Но я не собирался идти по стопам хана Бадгаза. Мы, как говорил Владимир Ильич, пойдём другим путём.Оставалось принять в наш союз ещё одно племя, Чёрных Черепов, и я не сомневался, что с такой силищей всё пройдёт как по маслу. Такого количества воинов давно никто не собирал, и даже если последние из наших соседей начнут упрямиться, то мы сомнём их будто паровой каток.

— Великий хан, — прошелестел тихий голос Кары, и я почувствовал её нежное прикосновение к моему локтю.

Я вновь погрузился в мысли слишком глубоко, отвлекаясь от происходящего вокруг. Со мной такое иногда бывало.

— Да, милая моя? — спросил я.

— Они, кажется собрались гулять до самого утра, — протянула она. — Ты тоже?

— Нет. Пусть празднуют. А я свою роль уже отыграл, — сказал я.

— Тогда… Пойдём? — спросила Кара. — Мне… Нам… Я хочу… То есть, я хотела сказать…

Я улыбнулся и прикоснулся пальцем к её губам, заставляя замолчать.

Долго меня уговаривать не придётся. Это раньше я считал себя выше всех остальных. А теперь я находил её очень даже привлекательной, хотя по орочьим меркам Кара была костлявой и хилой, даже при том, что в сравнении с человеческими женщинами была гораздо мощнее. Всё-таки я окончательно стал орком.

Долго побыть наедине нам не удалось. Почти сразу снаружи послышался какой-то шум и крики. Терпеть не могу, когда меня отвлекают, но стоило только высунуться наружу из чума, как тут же со стороны окраины послышался чей-то истошный вопль.

— Тревога! — голос прозвучал в ночи, как приговор, и тут же до моего слуха донёсся звон стали.

— Твою мать, — ругнулся я и юркнул внутрь.

— Что случилось? — выдохнула Кара.

— Не знаю. Будь здесь, — приказал я, схватил палицу и выбежал из чума в одной набедренной повязке.

Если кто-то затеял драку со своими же… Смерть покажется им избавлением.

В деревне поднялась суматоха, в мерцающем свете костров длинные тени сновали туда-сюда, размахивая оружием. Я побежал на звуки сражения, готовый уничтожить каждого, кто посмел испортить нам праздник.

С окраины доносились крики и звон металла, я выхватил из костра горящую головню, чтобы осветить себе путь. Нужно было прекратить эту вакханалию, но первым делом нужно было разобраться, что вообще происходит.

— Становись! — проревел я на всякий случай, подбегая к месту битвы.

Если дерутся наши, есть маленький шанс их отрезвить. Если на нас напали, то держать строй тоже не помешает.

— Бей их!

— А-а-а-а!

— Проклятые карлики!

— Держать строй!

Карлики? Гномы осмелились напасть? Ночью? Бред какой-то. Хотя… Они наверняка отлично видят в темноте и достаточно коварны, чтобы дождаться удобного момента для нападения. Решили покончить со всеми орками за один раз, твари.

Битва кипела вовсю, когда я сходу влетел в сечу и обрушил удар своей палицы на металлический шлем одного из гномов. Они наступали с двух направлений, пока полупьяные орки пытались организовать оборону.

Напали в самый неожиданный момент, сволочи, я даже и представить себе не мог, что кто-то вообще осмелится напасть на деревню, полную воинов.

Мы отбивались кто чем горазд, вырывали жерди из чужих изгородей, подбирали оружие павших товарищей и убитых врагов, кто-то даже умудрялся размахивать обычным столовым ножом, лишь немногие успели добраться до оружейки и своих копий.

Гномы наступали строем, их офицеры то и дело выкрикивали хриплые гортанные команды, указывая на ту или иную цель. А ещё их было много. Очень много.

— В строй, мать вашу, становись! — проревел я, пытаясь отвлечь своих воинов от бессмысленной рубки и заставить их сдерживать наседающих карликов правильным образом. Так, как я учил.

Быстро трезвея, воины постепенно начали выравниваться в некое подобие строя, прикрывая друг друга. Ситуация начала выправляться, нам повезло, что гномы не сумели сходу овладеть окраиной и зайти в деревню. Защёлкали арбалеты, засвистели снаряды пращников, бабы и дети присоединились к обороне.

— Стреляйте по командирам! — приказал я, палицей указывая в сторону противника.

Там, в тылу, виднелись шлемы с высокими серебряными гребнями, и я предположил, что это должны быть офицеры. В темноте попасть будет не так просто, но мы попробуем взять плотностью огня.

Я лично сражался в первом ряду, обрушивая палицу на бородатые морды, и обсидиановые лезвия сбривали их вместе с каменной гномьей кожей. Карлики закрывались ростовыми щитами, пытались теснить нас, и будь они хоть чуточку сравнимы с нами по габаритам, то нас давно бы уже размололи в щепки. Острые топорики и кирки били по ногам, вспарывали животы самым неудачливым, увечили самых нерасторопных, но заставить нас отступить уже не могли.

— Го-о-о-о-об! — послышался писклявый истошный крик откуда-то из темноты.

Метательные копья расчертили темноту, банда гоблинов зашла гномам во фланг и обрушила на них целый дождь из дротиков, так что гномам пришлось спешно разворачиваться, чтобы укрыться своими щитами.

— В атаку! — проревел я, пользуясь открывшейся возможностью.

Орки заорали в едином порыве, бросаясь на растянувшихся бородачей. Камень дробил плоть, сминал доспехи, острые грани кремня и обсидиана взрезали толстую кожу, чёрная в свете костров кровь лилась рекой. Пахло железом и смертью.

Я размахивал палицей, раскидывая набегающих карликов в стороны, словно сказочный богатырь. Раз махнёт — улочка, отмахнётся — переулочек. Я не чувствовал усталости, только кровавую ярость, пылающую в моих жилах. Сейчас я им покажу мать Кузьмы, я им устрою, идите все сюда, решили на нас лезть, жлобы вонючие…

Гномские командиры выкрикнули несколько каких-то каркающих команд, и их воины начали спешно отходить, сохраняя боевой порядок.

— Стой! Становись! — рыкнул я, с трудом удерживая себя от того, чтобы не броситься следом за отступающими бородачами. — Гоблины, назад!

Мои воины спешно занимали свои места, новички отходили назад вместе с гоблинами, убитых и раненых оттаскивали с поля боя, пользуясь небольшой передышкой. Женщины принесли нормальное оружие тем, кто был вынужден сражаться подручными средствами, вместе с шаманами тут же занялись ранеными.

Строй гномов отошёл на самую границу темноты, поблескивая доспехами на границе видимости, раздвинулся вдруг и из него вышел широкоплечий, почти квадратный гном в шлеме с золотым плюмажем. Из-под его шлема сверкали злые глаза, в руках он держал здоровенную секиру, больше подходящую статуе какого-нибудь мифического героя. Секира тускло светилась сама по себе, каким-то бледно-голубым сиянием, и что-то мне подсказывало, что под её удар лучше не попадать. Белая тонкая кольчуга струилась на его плечах искрящимися переливами. Ну а я так и стоял в одной набедренной повязке, перекидывая в руках самодельный пернач.

— Наагардеш! Леглег тамях чебулхъуси! — прокаркал гном. Я не понял ни слова, но по его виду и интонации было очевидно, что он вызывает меня на поединок.

Не удалось взять деревню нахрапом, пытается изыскать другие пути. Понял, что в открытом и честном бою ему не победить, а даже если ему удастся одержать победу, то у этой победы будет очень горький привкус. Мы сражаемся за родную землю, отчаянно и стойко, и не уступим ни пяди.

— Глядите в оба, эти мерзавцы могут попытаться зайти с другой стороны, — тихо произнёс я, и мой приказ облетел всю деревню от орка к орку шелестящим шёпотом.

Гном тряхнул секирой, сплюнул себе под ноги.

— Унарчи низамагардеш! — выкрикнул он, и со стороны гномьего строя послышались хриплые смешки.

— Пристрелите его, — приказал я.

Арбалетная тетива щёлкнула, болт прошуршал в воздухе, ударил гнома прямо в шлем, дезориентируя и заставляя пошатнуться. Гномья каска выдержала, но импульс всё равно получился неслабый, и он едва не упал, каким-то чудом оставшись на ногах. Низкий центр тяжести помог, не иначе.

— Чевхъес! — мотая башкой, каркнул он. — Гякар гурдняг!