Попал прямо в шлем одного из флагоносцев, но тот особо и среагировать не успел, сразу за гулким ударом о железо раздался взрыв. Следом рвануло ещё несколько раз, и внизу началась паника. Как там у классика — «смешались в кучу кони, люди и залпы тысячи орудий…» Только у нас не орудия стреляли, у нас рвались гранаты. И эффект, особенно в первые секунды, был настолько ошеломляющий, что мне показалось — будто они сами себя сейчас затопчут.

Прицельно «отстрелявшись», я осмотрелся. Живых — по крайне мере стоящих на ногах, внизу не было. Когда всё началось, те кто двигался в хвосте, сбежали, и сейчас с другой стороны опушки доносились крики, лошадиное ржание и звон железа. Навскидку — ушло человек тридцать. И будь они готовы к бою, я бы поволновался, но их паническое бегство никак не способствовало поднятию боевого духа. Поэтому нет, я был уверен что отправленные закрыть пути к отступлению бойцы справятся, и вскоре можно будет собирать трофеи.

Так оно и случилось. Уже потом, когда мы осматривали убитых и добивали раненых, я осознал как нам повезло. Первой же гранатой, — ну или одной из первых, мы выбили сразу двоих одаренных, не знаю насколько сильные они были, но добра с них «упало» внушительно. Помимо доспехов, у обоих нашлось по перстню-накопителю, несколько артефактов — в основном бытовые, и целый набор верительных грамот.

Накопители я сразу проверил — оба под горлышко, артефакты погрузил на трофейную же телегу, ну а грамоты убрал запазуху, предполагая что среди них может быть что-нибудь интересное. Сам я пока слабо разбирался в таких вещах, поэтому чтобы определить их ценность, нужно было посоветоваться со знающим человеком.

— Что с оружием делать? — подошёл дядька Иван. Он, хотя и до того видел действие гранат, был обескуражен результатами, и как-то странно смотрел на меня. Но он-то ладно, остальные воины дружины вообще чуть не на колени падали при одном только взгляде в их сторону. Наверное, я для них сейчас был воплощением той самой богини смерти в которую они верили и панически боялись.

— Отсортировать и раздать. Что же еще?

— Понятно. А с доспехами как быть? — прищурился на один глаз Иван.

С рыцарской бронёй дело обстояло сложнее. Носить такое — надо привыкать. Тяжёлые, неудобные и сковывающие движения, доспехи сильно отличаются от привычных россам кольчуг, или «пластинок». Наверное, можно найти желающих «покрасоваться», но я не был в этом уверен.

— Они и так-то никому не нужны, а эти ещё, после ваших чёртовых кувшинов, все мятые и дырявые, может пока в телеги сгрузить? — по своему оценив моё молчание, продолжил денщик, и получив утвердительный кивок, ушёл.

Содержимое телег восторга не вызывало. Я всё же надеялся на то что разбили мы войсковой обоз, но на деле попавшие в засаду оказались обычными мародерами, и вместо оружия с припасами, телеги были забиты награбленными ценностями. В средневековых армиях вообще на эту тему не заморачивались, разграбить захваченное селение — святой долг каждого солдата. Причём забирали всё, вплоть до исподнего. Здесь хоть и не совсем средневековье, но в виду отсутствия прогресса имеются все его основные признаки. Магия, оно, конечно, хорошо, но сравнивать её возможности с допустим, какой-нибудь ГРЭС, или вообще АЭС, — глупо. Наверное, будь она массовым явлением, доступным для каждого, тогда ещё куда ни шло, а так, когда обычный горожанин мог разве что светильник перезарядить — уныло получалось. В общем, расстроился я. На что мне набитые всякими тряпками сундуки? Нет, какое-то количество нормальных трофеев мы взяли, с тех же рыцарей, да и остальные тоже не совсем голые были. Но по сравнению с тем что могло бы найтись в нормальном обозе, это так, крохи.

Наверное поэтому смотрел я на всё это дело, и чесал в затылке. Что с тряпками делать? Куда дальше идти? Как с пленниками поступить? Мне бы сейчас посоветоваться с кем-то, но кроме дядьки Ивана, не с кем. Не принято здесь так. Очень велики сословные различия, сами же люди и не поймут обратись я к ним с такой просьбой. Будь среди моей дружины кто-то из благородных, тогда да, можно и посовещаться. А так я мог только приказывать.

— С пленными что делать? — будто прочитав мои мысли, неслышно подошёл дядька Иван. Обычно бодрый, сейчас он выглядел утомлённым, но, возможно, мне так казалось из-за чрезмерной запыленности его бородатой физиономии.

— А что ты предлагаешь? — выдержав паузу, спросил я, на что получил недвусмысленный ответ жестом — рукой по горлу.

И если смотреть с практической стороны — он прав. Таскаться с ними неудобно, — другой разговор если бы мы уже обратно возвращались, тогда да, лишняя рабсила никогда не помешает. Но мы не возвращались, поэтому они были обузой. Вот только и убивать пленных это, как минимум, нехорошо. Да, здесь не те порядки к которым я привык, но просто так лишать жизни я не был готов.

— Так там одни пшеки… — добавил Иван, видимо добавляя весомости своему предложению.

Пшеки — равно поляки. С ними и в моём мире, и здесь всегда были особые отношения. Правители наши с ними то в дёсны целовались, то с тем же усердием резали друг друга. Я же, как человек хоть и возрастной, но привыкший к цивилизации, не хотел грести всех под одну гребёнку. Заметив что я сомневаюсь, Иван предложил повременить с решением, и проехать через ту деревню которую, предположительно, они ограбили.

— Нам всё равно в ту сторону — объяснил он, — до темноты поспеем…

Рассиживаться не стали. Подумал, было, что неплохо бы всё же вернуться в крепость, трофеи выгрузить, да и «обузой» проблему решить, но тогда пришлось бы делить своё и так невеликое войско, чего мне совсем не хотелось. Поэтому развернули телеги, перезапрягли лошадей, и выстроив унылых пшеков, двинулись дальше.

Шли не так чтобы быстро, но и не особо медленно. Дороги, — в нормальном понимании, тут не было. Узкая тропа крутилась между деревьев, то забираясь на пологие холмы, то спускаясь с них, и потихоньку приближала нас к цели.

Я бы не сказал что страдаю особой впечатлительностью, но когда тропа в очередной раз вильнула и мы вышли к деревне, точнее тому что от неё осталось, — от увиденного невольно зажмурился. Описывать не стану, ибо сложно, да и нет таких слов. Но пиетет к соблюдению правил ведения войны, я потерял за одно мгновение.

— Так что с пшеками делать станем? — за плечом тут же возник денщик.

И теперь ответ был очевиден. С трудом подавив желание самолично расправиться с каждым из пленников, я просто повторил его недавний жест. «Неужели здесь так всё запущено?» — никак не укладывалось в голове. Я много чего пережил в своей жизни, но даже в средневековье таких зверств не видел. Кто мог сотворить такое? — Пациент дурки? Маньяк? Но ведь все те люди что стояли неподалёку, совсем не были похожи ни на маньяков, ни на сумасшедших. С виду — самые обычные горожане. Сейчас, без доспехов и оружия, они выглядели точно так же как и жители соседнего городка. Откуда в них столько зла? Я спросил у Ивана делают ли так наши, но тот только скривился, и мотнул головой.

Нет, я понимаю — в семье не без урода, и в любой армии наверняка есть садисты, но их мало и они не выставляют напоказ свою сущность. А здесь же их целая сотня⁈ Откуда? Откуда такая ненависть? Ладно, захватил ты поселение, — насилие, грабёж — это понятно, не правильно, но хотя бы объяснимо. Но тут-то что? Развешанные по заборам гирлянды кишок, нанизанные на колья детские головки⁈ Как⁈ Как такое может быть⁈

— Погоди! — развернувшись, остановил я дядьку Ивана. — Пусть сначала уберут тут всё, людей похоронят…

Тот кивнул, и пошёл в хвост колонны, выполнять поручение. А я отвернулся, мне даже смотреть на это не хотелось, не то что как-то участвовать. Да и дел было предостаточно. Пока ехали, мне удалось вспомнить несколько интересных защитных рун, и сейчас я намеревался их «закрепить». Руны простые, но ввиду того что сильно устаревшие, я не мог гарантировать их работоспособность. Хотя по сути, ничего сложного в них не было, вот только память, в таких вещах, штука не очень надёжная, поэтому требовалось провести ряд экспериментов.