Мы снова кружили друг напротив друга, словно дворовые коты, напряжённо щурясь и скаля острые зубы. Я изо всех сил сдерживался, чтобы не дать этой багровой пелене захватить меня и не броситься в бой сломя голову. Тело Ундзога рвалось вперёд, в безрассудную атаку, хотелось рубить и кромсать, уничтожить противника, низвести до атомов. Я же пытался сохранять холодный разум, анализировать движения врага, провоцировать Баздука, чтобы ловить на контратаках, в общем, хотел действовать, как человек, а не как орк.

Я помнил, что даже если мне удастся победить Баздука, то мне предстоит драться ещё и со всеми остальными желающими занять его место, поэтому экономил силы. Они и без того были потрачены на бой с гномами и бегство от них же, и пусть мы отдохнули, пока шли до деревни, я всё равно ощущал некоторую усталость.

— Юнец! Молокосос! — шипел Баздук, проверяя мою оборону на прочность короткими выпадами. — Умрёшь!

В какой-то момент он снова бросился на меня, вскидывая копьё так, будто хотел пришпилить меня к земле. Я тут же дёрнулся в сторону, стальным топорищем отбил удар копья и тут же пнул Баздука под правую коленную чашечку. Орк зашипел, на этот раз от боли, и мы снова разошлись в стороны, не сводя глаз друг с друга. Теперь Баздук немного подволакивал ногу, и это могло стать для меня преимуществом. Я резко изменил направление и начал заходить слева.

Зрители надрывали глотки, бомбардируя нас непрошеными советами, потрясали кулаками в воздухе и громко рычали, когда очередной удар так и не достигал цели. Ладно хоть в этот раз никто не вмешивался в драку и не нападал на меня сзади, я специально старался держаться подальше от Урага и остальных прихвостней вождя, которые мрачно смотрели на нас.

— Давай, Баздук, покажи, на что способен, — хищно оскалился я. — Не бойся, больно не будет.

На провокации вождь не поддавался, хотя было видно, что злоба в нём кипит и клокочет, требуя выхода. Он лишь изредка пытался ткнуть в меня копьём или поймать на какой-нибудь финт, но всякий раз безуспешно.

— Брось копьё, Баздук, и я сохраню тебе жизнь, — громко произнёс я. — Возможно. Позволю тебе убирать навоз.

Этого вождь уже не стерпел. Баздук бешено заревел на всю округу, вскинул копьё над головой и бросился на меня, а я наконец позволил себе раствориться в этом багровом мареве и полностью отдаться во власть боевого безумия.

Короткий гномий топор зазвенел, столкнувшись с кремневым наконечником, отвёл копьё в сторону, описал широкий круг по дуге и вонзился в зелёную плоть вождя. Чёрная кровь брызнула во все стороны, и я хрипло расхохотался. Баздук выронил копьё из раненой руки, тут же саданул тяжёлым кулаком мне в челюсть, которую я едва успел прикрыть плечом, вцепился мне в руку, пытаясь вырвать у меня топор.

Вместо того, чтобы бороться с вождём, который был безусловно сильнее меня, я просто выхватил из-за пояса трофейный нож и несколько раз ткнул Баздука в могучую шею. Кровь ударила фонтаном из повреждённой артерии, Баздук рухнул на колени, так и не отпуская моей руки. Вождь хрипел и пытался зажать рану, кровь струилась из-под его пальцев, в маленьких красных глазках плескался ужас пополам с ненавистью.

Я добил его ещё одним ударом ножа, взял за жёсткие волосы, отпилил его уродливую башку и высоко поднял над собой, демонстрируя всей деревне, что старого вождя больше нет. Красная пелена на границе зрения понемногу начала утихать.

Зелёная окровавленная башка плюхнулась в лужу, разбрызгивая во все стороны грязь, а я окинул притихшее племя свирепым взглядом. Нож я демонстративно поднял перед собой и облизал остатки крови на нём. Как говорится, бегите, я конченый.

— Следующий, — спокойно произнёс я.

Ответом мне стала звенящая тишина. Я ожидал, что на меня тут же набросятся бывшие прихвостни Баздука, набросится амбициозная молодёжь, набросятся все, кто не желал видеть меня вождём. Но племя словно бы замерло. Похоже, с отрезанием головы и облизыванием ножа я переборщил.

И снова я не испытывал никаких угрызений совести, хотя казалось бы. Раньше я такой жестокости за собой не замечал, раньше я был обыкновенным студентом, и даже мухи бы не обидел, предпочитая решать конфликты на словах. Что-то от Ундзога всё-таки на меня повлияло.

— Ну? Кто следующий? Выходи! — прорычал я.

— Брат! — воскликнул Дургуз, и я отыскал его взглядом в толпе орков.

Дургуз едва ли не подпрыгивал от возбуждения.

— Вождь! Вождь Ундзог! — продолжил он. — Слава вождю Ундзогу!

Орки заорали и завопили снова, но в этот раз они приветствовали меня. Бросить мне вызов никто так и не решился.

Дургуз орал громче всех, раз за разом выкрикивая моё имя. Ещё бы, для него это тоже стремительный взлёт в иерархии, причём без особых усилий, исключительно за мой счёт. Это он ещё не знает, что никаких поблажек я ему делать не стану, иначе он не кричал бы столь рьяно.

Я вытер остатки крови с ножа, сунул топор за пояс, ещё раз окинул племя долгим задумчивым взглядом. В подобной ситуации я оказался впервые.

— Вождь Ундзог… — протянул я, перекатывая это словосочетание на языке и смакуя его звучание.

Я хоть и оставался внутри Сашкой Серовым, просто Сашкой, иногда Шуриком, а для любимой бабули — Сашенькой, что-то внутри меня непоправимо изменилось, и я спокойно воспринимал новое имя. Ундзог. Это вам не три шажка языком вниз по нёбу, чтобы на третьем толкнуться о зубы, это утробный рык дикого зверя, шипение ядовитой змеи, заползающей ночью в дом, боевой клич разъярённой орды. Ундзог. Достойное имя достойного орка, внушающее уважение сородичам и вселяющее ужас в сердца врагов.

Орки чего-то ждали, а я так и не мог понять, чего именно. Поэтому я просто задрал голову вверх и издал громовой рык вместе с остальными, словно Симба из диснеевского мультфильма, заявляя своё право на власть. Возможно, я не был самым сильным орком в племени. Тот же Баздук был гораздо сильнее меня. Может быть, я не был самым хитрым, найдутся и похитрее. Но я сочетал в себе все эти качества плюс общую эрудицию, и раз уж я был единственным орком с высшим образованием, то этим обязательно надо воспользоваться. И раз уж я стал вождём, то мне придётся стать более орком, чем все остальные. Самым сильным, самым хитрым, самым свирепым. А уже потом можно будет расслабиться и снова вести разгульную жизнь молодого раздолбая. В любой другой роли такую жизнь вести не получится.

— Дургуз, — позвал я.

Брат вышел ко мне, озираясь по сторонам.

— Что дальше делать? — тихо спросил я.

— Занимаем чум Баздука, всё его — теперь твоё, — так же тихо ответил он.

Я кивнул.

— Расходитесь, — приказал я. — А ты давай за мной.

Орки начали понемногу разбредаться кто куда, возвращаясь к своим занятиям, вскоре на месте схватки остались только мы с братом, Бурздуб с Зугмором и бывшие соратники Баздука. Ну и мёртвое тело свергнутого вождя.

— Ураг, — произнёс я, пристально глядя на одного из прихвостней старого вождя.

Тот будто съёжился под моим взглядом, подобострастно улыбнулся. Два его друга, Нобзул и Долгур, тоже выглядели максимально неуверенно. Видимо, боялись повторить судьбу вождя. Да и в целом, внезапные кадровые перестановки это всегда стресс.

— Уберите… Это, — произнёс я, указывая на мёртвое тело Баздука.

— Да, вождь! — с готовностью отозвался Ураг и чуть ли не бегом отправился выполнять приказ. Остальные последовали за ним.

— Бурздуб, Зугмор, вы мне ещё понадобитесь позже, — произнёс я. — Пока можете идти.

— Да, вождь! — оскалился Зугмор, демонстрируя радостную улыбку.

Бурздуб просто кивнул, и оба тоже отправились по своим делам, разбирать трофеи и хвастаться добычей. Эти двое мне пригодятся.

— Братец, — хмыкнул я, глядя на Дургуза, который больше не сутулился и не строил из себя несчастного, забитого жизнью неудачника, а наоборот, расправил плечи и гордо выпрямился. — Веди, куда там.

Дургуз будто вспомнил что-то, снова ссутулился, заозирался, исподлобья глянул на меня, ухмыльнулся. Мне его ужимки и гримасы казались насквозь фальшивыми, но на орков, похоже, это действовало неплохо.