С самого утра в замке барона Ангхерта Ревилла царило непривычное оживление. Ночью его сына — Алдвида принесли домой с открытым переломом правой руки. Парень пугал неестественной бледностью, он дрожал и плел какую-то чушь про темного мага и рассыпавшуюся лошадь. У него даже прядь волос на виске поседела. И это при том, что молодому человеку и двадцати еще не стукнуло.

Возможно, все бы приняли болтовню за очередные пьяные бредни, ведь юноша любил повеселиться на деньги отца и частенько закладывал за воротник так, что и огнедышащий дракон мог привидеться за милую душу.

Но слова раненного неожиданно подтвердили сопровождавшие его в тот вечер «друзья». Молодые люди явились в замок лишь к утру и всем видом выражали раскаяние в том, что бросили своего господина в беде.

Тут же поползли слухи, что в уезде завелся маг-ренегат, чернокнижник, а то и вовсе жуткий некромант, о которых тут не слышали уже ни одну сотню лет. Люди мгновенно бросились искать амулеты от проклятий, дурного глаза и жухлого хрена. А к местным доморощенным колдунам и ведьмам, на деятельность которых в Западном Союзе традиционно смотрели сквозь пальцы, выстроились чуть ли не очереди, чтобы урвать себе пусть даже заговоренную куриную лапу или сушеный бычий член, способный оградить от зла и поднять твердость духа.

И вот в такой обстановке барон Ревилл приказал собрать советников, адъютантов и прочих приближенных к власти господ в тронном зале своего замка. Сам же правитель нервно расхаживал из стороны в сторону, размышляя над сложившейся ситуацией, а постепенно прибывавшие подчиненные молча становились вдоль стен, не смея отвлекать сюзерена и шепотом выясняя друг у друга причины столь внезапного собрания.

— И как такое могло случиться?! — гневно воскликнул барон, брызжа слюной. Статный мужчина немного за пятьдесят, он долго и безуспешно пытался завести детей, и лишь третья жена, наконец, смогла семнадцать с небольшим лет назад подарить ему долгожданного наследника. — Я вас спрашиваю! Как могло случиться, что на моих землях спокойно разгуливает невесть кто и по ночам нападает на путников?!

Народ безмолвствовал. Люди благоразумно давали своему правителю возможность выпустить пар. А котелок и не думал переставать кипеть.

— И ладно бы разбойники. С ними мы, хотя бы, знаем что делать. Почему, скажите мне, на Алдвида нападает богомерзкий некромант?! Некромант, гоблиншу вам всем в постель! Шкребаный повелитель смерти! Некромант, которых мои предки изжили поколения назад! — стоя посреди зала и размахивая руками, барон кричал как полководец перед строем солдат. — Да вы представляете, чайки вислоухие, что с нами будет, если эта весть дойдет до короля?! А она до него дойдет, можете не сомневаться! Сами же ведь ему и доложите, еще и перегрызетесь — кто первый. А я вам скажу что будет! Сюда отправят специальный корпус магического противодействия и спокойной жизни тут же настанет…

Последнее слово разбушевавшегося правителя заглушил лязг металла. Сделав шаг вперед, от толпы отделился мужчина в пластинчатом доспехе. С гулким звоном он опустился на одно колено и, покорно склонив голову, обратился к господину:

— Ваше Благородие, мои люди готовы немедленно отправиться на поиски мага! — Латник ударил кулаком об пол. — Я лично возглавлю поход! Клянусь, мы найдем его до того как весть о случившемся достигнет дворца!

— Вы только посмотрите какая похвальная решимость. — Ревилл повернулся мужчине и картинно всплеснул руками. — Орнвард, мой верный воевода. Не твой ли драгоценный отпрыск вчера вероломно бросил моего сына на произвол судьбы?

— Он будет наказан… — тихо прошептал воин в доспехах.

— О, будет, несомненно. Я лично за этим прослежу! — барон осмотрелся, глядя поверх голов и кого-то выискивая. — А где же, где же отец второго друга моего доверчивого Алдвида? Где мой верный советник, где моя правая рука?

— Сохраните жизнь, благородный господин! — к ногам правителя упал немолодой мужчина в ярком, богато украшенном кафтане. — Не губите сына, нет никого у меня больше. Демоны его попутали, Ваше Благородие! Мальчик он храбрый и за Алдвида и в огонь и в воду, богами клянусь!

— Кстати, о богах. — барон брезгливо переступил через продолжавшего лебезить сановника. — Что на этот счет скажет уважаемая епархия? Каково будет слово божие?

Присутствовавшие в зале священники, представлявшие волю большинства светлых богов Альйона, молча стояли, потупив взор. Но тут от стены отделился невысокий человек в невзрачной серо-бело-черной мантии. Он учтиво поклонился правителю и спокойным тоном произнес:

— Ваше Благородие, у нашей церкви есть пророчество, что долгожданному концу света будет предшествовать явление самого могущественного некроманта со времен войны, прозванной Ужасной. И я хочу сказать, что…

— Спасибо, спасибо. — перебил его Ангхерт Ревилл, скривившись будто от резкой зубной боли. — Мнение церкви Трех Основ очень важно для нас. А теперь слушайте меня все! Поступим так…

Никаниэль Сердце Леса — эльфийский принц, сбежавший из родной страны, чтобы найти могущественного некроманта и вернуть к жизни избранницу, несся наугад по темному лабиринту переулков ночной Тики.

Пару мгновений назад он чудом избежал смерти, забравшей вместо него другого. Человека, на поиски которого ушел не один день, и чей изломанный труп остался лежать за спиной в зловонной луже из мочи, рвоты и крови. А оперение стрелы, пронзившей несчастному глотку, до сих пор трепыхалось на ветру.

«Кфхан побери! Как они меня нашли?» — на бегу думал Ник, в очередной раз сворачивая за угол и молясь всем богам, чтобы не попасть в тупик. — «Это группа А или отряд-два? Тьфу ты, дурацкий Малем со своими дурацкими названиями!»

Металлическая пластина наконечника звонко чиркнула по каменной стене соседнего дома и отскочила прямо под ноги не успевшему даже испугаться принцу. Рефлекторно он изменил направление и ускорился, мысленно проклиная своих преследователей, ушедшего в очередной загул друга и хаотичную застройку Тики, где каждый поворот запросто мог стать последним.

Кфхан!

А ведь всё так удачно начиналось…

За несколько дней до этого.

— Молодец. Весьма неплохо. — Малеммил одобрительно похлопал Ника по плечу за то, что тот только что, на подступах к Тике, за пару секунд уверенно разобрался с тремя вооруженными разбойниками. — В следующий раз попробуй грохнуть кого-нибудь его же оружием.

— Спасибо, учитель. — Никаниэль смешливо поклонился другу, тренировавшему его все это время. — Но, ты же знаешь, я предпочитаю без лишних смертей.

— Ну и зря. — Малем беззаботно прочистил ухо и щелчком отправил сор на обочину дороги. — Они бы тебя точно жалеть не стали. И плыло бы сейчас твое дырявое тело в подарок подгорным коротышкам.

— И что бы они с ним сделали?

— Да кфхан их знает! Они же к себе никого не пускают. Может чучело, а может и вовсе слопали бы.

Эльф удивленно уставился на Малема.

— Да шучу, я шучу, расслабься. Не едят дварфы эльфятину. — и после небольшой паузы добавил. — Скорей всего…

Друзья рассмеялись.

За последние пару месяцев пути принц успел привыкнуть и к необычному чувству юмора, и к несвойственной эльфам эмоциональности, и даже к разгульному образу жизни своего странного друга.

Встреченный при весьма необычных обстоятельствах, Малеммил проявил себя верным товарищем, успевшим уже не раз вытащить Ника из смертельных ситуаций.

Впрочем, про самого Ника Малем обычно говорил то же самое. Иными словами, молодые эльфы неплохо дополняли друг друга и считали, что им обоим крупно повезло одновременно попасть в ту злосчастную темницу.

После памятной победы над бандой Туза неподалеку от Тахамфорда, куда друзья так и не рискнули заехать за наградой, Малеммил, как и обещал, взялся обучать Никаниэля искусству честного боя. Так он называл собственный, с позволения сказать, стиль, главной особенностью которого был лишь один принцип — нет никаких принципов.