— Глафира…

— Довольно! — вдруг крикнула она так, что над водой разлетелось эхо, — я свое отмолчала. Эх, встреть я тебя чуть раньше! Я бы с тобой ушла! Да, ушла, — она топнула ногой, — никого бы не побоялась! Теперь уже поздно… некуда идти. Лушь в Предгорьях уже. Живых больше нету в мире. Только тут, да на севере.

— Что за дурная шутка? Наверное, ты всё же пьяна.

— Ничего ты не знаешь, Арис. Ничего! Но я все тебе расскажу. Меш собрал луши многое множество! Он вчера был на Перевале, у врат Лесного края. Зачем приходил — не знаю, сюда ему не пробиться. Он назад повернул, а на Перевале его лушь знатно погуляла. Никогошеньки не оставила!

— Ты сошла с ума, Глафира. О таком бы мне сказал охранитель.

— Охранитель тебе сказал, что Лесьяр восстанет и поможет, только не сказал, что нету никакого Лесьяра уж давно, а есть Зверь, да и помогать уж некому — Меш везде прошел, только Лесной край и остался.

— Все, что ты говоришь…

— Правда. Слушай! Лесьяр давно кончился. Уж давно там нет человека, только Зверь и остался. Всю пятиницу ему приносят жертвы, вот чему мы радуемся, Арис. Зверь любит, когда его алтари кропят кровью. Он бог страшный, кровавый. Охранители говорят, пришло время старого пророчества, пора Зверю Меша одолеть, а я думаю, они одним миром мазаны, что Лесьяр — Зверь, что его батюшка! Что глядишь? Не знал, что Лесьяр Мешу родной сынок! Кровь и плоть его. Да не таращи так глаза! Родственники они. Самые наиближайшие, будьте уверены! Только сестрица Зверя может от них и отличалась. Но теперь уж Зверь ее пуще прежнего скрутит, так, что вовек ей уж не выбраться.

— Глафира! — воскликнул он. — Да остановись же и повтори ещё раз! Куда ты идешь?

— Увидишь куда. А говорю я тебе самые простые слова: жил на свете Меш, деспот всего мира. Был у него сынок Лесьярушка и дочка, сестрица Лесьярова и Меша доченька. Сынок с батюшкой черные дела творили, от их волшбы весь мир стонал, пока Лесьяр против отца не восстал, хотел его убить, да самому миром править, устал он, вишь ты, при отце втораком вечным жить.

— Это не правда, Глафира! — сказал Арис.

— И схватились они, Лесьяр и Меш, а сестрица на братину сторону встала. Так и победил отца Лесьяр. Был он битвой весь истерзанный, думал, его сестрица на ноги поднимет, а сестрица сбежала и следов не оставила. Зверь искал её покуда сил хватало, а потом впал в смертный сон. Туда бы им обоим и дорога: и сынку и отцу его, тварям подколодным! Уложили Зверя в Оплоте и было охранителям его видение, что однажды великий вождь её вернет, сам принесет на руках и под ноги Зверю положит. Тогда восстанет Зверь, обретет силу сестрину и Меша убьет. Ну, понял теперь, кто в шатре у Древа лежит⁈ Или ещё подсказка нужна⁈ Так я подскажу — сестра Лесьярова лежит, Лесная дева, погибель для одного из них. У кого она, тот сильнее другого.

— Так…

— Ну дошло наконец-то! Слава небесам! Наш дитятя додумался!

— Если это правда… что же тогда делать?

— Ничего не сделать уже! Поздно! Меш из людей души высасывает, до Предгорий добрался, в ворота стучит. Стучится Меш, но нет ему сюда хода, а скоро Зверь сестрину силу назад получит, восстанет и тогда уж Мешу путь сюда навеки заказан. Так и будет — в Лесном краю и на севере Зверь будет из людей кровь пить, а на юге Меш людей передушит. От мира нашего ни лоскутика не останется. Кругом смерть и конец лютый.

— Глафира…

— Помолчи еще! Я скажу тебе вот что. Пока ты на конях скакал по лугу нынче, мне русалка нашептала, сказать тебе велела — есть еще одна сила в мире. Могучая сила! Океан. и он враг и Мешу и сынку его. Русалки говорят, Океан сильнее всех. Говорят, Океан знает все ответы и может все. Только надо спросить.

Арис помотал головой:

— Я был на берегу Океана. Я задал ему вопрос, но он не ответил. Я не верю в Океан.

— Что тебе еще остается? Я не знаю, что тебе делать. Коли ты хочешь сдаться — сдавайся, неси её под ноги Зверевы, а если нет, хватай ее и беги назад, к Океану.

Она снова направилась вперед и Арис шел следом пытаясь осознать сказанное ей. В голове было пусто и гулко. Может быть она лжет? Но в глубине души он ей верил. Что же теперь делать? Бежать назад? Отчаяние охватило его. Только что он думал, что нашел союзников и Меш скоро будет повержен, но вот…

Глафира остановилась и Арис видел, что за ее спиной край. Плато обрывалось, вода медленно падала вниз, в темную бездну.

— Помнишь знак, который я нарисовала когда мы были еще в Сердце? Я велела тебе запомнить?

Он кивнул.

— Это ключ от Сердца. Начертишь его на исполине и выйдешь через проход обратно. Окажешься в Сердце. Там пойдешь в правый коридор, как я тебе показала, свернешь дважды вниз и еще раз направо. Там найдешь оружие. Ещё там Кеттер привязанный. Сейчас, ночью, вряд ли там охранники. Если нужен он тебе, зови с собой. Толку от него мало, но может что подскажет…

— Кеттер тут? Он не ушёл? Почему его схватили⁈

— Он все понял. В тот вечер, как вы пришли сюда, Вторак полез в хоромы к дядьке и принялся перед Кеттером голосить о Звере и его сестре. Кеттер соображает быстро и дядька велел его запереть. Пойдешь по коридору, как я сказала, найдешь его. В закуте, что возле горницы, где его держат, найди сундук, там много оружия, много мечей и ножи хорошие. Бери со златой обработкой. Они помогают от заговоренных. Потом бери деву и беги коль сможешь.

— Ты пойдешь с нами?

Она засмеялась:

— Мне отсюда не сбежать. Ди и некуда. Коли выберемся, то и там не сладко, у луши в лапах окажемся. А скорее всего схватят тебя, не успеешь ты выйти из под сени Древа. А я не хочу предательницей кару от своих же дядей и братчиков принять.

— Не веришь, значит, что выберемся, — проговорил Арис.

Она кивнула:

— Не верю. Теперь слушай: охранители ждут, пока ты успокоишься и ляжешь в хоромах. Сейчас они думают, я тебя увела куда-нито миловаться. А как ляжешь, пойдут за девой. В полночь они должны отнести ее к алтарю, что стоит у запруды, в распадке, сразу за поляной. На алтаре они свяжут её дух и вернут назад, чтоб ты её отнес к братцу. К Зверю. Нужно забрать ее раньше, чем они это сделают, хватай ее и мчи к Океану, что есть силы!

— Где сейчас мужчина, который пришел со мной? Круглолицый, с глазами как у Унау и очень белой кожей? Каену?

— Каену? Забудь про него!

— Почему? — тихо спросил он.

Она широко открыла глаза:

— Каену мертв давно. Его отдали в жертву Зверю в первую же ночь. Как вы пришли, он посидел в шатре у вас недолго, а после вышел на поляну, там его и схватили. Вторак его схватил и утащил к алтарю. Когда ты с охранителем беседовал на поляне, бой барабанов слышал? Тогда то кровь Каену и оросила алтарь Зверя.

Арис проговорил:

— Я не могу поверить в это!

— Его бусы висят на алтаре.

— А что с Унау?

— Она в опасности пока не более, чем мы с тобой. Сидит в шатре и ей льет воду в уши Ладуница, та еще хитрюга. И Энче там. Дядька велел ему задурить бедняге голову. За Энче бегает полно девиц, он красивый, к тому же знает, как подольститься. А Унау обижена на тебя, вот и подалась на его чары, тает от его ласки как снег под солнцем. Потом, как надо будет, её совсем задурят, но это позже будет.

— Глафира… ты говоришь мне правду? Все это так? Может быть ты обманываешь меня чтобы позлить дядю?

— Я буду молиться за тебя, хоть знаю, тебе не спастись! Да и всем нам. Кончился наш мир, Арис. Ты уйдешь, а я поплачу. О мире нашем и о тебе и о том круглолицем Каену и о прочих, умерших безвременно!

— Значит, прощаемся, — сказал Арис.

— Да, — эхом ответила она, — прощаемся. И вдруг сделала шаг и обхватила руками. Прижалась, всхлипнула и поцеловала прямо в губы.

Арис провел рукой по ее спине:

— Идем с нами!

Её трясло, как осиновый лист. Она помотала головой и сжала его еще сильнее. Он обхватил ее руками и погладил, прижимая, как испуганного ребенка. Постепенно дрожь улеглась и она снова прижалась к его губам.