— Со мной ничего не случилось, — хмуро отрезал Арис, — Я не люблю вспоминать тот день — десять из моих людей потеряли рассудок и погибли. Я нес одного из своих через лес, пока он криком выворачивал себе грудь.
— Ты сошёл с тропы, мы знаем, — шепотом произнес жрец и Арис мотнул головой:
— Мы все вместе сошли с тропы, только они потеряли разум, а я нет.
— Но ведь… — жрец замолчал и сел на пол, будто из него выпустили воздух. Посмотрел куда-то вбок, словно видел сквозь стену. — Это невозможно!
— Однако было именно так. Как твои жрецы объясняют это? Мне хотелось бы узнать.
— Они не понимают.
— Ты сам себе противоречишь. Сперва ты говоришь, что вашим мудрецам известно все, а потом говоришь, что они не понимают столь простых вещей.
— Я сказал тебе, вождь, нам известно все, что когда-либо происходило, всё, что было записано, или оставило хоть какой-то след в земле, или в воде, или в воздухе. Душа же человека, для нас потёмки, мы не читаем души, как колдуны. Поэтому мы и задаём вопрос — кто ты? Мы должны знать, кому помогаем.
Арис отрезал:
— Мне надоели эти шутки. Кто я? Спроси любого, кто сейчас пьет у помоста. Любой ответит, — он снова усмехнулся. — Другого ответа у меня нет.
Жрец поднялся на ноги:
— Великий вождь, ты сам говоришь, что в лесу кроллов сошел с тропы и сохранил рассудок. Об этом говорят многие. Сейчас я скажу тебе одну вещь… но не души меня, больше, пожалуйста. Так вот. В лесу кроллов заклятье тропы накладывали лесные колдуны. Преодолеть и обойти его нельзя, если только… ты не лесной колдун. Их кровь заклятье чует и не трогает.
Арис ошеломлённо молчал.
— Ещё скажи мне, о великий вождь, как ты остановил лошадь рыцаря, который напал на тебя на посвящении?
Жрец продолжил, обходя Ариса по кругу:
— Ты посмотрел ей в глаза и сказал что-то. И лошадь услышала тебя. Она остановила бег и сбросила своего хозяина. Как ты сделал это? Только не говори, что ты варг! Даже если это так, тот случай дар варга не объясняет. Варги берут животных маленькими и растят связь с ранних лет. Зверь варга всегда где-то рядом, их связь крепнет и растет годами. Я не думаю, что ты растил лошадь этого Венанди с жеребчества и что она всегда была с тобой рядом!
Арис нахмурил брови, а жрец продолжил:
— Да, колдуны лесного края могут устанавливать связь с любым зверем, но и им нужно на это время. Кроме того, когда у животного, как у лошади Венанди уже есть хозяин, связь установить ещё сложнее, ведь животное всегда предано своему человеку! Объяснишь нам это?
Арис молчал, а жрец продолжил:
— Но и это ещё не все. Есть кое-что совершенно удивительное, что нельзя было бы объяснить даже тем, что ты — лесной колдун. Есть вещи, даже для них неподвластные и я… мы не понимаем — ка-ак, как ты сделал это⁈
— Что же такого я сделал? — проговорил Арис.
— У помоста на твоем посвящении стояли несколько тысяч человек, представителей разных народов. Они пришли со всех концов мира и их языки разнятся, однако они все вдруг начали понимать друг друга! Они начали говорить на одном языке, или может быть каждый говорит на своем, но все понимают, что говорит другой. Сейчас они будто пьяны и не замечают этого, но я заметил! Когда царь с кожей цвета древесной коры закричал о чуде, все вокруг поняли его! Упал барьер языка! Как ты это сделал? Даже лесным колдунам такое не под силу! И мы спрашиваем — кто ты? Нам нужно знать! Ведь может быть ты колдун гораздо хуже Меша и кто его знает, чего ты хочешь! Скажи мне кто ты и я отнесу эту весть мудрецам. Они решат, стоит ли помогать тебе.
Арис несколько мгновений обдумывал эти слова, потом мотнул головой.
— Видно мне не дождаться вашей помощи!
— Что так, вождь? Ты не хочешь говорить?
— Я не могу ответить на вопрос твоих мудрецов. Скажи им, я не знаю.
— Не знаешь?
Арис кивнул:
— Именно так. Я не знаю как прошел лес кроллов, как научился слушать голоса животных, как научился видеть носом не хуже пса, что даже могу обходиться во тьме без глаз. А бартер языка… этого я не делал, уж точно. Я знал бы, но нет, ничего такого я не знаю. Зато я слышу голоса, которые зовут меня… — он вздрогнул. — Зовут вниз, под землю. Это мертвецы взывают ко мне.
Некоторое время они молчали. Наконец жрец сказал:
— Хорошо. Я передам им всё, что услышал. Ответ будет утром, на рассвете. Сейчас мне нужно пойти назад. Если я не вернусь через час, мудрецы уйдут. Слишком многие хотят убить их. Поверь, вождь, многие, многие, боятся знания. Знание обнажает суть вещей, а когда суть открыта уже нет ничего невозможного.
— Завтра я уйду из Линферона, — сказал Арис.
Жрец быстро посмотрел на него.
— Искать ребенка? Хорошо, мы найдем тебя, если решим помочь где бы ты ни был.
Арис спросил:
— Скажи мне кое-что, чтобы я отпустил тебя к ним: скажи, как они узнали про ребенка? Что еще они могут рассказать и откуда берут знания?
— Всё очень просто. Не думай, что среди твоих слуг у нас есть шпионы, — проговорил жрец. — Зачем, если мир сам говорит с нами. Наши знания исходят из всего, что окружает нас. Шаманы могли бы давно догадаться! Они давно знают: все вокруг имеет душу, они ведь читают души трав, чтобы раскрыть их свойства, а колдуны умеют извлекать душу из вещей и предметов и обращать себе на пользу её силу. Но никто не знает, что можно просто слушать. Глина помнит, что когда-то была книгой, которую разбили. Глина помнит всё, что было записано на ней прежде, чем она стала дорожной пылью. Ткань помнит, что была льном и росла в поле, а девушки плели из его синих цветов венки и пели песни. Мы слышим голоса земли и камня и всего остального. Вот в чем суть наших знаний. И мы откроем их тебе, если поймем, что ты не враг этому миру.
— Ты успеешь вернуться до утра? — спросил Арис, подумав.
— Я поспешу. И если жрецы дадут ответ так скоро, я принесу его и буду ждать тебя с рассвета на том же месте, где подошел впервые.
Арис возвращался обратно к помосту, пробираясь сквозь толпу. Неподалеку двое затеяли драку и стража разнимала их. Он остановился посмотреть и вдруг заметил Бако. Бако шел мимо, над толпой возвышалась его макушка. Бако оглядывался, будто разыскивал кого-то, между бровей у него залегла суровая складка. Он не заметил Ариса и прошел мимо. Впрочем и Арис сделал всё для того, чтоб его не заметили.
Он смотрел вслед уходящему. Бако направлялся через площадь, к арочным воротам, ведущим к старому городу. От ворот осталась только сама полу-осыпавшаяся арка и груды камней рядом. Вот, Бако нырнул в её тень. Несколько минут назад туда же ушел жрец подземного бога.
Арис неспешно отправился следом.
Бако миновал арочные ворота и углубился в переплетение улиц. Теперь его шаг изменился — Бако будто прятался от кого-то и пригибался, стараясь держаться в тени стен. В небе выкатилась Луна и повисла, будто серебряный глаз луши, освещая город мертвенным светом.
Бако бесшумно перепрыгнул с разрушенного фундамента на порог соседнего дома и слился с рябой тенью стены. Едва можно было разглядеть, как легко движется темный силуэт его фигуры.
Улица, ощерившаяся зубчатыми кромками осыпавшихся стен лежала вперед. Арис вскоре увидел впереди другой силуэт — жрец подземного бога шел посреди дороги ни от кого не прячась, а Бако крался за ним. Он, как кот, взлетел по стене, перепрыгнул на стену соседнего дома, повторил это еще раз и побежал по верхней грани.
Арис чуть прибавил шаг, намереваясь догнать Бако. Впереди жрец подземного бога повернулся, наверное услышав шорох шагов. Бако был ещё довольно далеко, Арис мог бы нагнать его, но с крыш на жреца упали две тени, он вскрикнул, вскинул руки, но кто-то ударил его ножом, раздался всхлип и всё стихло.
Бако тем временем спрыгнул вниз и склонился над телом. Не прячась больше, Арис шагнул вперед. Двое, что сопровождали Бако вытащили было мечи, но увидев его, спрятали оружие и склонили головы. Бако только мельком на него глянул и снова отвернулся. Арис подошел и склонился над жрецом. По крови, бьющей толчками, он понял, что жрец доживает последние секунды.
