— Да, его, — строго сказал Стефан и повернулся к Арису:

— В прежние дни, сударь Вазирик, в зале собрались стрелки не занятые в карауле. В очаге разжигали огонь, как мы сейчас, на столы ставили пиво и мясо. И кто-то пел одну из наших старых легенд. Старик Крофи играл на этой арфе… — он вздохнул, — а у некоторых стрелков были свирели. Остальные же стучали в такт по крышкам столов.

— А кто из вас пел? — спросил Арис.

— Он! — Майло ткнул пальцем в брата, — все считали, что у Стефана самый красивый голос.

— Так спой нам сейчас.

— Вы думаете, это уместно, сударь? — робко спросил Стефан оглядываясь по сторонам.

— Я думаю, твой отец и его товарищи рады тому, что вы живы. Думаю, они послушают твои песни напоследок с гордостью.

Стефан снова опустил голову, провел рукой по струнам, будто пробуя их.

— Знаете, сударь, в прежние времена тут не было так тихо. Вы сможете отбивать мне ритм?

— Пой, мальчик, — сказал Арис и мы так отобьем ритм, что твой отец пригласит матушку на танец!

И Стефан ударил по струнам, сперва робко, а потом все увереннее, нащупывая знакомые ноты. Арис уже слышал похожие мотивы — в тавернах Бодара играли похоже и так же трижды повторяли припев.

Стефан запел:

Острые камни на дне ущелья

Острые камни под Дождевой башней

Острые камни примите тело

Бедного художника, примите его!

На третьем повторе Арис наконец уловил ритм и принялся отбивать его на краю деревянной скамейки. Майло тарабанил обеими руками и кивал головой в такт. Даже старик включился в дело.

Стефан приступил к балладе:

Ночь; по ущелью во мраке ночном

Юная дева бежит

Ноги в крови и дышит с трудом

Злодей за нею спешит!

Мчится на черном, как мрак коне.

Хочет ее поймать

Хочет забрать ее честь и покой

Ей от него не сбежать!

А под горой пастушонок спит

И сквозь глубокий сон

Слышит, что деве приходит конец

На помощь спешит к ней он

В шкуру овечью ее обрядив,

Деву укрыл от беды

Рыцарю ложно дорогу сказал,

Спутал ее следы

Утром, как только стало светать,

Смотрит пастух, перед ним

Вместо крестьянки фея стоит,

В платье, как розовый дым

— За помощь твою подарю я тебе,

Что ты захочешь сам!

— Дай мне талант рисовать божий мир!

И фея сказала: — Так!

Будешь писать на картинах своих

Людей и животных, будто живых

Талантом своим превзойдешь ты всех,

Тебя ждет теперь большой успех.

Но в Лунный замок, где король живет

Тебе пути, или умрет…

Струна лопнула и взвизгнув, арфа замолчала.

— Ох, ну вот… — пробормотал Стефан расстроенно.

Арис почувствовал, как сырость и тьма снова вернулись в зал, а ведь минуту назад, он забыл обо всем и чувствовал себя так хорошо!

— Ты отлично поешь, мальчик! — искренне сказал он, — Послушай, а что было дальше? Пастушок получил свою награду?

— Безусловно получил, Рассветная фея не лжет. Вы, наверное, слышали про этого пастушка. Он был простым пастухом, а потом получил дар и рисовал так, что люди не могли поверить, что это рисунки. Казалось, его птицы сейчас взлетят в воздух, а собаки залают. За это его назвали Божьим Даром и в честь него даже назвали город в землях литереев. Вы слышали про город Бодар? Там он и жил, великий художник, прежний пастух.

— Значит, у сказки хороший конец.

— Это не конец, сударь. Было много всего потом. В конце Божий Дар упал на камни с башни.

— С Дождевой башни, Стефан, — поправил его Майло. — Он упал с Дождевой башни, как и поется в балладе: «Острые камни на дне ущелья, острые камни под Дождевой башней…»

— В те времена здесь в горах была столица славного королевства Кабии, а в Лунном замке жил король. От того замка осталась лишь Дождевая башня, когда мои предки пришли на Перевал и построили вокруг нее свой замок. Вот под этой самой башней он и разбился.

— Почему он упал оттуда? Его сбросили? — спросил Арис.

— Он не упал, сударь, а прыгнул. Рассветная фея дала ему великий дар, но потребовала клятвы — чтобы он никогда не ходил в Лунный замок и не рисовал портрета принцессы Лазозе, королевской дочери, самой прекрасной девушки, которая когда-либо жила на свете.

— И Божий Дар так и делал, — подхватил Майло и Стефан улыбнулся ему, — Божий Дар бывал в разных землях, в Сиверии, в Томозе. Он рисовал портреты всех королей и принцесс и слава о нем шла по всему свету. И король, что правил Кабией и жил в Лунном замке, потребовал его к себе. Художник не посмел ослушаться короля, он решил поехать и рассказать о запрете рассветной феи. Но когда он прибыл в замок, то увидел принцессу Лазозе и в тот же миг забыл все свои клятвы. Принцесса Лазозе была прекрасна и художник понял, если он сможет запечатать ее красоту, то прославится и имя его будут помнить вечность.

Он потребовал себе вместо бумаги шелк, потому, что никакая бумага не могла бы передать нежность ее кожи, а вместо красок драгоценные камни потому, что краски не могли бы передать блеска ее глаз и белизны зубов. Ему дали все, что он просил, но шелк рядом с её кожей выглядел как рогожа, а самые белые жемчуга казались желтыми рядом с белизной её зубов и чистые бриллианты теряли весь блеск рядом с ее глазами. Он понял, что ничто в мире не может передать её совершенной красоты, поднялся на Дождевую башню и с горя бросился вниз. Вот так.

Арис поднял брови, удивленный таким поворотом сюжета:

— Значит, рассветная фея знала об этом и хотела ему же добра, когда брала с него клятву. Она была очень добра, а он очень глуп.

— О нет, сударь, — возразил Стефан, — дело было совсем не в нём! Рассветная фея знала, что случится после того, как он бросится на камни ущелья и хотела избежать этого.

— Что же случилось после того, как он упал и разбился?

— О сударь, после того, как в отчаянии Божий Дар сбросился с Дождевой башни и погиб слухи о его судьбе облетели весь мир и принц Сиверии, что лежала прежде на берегу Океана, решил увидеть принцессу во что бы то ни стало. Он не верил в её совершенную красоту и тайно приехал в Лунный замок, чтобы убедиться, что слухи лгут.

— Он нанялся работать в замок и однажды встретил принцессу Лазозе. В тот же миг он понял, что слухи не лгали. Он полюбил принцессу так, как только можно любить и ослепленный любовью, он больше всего пожелал, чтобы и принцесса ответила на его чувства, потому скрыл кто он такой.

— Глупец! — зевнул Арис, — даже у болотного народа дочери вождя не могут выйти замуж просто так. Вожди женятся и выходят замуж ради своего народа.

— Может и так, — согласился Стефан, — Но он был очень горд. Он хотел, чтобы принцесса сказала, что любит его, вот и все.

— А она? Не взглянула на работника в грязной одежде? — хмыкнул Арис.

— О нет. Говорят, принц тоже был очень хорош и принцесса полюбила его, но… она не сказала ему этого. И принц, решил отомстить ей. Он вернулся и в блеске своей красоты и своего имени сделал предложение младшей сестре, принцессе Манини. И увез ее с собой на север. Сама же Лазозе позже вышла за дакайского принца и уехала с ним в Моав.

Арис усмехнулся:

— Грустная история. Это же конец?

— Нет, это ещё не вся история, сударь!

— Хорошо, иначе это была бы самая глупая история, какую я слышал. Что же было потом?

— Спустя несколько лет король Сиверии и королева Моава снова встретились в Лунном замке. Умер отец принцессы Лазозе и все приехали на похороны — король Сиверии со своей женой, принцессой Манини и король Дакайи со своей женой, принцессой Лазозе. Принцесса Манини должна была получить Кабию и ее муж отныне правил бы двумя королевствами от ее имени, пока не появился бы наследник Кабии. А принцессе Лазозе следовало выделить её долю наследства. И они провели долгое время вместе. Но как только принцесс Лазозе и принц Сиверии встретились, страсть, которая так и не погасла, а тлела, как угли под пеплом все эти годы, вспыхнула еще сильнее.