— Лев Константиныч, возвращаемся в усадьбу?

— Нет, Валентиныч, проложи другой маршрут, но мы едем в номера, как и запланировали.

Дед расплылся в ехидной ухмылке.

— Позвольте сказать дерзость, Лев Константиныч.

— Говори уж.

— Вас если не шальная пуля погубит, так член.

Парни весело заржали, я только улыбнулся. Была в его словах частичка правды. Но что ж поделать, если тело требует эндорфинов немедленно.

Водитель свернул в ближайший переулок, но, проехав буквально двести метров, резко дал по тормозам. Мы вывалили наружу, заняв круговую оборону. Денис наспех накинул на всю четверку доспех туманника, скрыв нас от чужих глаз.

— Что случилось? — шепотом обратился я к своему водителю.

— Не знаю, как объяснить, что я видел. Что-то очень быстро промелькнуло перед носом и также быстро скрылось из виду.

В этот момент совсем рядом раздался пронзительный женский крик:

— А-ааа! Не-е-ет! Что вы сделали с ним⁈ Саша, миленький!

— Идем туда, — указал на темный проулок, в котором вспыхивали огни красного пламени.

— И я с вами?

— Валентиныч, а ты чего, трусишь?

— Нет-нет, вы не подумайте, Лев Константинович. Машинку нельзя оставлять на виду. Поцарапают, ироды.

— Ну-ну, — похлопал его по плечу. — Ладно, оставайся здесь и не высовывайся. Олег, Денис, вы машину будете стеречь?

— Головой стукнулся что ли? — возмутился брат и зажег вязь своего узора, трансформируясь в смертоносного гравера. Денис осуждающе покачал головой.

— Твари! Нет! Нет! Не трогайте меня! — снова раздалось душераздирающее в проулке.

Медлить мы не стали. Что-то явно нехорошее происходило с девушкой, а насильников мы не любим.

Крадущейся походкой (осторожность не помешает в любом деле), мы медленно шли на крик. Вокруг были самые настоящие трущобы. Помпезный красавец Питер не терпел нищеты, поэтому все маргиналов населяли его окраины. На улочках трущоб стоял такой смрад, что давал фору европейскому средневековью: отходы выливались прямо из окон и текли бурой массой по разбитой брусчатке в Неву.

На очередном, уже последнем развороте мы застыли в изумлении. Пред нами предстала иррациональная картина. На кресте вверх ногами был распят молодой парень. Из множественных ран сочилась алая кровь, стекаясь в небольшой желоб. Дальше она равномерно распределялась по канавкам, формирующим собой дьявольскую звезду.

Двенадцать религиозных фанатиков или, проще сказать сатанистов, проводили обряд призыва. Образовав собой круг, и, взявши друг друга за плечи, они раскачивались из стороны в сторону и тянули мантру на непонятном мне языке. Их лица были скрыты под лошадиными черепами с пустыми глазницами, тела покрыты длинными рясами в пол. Размеры фанатиков впечатляли.

Но даже на их фоне выделялся тринадцатый, более внушительных размеров. Он занимался сейчас жертвой — снимал бездыханное тело с креста. Я не сразу нашел глазами кричавшую девушку, но с ней было все в порядке. Пока. Сейчас она мирно спала в темном углу на куче тряпок, не догадываясь о своей участи.

— Люцифер! Люцифер, приди в наш мир! Очисти его от скверны! — завопил их главный утробным нечеловеческим голосом. — Мы призываем тебя, Люцифер! Прими эту жертву в знак смирения! Испей крови! Явись в этот мир во плоти!

Завораживающее зрелище. Пока девушке ничего не угрожало, мы оставались под покровом теневика, наблюдая бесплатное представление.

Вряд ли у них получится призвать мифического Люцифера, но многочисленные россказни про фанатиков начали обретать четкие очертания.

Я пристально всматривался в сатанистов, что напоминали своими размерами граверов седьмого ранга, не ниже. Столько сильных одаренных в одном месте? Что-то невероятное! Бойцы сквада обладали даром второго, третьего, максимум пятого рангов, а тут… Если они действительно те, кем кажутся на первый взгляд, мы можем и не справиться.

— Наблюдаем и ждём, — шепотом объявил своим друзьям (да, брат тоже был для меня другом и преданным соратником). — В случае угрозы так же тихо уходим, как и пришли.

— Спасать красавицу из лап чудовищ не станем? — поинтересовался Денис.

— А кто сказал, что она красавица? — попытался я отшутиться, только вот лапа хронума предательски скользнула по разорванному карману в поисках сигареты. Я откровенно нервничал.

Дальше становилось интересней. На наших глазах открылся портал (самый, мать его, настоящий портал!) из которого показалась собачья лапа, затем вторая и уже после появился сам пес. Красивый немецкий овчар.

Он оглядел сатанистов, горестно вздохнул и сказал вполне человеческим голосом:

— Чего уставились, ублюдки? Нет хозяина дома. Давно уже нет. Сами ищем.

Бормотание фанатиков прекратилось. Они опустили руки и сошли с тумб. Когда я увидел на чем они стояли, облегченно выдохнул. Обычные люди, может быть даже не одаренные. Оставалось решить вопрос с их идейным вождем. На минуту воцарилась тишина. Все, включая нашу троицу, уставились на пса. Молчание нарушил главарь этой сектантской шайки:

— Люцифер! Люцифер восстал в образе пса! Склоните головы перед нашим спасителем, братья!

Все, как один, рухнули на землю и склонили перед псом головы. Главный также замер в благоговейном экстазе.

— Вы кажется меня не услышали. Говорю вам, трахнутые ублюдки, нет его дома.

Воспользовавшись этой ситуацией, мы зашли за спины фанатиков, скинули невидимость, и бесшумно подбирались к своим жертвам. Я — к главному сатанюге, соратники пошли по души ничего не подозревающей дюжины.

Пес молча наблюдал за нашими действиями. Я приложил палец к губам, давая ему понять, чтобы тот сохранял наше инкогнито. Он коротко кивнул, глаза нездорово заблестели. Позже разберёмся с этим существом, сейчас меня интересовал их главный, по виду очень сильный одаренный.

На последних метрах я сделал рывок вперед и, вмиг очутившись возле него, с размаху ударил ему по шее своими острыми, как кинжалы, когтями. Он взревел от боли и завалился на бок. Не давая ему встать, навалился сверху и нанёс череду быстрых ударов по корпусу и груди. Прочное тело гравера восьмого ранга (а это был именно он — сильный физик) не позволило нанести ему серьезных увечий. Только из шеи продолжала сочиться кровь, которая высыхала прямо на глазах.

Гравер пытался сопротивляться, ставил вполне удачные блоки. Очередным взмахом лапы ему удалось вырвать из меня кусок плоти.

От боли я невольно взревел. Но тут подоспела помощь, откуда я совсем не ждал. Пес преисподней вцепился в голову гравера и начал ожесточенно рвать его маску.

Вскоре маска была сорвана, а на лице явно огорченного таким поворотом событий одаренного, застыл немой вопрос: «Ну как же так, собака? Ты должен был помогать мне, своему верному служителю, а не этому ублюдку». Позже до него дошло, что избивает его никто иной, как сам дьявол.

— Хозяин, это вы? Но за что⁈

Он смиренно опустил руки, позволив мне расправиться с ним. Когда я вбивал его голову в брусчатку набалдашником хвоста, он жалобно поскуливал и непрестанно твердил одно и то же: «Я верно служил вам, хозяин!».

Ага, мне ты служил, кусок сатанинского дерьма. Ошибся с адресатом.

Однако мое миропонимание рушилось. Я всегда был атеистом, но сегодня мне открыли глаза: ад все же существует. А если есть абсолютное зло, то должно быть и абсолютное добро, то есть рай. Стану ли я после этого примерным христианином? Вряд ли. Но вера останется со мной навсегда.

Когда трепыхания гравера закончились, я вернул себе человечье обличье и сел голой задницей на брусчатку. Если долго находиться в образе хронума, организм запросит громадную порцию калорий, и если их не дать, у меня будет нехилый откат и ломота в теле: организм сам будет пожирать себя. Вначале переработает излишки жира, а если его будет недостаточно, возьмется за мышечную массу. Поэтому мое мускулистое накачанное тело не имело на себе никаких излишков жировой ткани. Я держал себя достаточно строго.