Также я нашел здесь и подобие сиротского приюта. Проходя по главной улице, я увидел, как из норы повыскакивали оборванные и грязные дети разных возрастов.

Облепив меня со всех сторон, они просили есть. На это не требовалось переводчика. Я направился к занятому Астаю, который руководил в этот момент постройкой нового здания. Хакас тяжело вздохнул и сказал:

— Нет у нас еды. Поохоться, сделай доброе дело.

Становилось ясно, Астай здесь на позиции вождя, но за всем ему точно не уследить.

— В чем проблема добыть мяса?

— Много мы потеряли мужчин за эти дни, Лев. Два отряда ушли на охоту, но в округе с дичью все плохо. Адские отродья вырезали все, до чего смогли дотянуться.

Рваные фразы Астая не давали общей картины, поэтому я попросил его более подробно рассказать об этом.

Мои товарищи появились на том же самом месте, что и я, только намного раньше. Местные занимались охотой, рыбалкой, собирательством и всем тем, чем занимаются древние люди — своим бытом. Астая и говорящего пса встретили более чем радушно.

Долго ждали моего появления, а потом и вовсе махнули рукой. Астай решил, что я погиб в схватке со стражниками или просто бросил их.

В поисках «светящейся двери» они прошерстили со Стивом всю округу и вскоре оставили попытки.

Оценив это место, Астай пришел в ужас. Шаг за шагом приобщая аборигенов к цивилизации, он и не заметил, как стал вожаком стаи. Старейшина просто снял с шеи клык медведя (символ власти) и сказал, что складывает свои полномочия. Причем сделал это искренне и без всякой зависти.

— Кстати, вон он, мастрячит крышу госпиталя.

Дальше?

Первое нападение на село произошло задолго до нашего появления. В месте, где в нашем времени стоят «три сестры», а сейчас голое поле, открывается портал, и из него вываливаются полчища разномастных адских тварей.

Почему адских?

А потому что носы — свиные пятаки, рога на голове, как у тебя, сатанинское ты отродье, и хвосты… тоже, как у тебя, сатанинское ты отродье.

— Да хватит ты уже! Заладил! Дальше рассказывай.

— Хватают они девиц, две-три, не больше, и тащат с собой в портал. Местных не трогали. Так, побегают по деревне, поопрокидывают крыши и лежаки, бывало, скот своруют и уходят обратно. Полгода-год их не видать.

— Но тут появился ты…

— Да, тут появились мы со Стивом и не дали беде случиться. Собрали мужиков, вручили им копья в руки и отправили против бесовских отродий.

— А Стивен при чем? — искренне удивился я. — Так скажи, что ты всех и подбил на революцию.

— Да, я всех и подбил на революцию. А теперь случилась беда, Лев. Баб мы им не отдали, но теперь набеги чуть ли не каждый день. И если вначале их было много, но мы справлялись, то сейчас начали гибнуть люди. А еще появился их главный. Я тебе уже рассказывал про него.

— Вот ты морда, Астай! Состроил при моем появлении обиженную мину, а сам бед натворил.

Глупый хакас понуро опустил голову. Хм, как быстро он скатился для меня с «хитрого» на «глупого». Заварил кашу, а о последствиях и не подумал. Впрочем, он все сделал верно. Я поступил бы так же. Вот только зря он отыгрывался на мне за свои неудачи.

— Астай, а что насчет одаренных?

— А нет здесь одаренных. Я, ты, да Стивен.

Вот это да! Доподлинно неизвестно, когда у людей начал проявляться дар. Историки не могли назвать ни временной отрезок, ни событие, после которого в людях появились зачатки магии. Однако все знали, что пирамиды в Гизе строились руками одаренных. Поэтому и считалось, что магия была всегда. Но сейчас Астай это опровергал. Вернемся, обязательно напишу заметку в научный журнал, а в качестве доказательства…

— У тебя камера с собой есть? — спросил я, как промежду прочим, не ожидая услышать положительного ответа. Но Астай меня удивил:

— Есть.

Порылся в нагрудном кармашке и достал из него современную мегапиксельную камеру.

— Хрена себе! И зачем она тебе?

— Хобби, — пожал плечами Астай. — Вот, посмотри какого тайменя я поймал, а здесь вот первые ландыши в этом году, а здесь…

Я покосился на юного натуралиста. Вот так иногда смотришь на человека и не знаешь, что у него внутри. А наш Астай еще та загадка.

— А что-нибудь по делу есть? Может, снимки хронума или его приспешников?

— Не-а.

— Ясно. Но всякую херню больше не снимай. Только по делу, пригодиться может. А лучше дай ее мне.

Сейчас глупый хакас был похож на маленького ребенка, у которого хотят отнять конфету.

— Когда ожидать следующего нападения?

— Кто его знает. Может завтра, может послезавтра. Сегодня уже отбились. Но по округе все еще шастают сатанинские отродья.

Раз мы здесь застряли, нужно вливаться в местные порядки и начинать приносить пользу.

Взяв у Астая кусок свежего мяса, что предназначался для воинов, отправился в местный приют. Оказалось, что сюда отправляли детишек, лишившихся обоих родителей, но были и такие, которых лишали матерей приспешники хронума.

То есть, отцы просто отказывались от них?

«Да», — сказал Астай, и добавил, что порядки здесь так себе.

Зайдя внутрь помещения, я удивился чистоте предбанника, а дальше и самой комнаты. Никаких запахов нечистот, только пряный запах трав для подстилки, что служила им кроватями, а еще терпким запахом мускуса. Впрочем, мускусный запах шкур уже впитался в меня так, что я его почти перестал замечать.

Приют делился на четыре комнаты. Предбанник, где хранилась обувь, верхняя одежда малышей и хворост в большом количестве. Дальше располагалась общая комната с двумя длинным бревнами посередине, стесанными сверху. Я предположил, что они служили для приема пищи: были и столами, и лавками одновременно. И две отдельные комнаты для мальчиков и девочек. Я насчитал здесь двадцать восемь детей в возрасте от трех до двенадцати лет.

Дети выглядели нездоровыми. А когда я принес еды, комната наполнилась счастливыми визгами.

Кое-как отыскав здесь столовые приборы, разделил медным ножом кусок мяса на два равных стейка и положил их на импровизированную сковороду из тонкого пласта прочного скальника.

Малыши облепили костерок в предвкушении еды и молчали, жадно поглядывая на шкворчащие на костре куски мяса. Долго пришлось показывать, что мне требуется соль. И она здесь нашлась. Рахитичный мальчишка принес мне крупный кусок каменной соли, посеревший от времени.

Дети вдруг загалдели и с визгом побежали к предбаннику. Оказалось, что в приют зашла молодая девушка. Скользнув по ней взглядом, я залюбовался ее красотой. Правильные черты лица, большие (не монголоидные) глаза, небесного цвета. Пепельные волосы, торчавшие паклей, ничуть не портили ее вида. Кажется, она удивилась мне. Вначале смотрела с опаской, но, собравшись с мыслями, шагнула к костру.

В руках она держала хлеб и не решалась сейчас его ломать. Переводила взгляды с меня на костер и снова на детей. Дети потянулись за хлебом, но она что-то им сказала на своем языке, и они послушно убрали маленькие ручонки.

Я одобрительно кивнул ей. Все верно: хлеб с мясом лучше, чем просто хлеб и просто мясо.

Когда все было готово, я разделил мясо поровну между детьми. Они с жадностью накинулись на еду, будто давно не ели. Что за поганое общество, что за нравы у древних! Не выдержав этой картины, вылетел на улицу.

— Стив, мы отправляемся на охоту.

— Будем ловить зайчиков? Зайчиков я люблю!

— Угу, их самых. Показывай, куда нам идти за ними.

Взяв у Астая копье с медным наконечником, я отправился к деревне Ефремкино, что находилась в двадцати километрах отсюда. Попросил еще и коня, но глупый хакас сказал, что их общество еще вроде как не дошло до приручения лошадей. Но вдогонку бросил мне, что если я увижу коня, должен обязательно его заарканить и привести для одомашнивания. Выдал мне веревку для этих целей.

— А нахер бы ты не пошел?

Но веревку я все же взял — пригодится.