Ему не суждено было встретить старость. И обзавестись детьми он не успел. Роковая дружба с Ахматовыми не дала ему возможности осуществить свою мечту.

«Верхний» каньон очень красив с разных ракурсов: снизу, с берега лазурной ленты Сулака; потрясающий вид открывается и сверху, с Царской площадки рядом с селом Верхний Каранай. Остроконечная скала возвышалась на много сотен метров ввысь. Здесь мы и похоронили нашего друга, на самой ее вершине. Каждый боец сквада положил на надгробие камень, возлагая дань памяти своему командиру. Так же поступили и мы с братом.

Девчонки посадили на могилке ландыши и незабудки… Как символично. Здесь же мы встретили закат.

Ночью мы улетели обратно в столицу. У меня накопилось множество срочных дел. Вагит Юнусович раздобыл кое-какую информацию о нападении, и мне нужно было с ним встретиться.

Зацепку получили случайно. В тот день я отправился к психически нездоровому дворецкому. Завидев меня в дверях, тот оскалился безумной улыбкой и начал бормотать что-то про демона. Но когда я спросил, зачем он меня предал, он потерял сознание, а когда очнулся, заговорил совершенно чужим искаженным голосом.

Мое появление стало для него триггером. Сработали скрытые закладки в голове. Деда обработали ментально, подселив к нему мыслеконструкцию-паразита.

«Ахматов, если ты слышишь мой голос, значит все еще жив. К моему великому сожалению. Но поверь, это лишь вопрос времени. Тебе понравилось представление в Питере? А фокус с дворецким? Кстати, на деда не греши, он не ведал, что творил. Был пешкой в наших руках. Теперь ты понял наши возможности? Понял, с кем решил потягаться?»

Откуда мне было знать, кому я перешел дорогу? Таких наберется великое множество. От задрипанных провинциальных баронов, до, не дай Бог, князя Романова. Кстати, князь пока не предпринимал никаких действий. Теплилась надежда, что с ним обойдётся.

«У тебя есть два… нет, три варианта дальнейших действий, — продолжил враждебный голос. — Первый. Ты садишься в свою посудину в порту Новороссийска и прячешься на Утопии. Второе. Остаешься в России, но сворачивает в столице все дела, в том числе забываешь про нижнюю палату парламента. Ну и третий: продолжаешь действовать в том же духе и в следующий раз не переживешь нападения. А я, поверь, это сделаю. Все, бывай, Лев! Выбор за тобой!»

Голос пропал, а Петр Юрич лишь пустил слюну, которая тонкой струйкой потекла по подбородку.

Возникало множество вопросов. Какого же уровня должен быть одаренный, чтобы обеспечить такой мощный контроль? Не меньше двенадцатого ранга, точно. Но насколько мне было известно, все сильные менталисты работали на госслужбе. Их принуждали к работе на госорганы.

Второй немаловажный вопрос: откуда он узнал про мой тайный остров, порт в Новороссийске и даже про маленькую шхуну упомянул. Впрочем, эту информацию мог слышать дворецкий, находясь под контролем.

Вначале я позвал к себе Голицына, единственного знакомого мне менталиста. Но тот лишь развел руками: такая сильная обработка мозгов не его уровень. Так же он предложил обезопасить себя дорогостоящими артефактами для защиты от воздействия ментатов (а то я без него не догадался это сделать!).

Вердикт докторов для деда был неутешительным: дворецкий останется таким навсегда.

С тяжелым сердцем, я приказал безболезненно убить деда и похоронить его скромно, но достойно. Юрич был не виноват, что работал на меня. Вторая бессмысленная наша жертва…

Во дворе послышался грозный лай Стива, а затем и возмущенный голос Аликперова:

— Свали нахер, бестолковая псина!

Стивен заливался лаем, и все намеревался ухватить Вагита Юнусовича за штанину. Я наблюдал эту сцену из окна. Пес оправдал мои ожидания: он не проронил при постороннем ни слова. Вот только его поведение все же доставляло неудобства.

Когда Аликперов достал ствол, я поспешил открыть окно.

— Стивен, фу!

Пес покорно положил голову на лапы и заскулил. А все потому, что я подкрепил свои слова аурой хронума. Слегка, чтобы Аликперов этого не заметил.

Стив царской походкой направился к машине дядюшки, демонстративно задрал ногу и окропил колесо головной машины кортежа. После чего с вороватым видом спрятался в свою берлогу. Только нос выдавал его присутствие.

— Здравствуй, дорогой! — крепко пожал мою руку Вагит Юнусович, накрыв сверху второй ладонью. — Веди меня в кабинет. Разговор будет основательный.

— Здравствуйте, Вагит Юнусович! Удалось что-то узнать?

— А чего бы еще я сюда приехал? Олежка, — выкрикнул он моему брату, — неси чего-нибудь крепкого и сам проходи. Давно вас не видел, обалдуи!

В кабинет мы зашли втроем. Олег немного повеселел в присутствии дяди (впервые за эти дни). Вагит Юнусович всю дорогу улыбался. Успел сделать пару комплиментов Нонне Владленовне и ущипнуть горничную за ягодицу. В своем репертуаре дядька. Сколько его помнили с братом, он всегда был таким. А еще Аликперов определенно знал секрет вечной молодости.

Скуластое кавказское лицо, черные, как смоль, волосы, аккуратная густая бородка без намека на седину и ни единой морщинки. Вот как это ему удавалось так выглядеть⁈ Ему было около шестидесяти, нам с братом меньше тридцати, а мы уже начинали седеть.

— А что за пес меня встречал?

— Мопс.

— Стивен.

Сказали мы одновременно с братом.

— Мопс Стивен, значит? Ахаха! Овчарка же!

Стив как раз прошмыгнул под стол, уперся мокрым носом в мое колено. Его наконец отмыли, и он стал пахнуть детским шампунем — карамельками.

Я развернул конфету и сунул ему под стол. Раздалось довольное чавканье.

— А помнишь, Лёва, как ты был маленький, года тебе еще не было, потерялся?

— С чего бы? Сами говорите, года не было.

— Ха! Ну да… Долго мы тогда тебя искали, а нашли через полдня в будке с другими щенками, мирно спящим на груди дворовой суки. Вечно притягивал к себе собак. Кстати, как хронум? Развиваешь дар?

— Девятый ранг, Вагит Юнусович.

— Похвально, похвально. А ты, Олежа?

— Я шестой, — потупился брат.

— На вот, держи, — заговорщицки улыбнулся Аликперов и протянул ему пакет. — Сибирские травки. Утром одну столовую ложку натощак, запиваешь двумястами граммами водки. Можно без водки, это уже мой рецепт, но так лучше усваивается.

— С потенцией у меня все хорошо, дядюшка. Оставьте себе, — попытался отшутиться брат.

— Э-эх, балда! — щелкнул его по лбу. — Ты у Марины спроси, что за травки и каким образом девчонка в свои годы умудрилась достичь восьмого ранга?

— Вы это серьезно? — оживился брат.

— Серьезней некуда. Я двадцать пять лет был гравером восьмого ранга. Уперся в преграду и думал все, это мой предел. А сейчас я одаренный девятого ранга и чувствую, что четверть пути до десятого уже прошел.

— Ну-ка, ну-ка поподробней про Карелину, уважаемый дядюшка.

— А ваша девчонка из тех мест. Уникум! Когда мне позвонила некая Карелина Марина Витальевна и сказала, что временно возглавляет сквад Ахматовых, я вначале не поверил. Думал, розыгрыш. Она сразу взяла деловой тон, и я уж думал, что сольется в разговоре со мной. Ну, вы знаете, со мной непросто. А когда я двадцать минут, открыв рот, слушал эту девчонку, то понял, какого уникального человека вы себе взяли. Пришлось пробить, кто она такая.

— Я пока не знаю, потянет ли она сквад.

— И ты еще сомневаешься? При всем уважении к почившему Колесникову, девчонка смотрится куда лучше него. С дисциплиной у нее конечно хромает, но это пройдёт… со временем.

— Вагит Юнусович, это все интересно, но давайте к делу.

— Нравится мне твоя манера ведения разговоров, Лёва. Костика напоминаешь в молодости, — коснулся воспоминаний о нашем отце Аликперов и сразу перешел на деловой лад.

— Трупы с завода опознали. Ими оказались наемники частной военной компании «Русский легион». Глава — Всеволод Римский.

— Всеволод Римский, Римский. Знакомое имя…

Когда-то давно наши дорожки уже пересекались и тогда он показался мне очень порядочным человеком.