— Это сопляк-то тот? С веснушками? — принц указал другу на оружие, тот кивнул, и они оба бесшумно обнажили мечи. — Да он ножом, небось, сучки только строгал.

— Так вот и я так думал! А он, представляешь…

Эльфы продолжили обход помещения, держась наготове. Пусть лучше окажется, что они разыгрывали этот спектакль перед пустыми стенами, чем проснутся потом с перерезанным горлом. Или вообще не проснутся. Что, в общем, сути не меняет.

— Пять раз подряд? Да быть такого не может!

— Да чтоб меня кфхан любил до самых гланд! Лаод свидетель!

На едва шелохнувшуюся штору друзья среагировали одновременно. Стоявший ближе Малем, не мешкая ни секунды, в длинном выпаде пронзил плотную ткань. Раздался сдавленный крик, серый бархат окрасился в багряный, и некто, проникший в их комнату, опрокинув на себя весь карниз, рухнул на пол.

Никаниэль тут же развернулся, ожидая нападения подельников, однако его не последовало.

Вполголоса выругался Малеммил.

— Эй, Ник!

Возле окна, в стремительно расползающейся во все стороны ярко-красной луже лежал смертельно раненный помощник управляющего — Ран.

На губах юноши пузырилась кровь, он бешено вращал широко распахнутыми глазами и отчаянно прижимал к ране пыльную ткань шторы, будто пытаясь удержать в теле по крупицам покидающую его жизнь.

Отбросив меч, Никаниэль рванул к парню в надежде хоть что-то предпринять, но Малеммил грубо его оттолкнул и, схватив умирающего за грудки, крикнул тому прямо в лицо:

— Что ты здесь делал? Кто тебя отправил?

— Малем!.. — удивленно взмолился принц.

— Не мешай! — бросил ему тот тоном, не терпящим возражений.

Ран что-то невнятно булькнул, стремительно бледнея.

— Кто?! — Малем встряхнул его, не отрывая от пола. — Орки, эльфы, демоны? Кто?!

— Чело… — едва слышно прошептал юноша и, конвульсивно вздрогнув, обмяк.

Малеммил вновь выругался, причем сильнее прежнего. И тут же, как ни в чем не бывало, принялся вслух размышлять о возможных последствиях. Вот уж кого ни капли не трогали смерти, в том числе убитых его собственными руками. Через что же ему пришлось пройти чтобы настолько зачерстветь?

— Если он хотел сказать «человек», то у нас проблемы. Через людей могли действовать, как группа А, так и отряд-два. А еще Гашур, Ваут и кфхан знает кто, включая шкребаного Винфри Тэльмонда.

— Малем…

— Нет, этот вряд ли. Он ни как не мог успеть на нас выйти. — продолжал рассуждать Малеммил, не обращая внимания на Ника. — Скорей всего, перетряхнув весь город, они решили закинуть удочку и в «Старый Сундук».

— Малем!

— А ведь есть еще Челостер Квип. Тоже вполне себе "чело". На месте главы церкви Трех Основ я бы хреном землю рыл, чтобы найти златоглазого эльфа, которого все почему-то считают с ним за одно!

— Малем, кфхан тебя побери! — крикнул Никаниэль, схватив друга за плечи и развернув к себе лицом. — А вариант, что парень просто зашел прибраться не рассматривается? И что это еще за нитка была вообще?

Малеммил вздохнул, явно сдерживаясь, чтобы не дать волю эмоциям. Так вздыхали дворцовые учителя и няньки, перед тем как отчитать в очередной раз нашкодившего юного наследника престола. Эльф задержал дыхание и менторским тоном, будто нерадивому ученику, ответил:

— Ник, я каждый раз, когда мы уходили, крепил над полом эту нитку. Чтобы знать, не открывал ли кто дверь в наше отсутствие. Разве ты не замечал? Отличный способ. А на счет этого, — Малем кивнул головой в сторону трупа, — неужели ты действительно думаешь, что это случайность? Погоди.

Малеммил принялся сноровисто обыскивать одежду мертвеца и уже скоро извлек на свет короткий кинжал и пару серебряных монет.

— Даже если его послали нас просто проверить, а не убивать, в чем лично я сильно сомневаюсь, неужели ты думаешь, что он мог заработать такие деньги, рассказывая постояльцам правила проживания и вычищая ночные горшки?! — и хоть Малем и сдерживался, последние слова он все же произнес уже практически перейдя на крик.

Никаниэль почувствовал, что краснеет. Кровь прилила к его ушам, от чего те защипало, несмотря на нанесенную на них целебную мазь.

Снова.

Он снова расписался в собственной наивности.

Сколько бы не давал себе обещаний, как бы не пытался себя контролировать…

И казалось бы вроде даже начало получаться, но в момент сильного потрясения он вновь поддался этой слабости. Мир раз за разом окунает его лицом в нечистоты, забивает грязью глаза, уши, рот, выплескивает ведра помоев, бьет и калечит, а Ник выныривает, утирается и просит еще. Как глупый мотылек, летящий на свет, не подозревая о том, что это свет факела.

Рано или поздно такое заканчивается смертью. Окончательной, бесповоротной и еще более мучительной от осознания того, что вместе с его жизнью, оборвется и последний шанс на воскрешение Элельен. Этого принц допустить не мог.

— Что будем делать? — спросил Никаниэль, подавив желание виновато опустить голову. — Здесь оставаться нельзя.

Малеммил вытер меч об одежду Рана, встал и задумчиво осмотрелся. Его взгляд привлек по-прежнему стоявший у стены фальшион. Взяв в руки трофейное оружие, эльф с размаху вонзил его прямо в рану на теле юноши.

— Это должно немного сбить их со следу. — объяснил Малем. — Фальшионов кроме как у людей Гашура я ни у кого, вроде, больше не видел. — он подошел к окну и прикинул расстояние до соседней крыши. — Допрыгнешь?

Ник молча кивнул.

— Тогда помоги собраться. Больше мы сюда не вернемся.

Прыжок дался Нику с большим трудом. Малем справился значительно лучше. Видимо рана на спине наконец начала заживать.

Оказавшись на улице, и уйдя подальше от «Старого Сундука», перед друзьями встал серьезный вопрос поиска места для ночлега. Казалось бы логично было вернуться в бункер Люсинды, вот только не скажешь же проводнику: «Отведи нас в тайное убежище мадам Люссоль, пожалуйста». Какое же оно тогда тайное?

«Старый покосившийся домишка» — тоже не вариант. Под это описание попадала чуть ли не половина зданий Города Теней.

На помощь пришло неожиданное заявление Никаниэля, что он запомнил путь к укрытию от «Бешенной Русалки».

— Погоди. Ты же ноги еле переставлял! — искренне удивился Малем. — Как ты мог там вообще что-либо запомнить?

— Потому и смог. — спокойно ответил принц с небольшой ноткой гордости. — Я тогда полностью сосредоточился на дороге. Чтобы от боли отвлечься. Даже шаги считал. Пятьдесят два, поворот направо, тридцать семь, поворот налево… Дальше не помню, но, надеюсь, это не пригодиться.

Малеммил хотел было на радостях обнять друга, но, вспомнив, что тот практически полностью покрыт синяками, решил все же отложить проявление эмоций до лучших времен. Как бы не были хороши его целебные мази, за одну ночь не способно вылечить ни одно лекарство.

Оставалось найти проводника.

Как на зло, все дети будто попрятались. Друзья с полчаса наугад бродили по городу и не встретили за это время ни одного ребенка. Попытка обратиться за помощью к хромому мужчине средних лет тоже успехом не увенчалась. Заносчиво заявив, что он уже давно вырос из этого возраста, тот плюнул приезжим под ноги и заковылял прочь, бубня себе под нос что-то о гордости и достоинстве.

Ну да, ну да.

Спустя еще некоторое время, когда Малем уже всерьез начал злиться и предлагал спалить одну половину города, чтобы во второй было проще ориентироваться, им на глаза попался маленький тощий мальчик, сражавшийся с облезлой кошкой за дохлую крысу.

Они тянули в разные стороны и ни один не собирался отступать. Животное яростно шипело и царапалось. Руки ребенка покрывали ровные ряды кровавых полос, оставленных когтями, а на голове была намотана грязная тряпка, скорей всего когда-то бывшая бинтами.

Малеммил шагнул вперед и, топнув ногой, прогнал кошку. Та отскочила в сторону, обернулась и издала злобный звук, явно обложив двуногих отборнейшим матом. Мальчик же тем временем поспешил спрятать трофей за пазуху и, воровато глянув на случайных помощников, попытался сбежать. Но Малем не собирался его упускать и ловко поймал парня за шиворот.