Как оказалось, денщик уже вперед подумал, пока я доспехи разглядывал, он решил что хуже не будет, и можно хотя бы прикинуть сколько мы можем теперь вооружить людей. По его словам голытьба — так называли городскую бедноту, пойдёт в дружину даже за еду. Воевать, конечно, с таким войском будет сложновато, как правило люди эти ратному делу необученные, но для массовки самое то. А потом, — говорил денщик, — можно будет выбрать кого посноровистей, и на полный пансион поставить.

— А если на самом деле война? — возразил я.

— Ну значит так тому и быть. Топором-то, все махать горазды. Лучше чем ничего…

Приведение доспехов и оружия в порядок заняло весь оставшийся день и продолжилось до вечера следующего. Всё это время из своей комнаты я почти не выходил, занимаясь зельями по мере восполнения энергетического баланса. Когда он заканчивался, книжку читал интересную, историческую, какой-то умный человек написал, а Максим, видать, купил по случаю. Почитаю с пол часика, подожду пока накопится энергия, да посливаю её в очередные бутыльки. Так, к вечеру второго дня и книгу закончил, и зелий наваял столько, что пришлось выносить их из комнаты. Скажи мне неделю назад что будут такие объёмы — не поверил бы. Но сейчас, с новыми вводными, сделанное казалось незначительным. С каждым днём появлялись что-то новое, что-то такое, на что нужна была очередная партия денег. Мне даже во сне снились золотые червонцы и серебряные рубли. Наверное странно, но я до сих пор относился к местной валюте как к чему-то не настоящему, игрушечному. Вот взять Екатерининские монеты — хорошо прочеканенные медяки, красивое гербованное серебро. Про золотые империалы и говорить нечего, просто произведения искусства. И везде орел. Разный у разных правителей, но одинаково гордый. А тут что? Разнокалиберные блинчики с штемпелями в виде каких-то баранов? Ну не бред ли? Наверное, при Иване Грозном было что-то подобное, но позже к деньгам стали относиться куда уважительней. Может быть оно и не важно — какая разница как выглядит монета если на неё и так можно что-то купить? Но на подсознательном уровне меня это подбешивало.

А ещё больше подбешивало то, что я знал истинную причину. Привыкший жить в занимающем пятую часть суши государстве и гордиться этим, здесь я оказался в какой-то микростране. Сибирь, Дальний Восток, оренбургские степи, Алтайский край, Пермский, и многие другие территории которые я подсознательно считал «своими», теперь таковыми не являлись, и это казалось неправильным. Раньше я никогда над этим не задумывался, но после экскурса в историю Росского княжества — а книга касалась в основном межгосударственных отношений, понял что я, видимо, тот ещё русофил.

Даже вот сейчас, когда князь собирает дружину из-за исходящей от трёх недогосударств угрозы. Как их насмешливо называли? Прибалтийские львы?

Но тут я конечно не прав. Львы с приставкой «недо», остались где-то там, в прошлом. А здесь и сейчас это был серьёзный противник, тем более поддерживаемый поляками. Пшеки, ляхи, паны — на двоих одни штаны. — как только их не дразнили, окуная в дерьмо при каждом удобном случае. То разделят, то попилят, то включат, то исключат. Незавидная история так-то. А грузины? Страна где на каждые десять человек — три князя! Обзавелся ослом — принимай титул, теперь ты князь!

Но здесь грузины сильны, и тоже зубки точат на княжество Росское. Не знаю, как на самом деле обстоит, но мне кажется что нам ещё повезло что церковь на нашей стороне. Общих границ с церковниками нет, но говорят где-то располагается их «военная база» — ведомое паладинами полновесное крестоносное войско.

И нет, никаких рыцарей и прочей чепухи. Крестоносцы — это к германцам, церковники кресты на стягах не малюют, а зовутся так потому что перед боем крестом себя осеняют. Россы-то, в этом мире, христианство не принимали, так под Перуном и ходят.

А вообще, если считать потенциальных и реальных противников княжества, можно просто перечислить почти всех европейцев и большую часть азиатов. Союзники тоже есть, но такие, сиюминутные, типа турок. У них как новый султан — так война. По рогам получит — мирным становится, пока не помрёт. И все по новой, — нездоровая, такая, цикличность. Причём князья наши, росские, не то чтобы очень агрессивные, но какие-то упёртые. Например тот же Киев они здесь раз пятнадцать брали, можно сказать как на работу уже ходят. Поначалу, лет так сто назад, киевский правитель Андрей (поляк) за каким-то хреном попёрся на Суздаль. Огрёб, конечно, но дел натворил немало, так напакостил, что и сейчас князья вспоминают, поэтому и ходят на Киев с завидной периодичностью. Это в моём мире Киев — мать городов русских, а здесь предмет вечного раздора запада и востока.

В общем, если я ещё как-то сомневался в предстоящей войне, то после прочтения книги чётко осознал — войне быть, и никуда от этого мне не деться. Другой разговор что не понятно, надолго ли, но тут гадать бессмысленно, тем более не владея почти никакой информацией. Мне ведь сейчас что важно, — лицей пока исключаем, а значит остаётся крепость, её сохранность, ну и достойное место под княжескими знамёнами.

Наверное будь во мне чуть побольше фантазии, я бы представил что-нибудь героическое (местная часть меня очень бы этого хотела), но главная черта моего характера — реализм, поэтому я прекрасно понимал, что хорошо будет если окажусь не совсем в хвосте, или того хуже, обозе. Ну а что, войско у меня, даже при самом благоприятном раскладе, такое себе, — как в плане численности, так и обученности. Денег тоже не особо, так только, чтобы с голоду не помереть. Из этих двух факторов вывод получается один, — к князю меня и близко не подпустят. Поэтому остаётся только как-то проявить себя на поле брани. На это шансы тоже не велики, но они всё-таки есть.

Закончив сортировку «трофеев», Иван сообщил что полных комплектов легкой брони вышло восемнадцать штук, и ещё сколько-то кусками. Восстановить, доделать недостающее, и можно ещё что-нибудь собрать. Ну или на запчасти.

Легкая броня это обычная кольчуга, шлем и наручи. Защита не бог весть какая, но от стрелы на излёте спасает. Да и вообще — лучше чем ничего. Есть и более серьёзные «одежки», — латные. Вот только всё разнобой. Видимо, что могли по-быстрому сдернуть с псов-рыцарей, то и взяли. И чтобы собрать хоть что-то из этих конструкторов, нужно доделывать недостающие части. А это долго, и поэтому пока нецелесообразно. Тем более не знаю как с людьми будет, на тех что в планах, доспехов хватит. Здесь почти двадцать, да то что кузнец обещал. Так что, худо-бедно, человек тридцать мы экипируем. Пусть не полностью, и наверняка не совсем так как нужно, но какой-то минимум соблюсти получится. Тут теперь другая проблема вырисовывается — лошади. Дядька Иван озадачил кого-то, но ответа ещё нет. По-хорошему бы закупить у конокрадов сразу табун, но так, чтобы искать не начали, с запасом времени чтобы спок

ойно уйти на сбор. Но это от меня не зависит, поэтому пока только ждать.

А к ночи пришли первые рекруты из городской голытьбы. Мне стало любопытно, и я вышел посмотреть. Близко не подходил, но видел всё хорошо. Впечатление, конечно, аховое. Глядя на этих отощавших, грязных и обросших людей никак не верилось что из них что-то получится. Не знаю по какому принципу их набирали, но у меня не получалось даже представить как они будут выглядеть когда наденут доспехи. Один, — он сразу выделяется на общем фоне, длинный, думаю метра под два, но тощий как жердь. Второй, рядом с ним, маленький, с пузом и кривыми ногами. Остальные тоже впечатляют, но эти самые «красивые».

— И куда их сейчас? — спросил я Захара, — именно он занимался поиском этих несчастных.

— В баню, — отмоем, пострижём. Потом в столовую. А утром, как выспятся, будем смотреть. — ответил он.

Ну да, прежде чем делать какие-то выводы, людям как минимум нужно вернуть человеческий облик. У меня был опыт подобной жизни, и достаточно серьёзный, но с тех пор прошло уже столько лет, что я уже как-то и подзабыл.