормальный товар!

По залу прокатился гул одобрения, и даже Ник был с ними солидарен. Вторжение Гашура могло начаться в любой момент, а главных пленников так и не показали.

Скрипнув зубами, Красавчик сквозь силу улыбнулся и объявил стартовую цену в те же семьдесят медяков.

С горем пополам продав арфистку за жалких полторы серебряных монеты, работорговец вновь позвонил в колокольчик и на сцену вывели драконида. В отличие от предыдущих невольников, этот был закован как следует: ноги едва передвигались из-за массивных кандалов всего с парой звеньев между ними, а единственную руку с шеей соединяли мощные каменные колодки, тяжелые даже на вид. К ним же крепился и хвост. Челюсти плотно сжимал намордник.