Но тот, похоже, даже и не ложился.

— Проходи. — буркнул он, пропуская меня в горницу. — Чего в такую рань? Не спится?

— Привык. — ответил я, хотя на самом деле любил поспать.

— Ну-ну… — покачал головой воевода. — И всё же?

Объяснив ему что мне требуется, я получил сразу три наводки по гончарным делам, и две по кузнечным.

— Только провожатого бы мне, боюсь сам до завтра искать буду. — набравшись наглости, попросил я.

— До завтра не надо. — так же хмуро буркнул воевода. — По-хорошему бы тебе побыстрее к себе отчалить…

— Чего так? — удивился я.

— Есть моменты… Неприятные. — нехотя ответил он, и сразу ответил на готовый сорваться с губ вопрос — Не договорились мы…

За свои триста лет жизни я повидал всякого, и заранее зная что так оно и случится, ничуть не удивился. Наверное будь здесь сами главы семей, некого прогресса бы и добились, но сейчас, когда почти каждый боярский род был представлен в лучшем случае каким-нибудь двоюродным братом или племянником, на договоренности можно было и не рассчитывать. Вот только мне, по большому счёту, на это было категорически наплевать. Для себя я уже всё решил, план действий в голове устаканил, и был готов действовать.

Поблагодарив воеводу за предупреждение и попрощавшись, я вышел на крыльцо и дождавшись провожатого, двинулся следом. Первая наводка оказалась неверной, вторая тоже, а вот с третьего раза повезло. Дверь открыла женщина и выслушав что мне нужно, проводила к небольшому сараю.

— Вот, — сказала она, открывая дверь. — Здесь и гончарные инструменты и кузнечные. Смотрите.

Я заглянул внутрь. Прямо перед входом стоял наполовину разобранный гончарный круг, вдоль стен расположились несколько наковален разных размеров, куча всяких щипцов с молотками, какие-то незнакомые приспособы и сложенные пирамидкой меха. Поинтересовавшись откуда у женщины такое богатство, я узнал что всё это досталось ей от отца, который в своё время держал и гончарную мастерскую и кузницу. А так как помер он уже давненько, договориться по цене оказалось несложно, — то что для меня было нужным и необходимым инструментом, для неё являлось не более чем сваленным в сарае хламом.

Так что рассчитавшись, я подогнал телеги, и загрузив покупки, вернулся в лагерь.

Дождаться ещё Ивана, и делать здесь больше нечего, хоть сейчас можно отчаливать. Время обед, пока сами соберёмся, пока пленников соберём, как раз к завтрашнему утру готовы будем. И если идти без задержек, за день активного марша управимся. Ну а там уже по обстоятельствам. Надеяться на кого-то из бояр — дело гиблое. Здесь та же история что и в «моей» России, с тем лишь отличием что масштабы поменьше. На первом месте у них своя задница — в тепле и уюте чтобы, потом деньги — неважно откуда и за что, главное побольше, следом идут родственнички всякие, друзья-товарищи, ну и только потом, если припрёт, про Родину вспоминают. Да и то, как продать её подороже.

Так что если ещё вчера я на что-то надеялся, то после «собрания» надежд не осталось. Демократия это хорошо, но диктатура выглядит гораздо привычнее. Был бы князь — одно слово и все выполняют. А тут развели полемику, смотреть противно. В общем плюнул я оглядываться на всех и каждого, и решил пока такая катавасия творится, действовать по своему усмотрению.

— Скупил всё что было. — почти сразу за мной вернулся дядька Иван, оглядываясь на телеги за своей спиной.

— Сколько там? — спросил я, потому что всё было укрыто брезентом.

— Десять бочек селитры и пять серы. — ответил денщик.

— Нормальное? Проверил?

— Сам лично все бочки открывал. — кивнул тот.

А к вечеру в лагерь вернули наших немцев. Вообще среди пленных кого только не было — чухонцы, норвеги, поляки, литовцы, но основная масса именно немцы, на этом направлении была их зона ответственности — если так можно выразиться.

Обещавший зайти Ладынин так и не появился, но за всеми хлопотами я уже и забыл про него, вспомнив лишь когда выезжал из городских ворот. Так то всё что надо я узнал, единственное что меня интересовало — что случилось с деканом. У воеводы я спрашивал, но ничего существенного он не сказал. Говорит что мог он как с князем под куполом остаться, так и здесь, снаружи. Хоть и не особо приближенный к власти, декан был одним из сильнейших магов, поэтому должен был находится в дружине князя перед генеральным сражением, но точных сведений не было, поэтому вопрос остался без ответа.

Двинулись с рассветом. Нормально отдохнувшие солдаты шли гораздо быстрее чем двумя днями ранее. Порой даже так быстро, что догоняли высланную вперёд разведку.

Скорость передвижения — то бишь манёвренность, это такая же военная наука как и ведение боя. Поэтому когда после обеда мы заметили небольшой отряд на соседнем взгорке, даже отвлекаться на него не стали. Тем более издали не понятно было свои это, или враги. Если наши, — то и слава богу, а если нет, — то и хрен с ними. Так-то здесь сейчас вообще всё смешалось. Границы как таковой не было, немногочисленные заставы снесли в первые часы вторжения, и сейчас что в одну, что в другую сторону можно было передвигаться совершенно спокойно.

Но такой темп держали недолго и к вечеру всё равно пришлось остановиться на привал, дабы подкрепиться, вытянуть ноги и дать отдохнуть лошадям. Вот только такой короткий отдых панацеей не стал, и когда подходили к крепости — а последние километров семь дорога шла в гору, люди окончательно выдохлись. Особенно плохо выглядели пленники, — это дружина пробалдела в городе все два дня, а они пахали как папы Карло на строительстве очередных укреплений и потом почти сразу же двинулись в путь. Но несмотря на всё это колонна уже не останавливалась. Тех кто уже не мог идти сажали на телеги, кого-то просто поддерживали, и в итоге мы всё же добрались до заветной цели ещё засветло.

Как я и предполагал, никакого усиления в крепости не было. Ни братьев магов, ни присланной князем дружины. Мои крестьяне да беженцы из окрестных деревень — вот и весь гарнизон.

Но я не огорчился. Раз пошла такая пьянка, значит так тому и быть. Оглядываться мне теперь не на кого, ждать не чего, поэтому буду действовать сообразно ситуации. Тем более был и приятный сюрприз.

В одном из окон со стороны ворот я заметил Ингу. В скромном летнем платьице, потемневшая лицом — или скорее загоревшая, выглядела она настолько привлекательно, что я едва усидел в седле, сдерживаясь чтобы не рвануть к ней. С корабля на бал — что называется. А если серьёзно, то за те дни что провел в походе даже мыслей не было левых, а тут как увидел, так началось. С одной стороны хорошо, ощущения приятные, с другой — теперь думать ни о чём не смогу.

Но в итоге мне кое как всё же удалось справиться, и заставив себя думать о делах, я поднялся на стену.

— Они только сегодня утром ушли. — встретил меня Захар.

— И вот, передать просили. — протянул он средних размеров мешочек.

Ещё только взяв его в руки я по весу определил что в нём золото. Не так много как в Шереметьевском, но тоже достаточно прилично.

— На словах что-нибудь сказали? — подкинув мешочек в руке, я сразу убрал его в карман.

— Нет, ничего, только это. — мотнул головой Захар.

Не знаю за что милость такая, но видимо повод был. Эти люди просто так золотом не разбрасываются. Может быть таким образом братья решили откупиться? По идее, если я всё правильно понимаю, их направил сюда князь для того чтобы сберечь границу. И если рассуждать логически, выходит что своего приказа он не отменял, а братья самовольно покинули «пост». Звучит не самым лучшим образом, но никакого более правдоподобного объяснения у меня не имелось.

Выслушав ещё и Ивана — а он уже успел пробежаться по стенам, я окончательно убедился в своих подозрениях — дружина ушла нарушив прямой приказ князя. Предательство? — Наверное только и так можно характеризовать случившееся. Ну а золото вроде как попытка хоть как-то загладить свой косяк.