Женщина выглядит безучастной. Её седые волосы стянуты в тугую шишку на затылке, вокруг светлых то ли карих, то ли зеленоватых глаз паутинка хитросплетённых морщинок. Женщина невысокого роста и полноватая. Взгляд Мари так знаком мне, и в это мгновение оглушает мысль… ну конечно!.. Она находится под внушением. Кто так жестоко поступил с ней? Зачем?

— Выберите, пожалуйста, платье, которое наденете на обед с господином.

— Мне без разницы. Можете выбрать любое, — качаю головой я.

Если буду противиться и откажусь наряжаться, то накажут эту женщину, а она ведь ни в чём не виновна. Мне придётся встретиться с Люциторумом лицом к лицу и выжить… Я не могу погибнуть во время этой встречи. Сделаю вид, что я на его стороне, дабы подобраться к нему ближе и уничтожить. Можно ли убить его? Я могла бы попытаться поглотить его магию, а потом заточить её в артефакт, но получится ли у меня? И что, если он умеет читать чужие мысли? В таком случае я точно не смогу даже сделать вид, что на его стороне, потому что внутри кипит презрение к этому существу. Где Джеймс? Почему его не было рядом со мной? Горечь осаживается в душе неприятным осадком. Он предал меня. Использовал, чтобы помочь «господину» выбраться. Как он мог? Принц Тьмы предал не только меня, но и свою сестру. Наверное, он совсем не умеет любить, ведь мне казалось по его рассказам, что он любил Энергию, а оказывается, что я ошиблась. Или им управлял кто-то? Что, если Люциторум внушил Джеймсу, что тот должен принять его сторону? И можно ли внушить что-то одному из богов?

Голова идёт кругом от потока беспорядочных мыслей, а Мари уже прикладывает ко мне серо-голубое платье и с довольной улыбкой кивает.

— Мне нравится. Оно очень подходит вам, — произносит женщина.

Мари помогает мне одеться. Пусть делаю всё через силу, но делаю. Ради Мари. Ради своих друзей, если я могу ещё считать их такими. Захотят ли простить меня Рэй и Байрон за то, что я сделала? Останутся ли моими друзьями? И живы ли они? Последний вопрос режет острее, потому что я боюсь, что опоздала и исправлять ошибки уже не потребуется.

Только сейчас задумываюсь, что видела там Мэйлу. Она и есть ведьма из пророчества? Никогда бы не подумала на неё… горько от мысли, что тот разговор на балу Мэйла могла спровоцировать с лёгкой подачи Джеймса, чтобы я разорвала связь истинных с Байроном. Только зачем ему это? Я точно не интересовала парня. Видел опасность в нашей с драконом связи? Опасность для себя или для Люциторума? Впрочем, вряд ли я получу ответы на эти вопросы. Я больше не нужна Джеймсу. Он исчез. И мы с ним вряд ли сможем поговорить по душам.

Прошу Мари оставить волосы распущенными. Не люблю собирать их в причёску, потому что начинаю ощущать себя скованной. Уж лучше пусть всё остаётся так. Лёгкий макияж помогает освежить лицо. По крайней мере, сейчас я не напоминаю бледного покойника.

— Господин будет доволен моей работой, — с гордостью в голосе говорит Мари.

Надеюсь, он отпустит несчастную женщину и не навредит ей, ведь она сделала всё, что он потребовал. Или я ошибаюсь? Что хорошее пытаюсь найти в монстре, пожертвовавшем любимой девушкой?

Ни-че-го…

Нет в Люциторуме ни капли света. Он отказался от любви ради власти и будет продолжать борьбу за мировое господство.

Дверь открывается, я ахаю, оборачиваюсь в её сторону и удивлённо смотрю на свеженького Джеймса. Одетый в чёрные джинсы и алую рубашку, он улыбается мне так добродушно, словно ничего плохого не произошло, и не было предательства.

— Господин, — произносит Мари и склоняет голову.

Господин? Почему она так обращается к нему? Неужели, я ошиблась и пообедать должна не с Люциторумом?

— Спасибо, Мари, за верную службу. Можешь идти пока. Дальше я сам разберусь, — говорит Джеймс и с улыбкой приближается ко мне. — Я волновался за тебя ведьмуля, — шепчет принц Тьмы, приподнимая мою голову двумя пальцами за подбородок и вынуждая смотреть ему в глаза.

— Как ты можешь смотреть на меня с улыбкой после своего предательства. Ты обещал…

— Тсс!

Джеймс хватает меня одной рукой за талию, притягивая к себе, а вторую кладёт на затылок, резко избавляясь от разделявшего нас расстояния, и наши губы встречаются в поцелуе. Только я не испытываю томительной дрожи или чего-то хоть немного похожего на наш первый поцелуй там, во дворе академии. Сейчас я обижена на принца Тьмы и понятия не имею, какую игру он ведёт. Кладу дрожащие ладони на грудь парня и отталкиваю его от себя. Губы ноют, словно желали продолжения. Возможно, тело подводит меня, но я не могу сейчас целоваться с парнем и делать вид, что ничего не произошло. Джеймс просто пытается использовать меня.Снова.Он хочет убедить, что на самом деле на моей стороне? Что я имею для него хоть какое-то значение? Для чего? До сих пор видит во мне пользу? Я нужна его хозяину? Люциторуму?

— Больше не делай так, — шиплю я.

Джеймс дёргается от моих слов, как от пощёчины, кивает и щурится, поглядывая на меня.

— Где остальные? Что случилось с моими друзьями? — спрашиваю я, пытаясь подавить дрожь в голосе, да не получается — он выдаёт меня.

— Ты имеешь в виду тех ребят, что стояли с ректором? Они в академии. Учатся. Всё как прежде.

— Ты лжёшь мне. Портал в нижние миры разрушен. Люциторум на свободе, и ты! — тычу Джеймса указательным пальцем в грудь. — Ты выпустил его!

— Ведьмуля, мне уши режет от такого звонкого голоса. Чего так кричать? У меня всё прекрасно со слухом. Они действительно в академии. Их не растерзали и не убили. Изменилось кое-что, и Люциторум сейчас действительно находится во главе академии, но все в норме, и я не лгу тебе.

— Я не верю тебе.

— Справедливо. Ты можешь не верить мне, но это ничего не изменит. С твоими друзьями всё на самом деле в порядке. Тебе не стоит беспокоиться. Они живы и здоровы. Они склонили колени перед Люциторумом. Тех, кто отказался это сделать, меньшинство.

Склонились, чтобы потом уничтожить его? Это похоже на Байрона и Рэйриана. Вряд ли они будут сидеть сложа руки, пока абсолютное зло угрожает человечеству. И я должна присоединиться к ним, показать, что сломить нашу волю так просто не получится. Мы выстоим в этой борьбе, потому что добро всегда побеждает зло.

— Как ты мог поступить подобным образом? Он виновен в смерти твоей сестры, а ты просто подарил ему билет на свободу? Зачем?

— Прошу тебя, ведьмуля, опусти все оскорбления, если хочешь жить. Ты под моей защитой, но Люциторум не потерпит таких слов в свой адрес. Не создавай мне сложности, договорились? Просто сделай вид, что ничего необычного не произошло. Ладно? Это немногое, о чём я прошу тебя.

Хочется сказать, что он вообще ни о чём не смеет просить меня, но я сглатываю обиду и отвожу взгляд в сторону. Стараюсь не смотреть на Джеймса, не говорить с ним, да и вообще вести себя так, словно его не существует. Он предал меня. С самого начала знал, на что идёт, и эта его мнимая заинтересованность мной больше не трогает. Не было её с самого начала: Джеймс просто использовал меня, и сейчас тоже пытается. Вот только для чего?

— Я хочу увидеть их и убедиться, что мои друзья на самом деле в порядке, — шиплю я, продолжая смотреть на Джеймса, как на врага.

— Увидишь, как только вернёмся в академию. Когда ты полностью восстановишься, мы вернёмся, и тогда ты встретишься со своими друзьями.

— Как только вернёмся? Где мы сейчас?

— Мы в магическом измерении, в нижнем мире. И я не советую тебе покидать это здание в одиночку, если не хочешь нарваться на кого-то крайне недоброжелательного.

— В нижнем мире? Но почему?

Зачем было тащить меня сюда? Неужели я не могла остаться в академии, если там действительно всё в порядке и практически ничего не изменилось, как говорит Джеймс.

— Наверху ты бы не пережила изменений, которые претерпел твой организм. Здесь все симптомы облегчило наличие постоянно магического потока. Именно по этой причине я перенёс тебя сюда сразу, как только все ограничения с портала были сняты.