Рост денежной части налога не мог быть перекрыт денежными доходами от труда в колхозе. Следовательно, существовал единственный способ заработать деньги для уплаты налогов — нести на базар то, что выращивалось в приусадебном хозяйстве. Налоговая политика правительства вынуждала крестьянина идти на базар. Она способствовала понижению цен на продукцию сельского хозяйства. Она разоряла деревню, вынужденную продавать много и дешево, продавать последнее под страхом репрессий за неуплату налогов. Социалистическое государство не ведало сантиментов в осуществлении своих фискальных функций. Отвечая на запрос колхозника, чиновник Министерства юстиции СССР в марте 1951 г. сообщал, «что ко взысканию недоимок по обязательным поставкам сельскохозяйственных продуктов и штрафов за невыполнение поставки в срок давность не применяется. По судебным решениям о взыскании с колхозных дворов, единоличных хозяйств и хозяйств отдельных граждан недоимок по обязательным поставкам и штрафов за невыполнение обязательств в срок взыскание может быть обращено на единственную в хозяйстве недоимщика корову»²².

В 1950 г. произошло укрупнение колхозов и связанное с ним сокращение подсобных крестьянских подворьев. За полгода — с ноября по декабрь 1950 г.— было объединено 199,8 тыс. колхозов, или 79,3% колхозов, которые были в стране в мае 1950 г.²³

Следует также обратить внимание на идею Хрущева, высказанную в «Правде» 4 марта 1951 г., о создании «агрогородов», где должны жить крестьяне — и не крестьяне даже, а сельские рабочие, обладающие всеми преимуществами городского быта и лишенные своего хозяйства, своей частнособственнической психологии. Так должно было бы произойти слияние рабочих и крестьян в один класс²⁴. В будущем эта теория станет идефикс советских философов-аграрников, теоретиков научного коммунизма и, что печальнее, серией практических решений партии и правительства по аграрным вопросам.

Формальным основанием для окончательной ликвидации уже не кулачества, а самого крестьянства как класса служила кажущаяся решенность аграрного вопроса по коммунистическим принципам: колхозы и совхозы обладали в это время 96-98% сельхозугодий, 100% сложной сельскохозяйственной техники²⁵ Однако вопреки всем постулатам социалистической политэкономии эти крошечные приусадебные участки колхозников, рабочих совхозов, заводских поселков успешно соревновались с государственным совхозно-колхозным сектором. В специальном исследовании, посвященном роли крестьянского двора в экономике страны в 50-60-х гг., отмечается, что в 1950 г. в общем объеме сельскохозяйственной продукции доля приусадебного производства колхозников составляла 38%, рабочих и служащих— 13%. В производстве животноводческой продукции роль приусадебного хозяйства была еще выше: 46 и 16%. Итак, суммируя, отметим: приусадебные хозяйства давали 51% всего валового производства сельхозпродукции и 62% продукции животноводства²⁶. В центральных областях России роль крестьянского подворья была еще более значительной. В Тульской области в том же 1950 г. в крестьянских хозяйствах было произведено 75% мяса, 80% молока, 85% яиц.

С точки зрения ортодоксального теоретика советского социализма, получался чудовищный недосмотр. Ликвидировав частную собственность на средства производства в сельском хозяйстве, попросту отобрав у крестьян все — землю, инвентарь, лошадей, полностью исключив любую возможность использовать наемный труд, эти теоретики должны были констатировать, что это производство не только сохранилось, но и объективно играло важную роль в хозяйстве страны. Причем там, в подсобных хозяйствах, урожайность была в среднем в 2-4, продуктивность скота — в 2-3 раза выше, чем в колхозах и совхозах²⁷

Отметим такую важнейшую черту этого хозяйства — в основе своей оно было ориентировано на семью (дело не в заработках, а в возможности не умереть с голоду, выкормить детей, найти для них стакан молока, поставить на стол картошку и, продав на базаре яйца, мясо теленка или поросенка, выкормленного за лето, заплатить денежный налог). Картошка с молоком — основная еда послевоенного поколения в селах и небольших городах²⁸. Нельзя было прожить не только на мифические колхозные трудодни, «за палочки», как тогда говорили, но и на невеликие послевоенные зарплаты. После войны вокруг всех городов и поселков раскапывались под посадку картошки любые мало-мальски подходящие участки земли — обочины дорог, поляны на опушках лесов, восстанавливались старые покосы, запустевшие во время коллективизации и в войну.

По данным ЦСУ СССР, труд непосредственно в колхозе давал около 20% денежных доходов. Доход на одного колхозника в 1950 г. составлял (в руб.):

Заработки в колхозе (оплата по трудодням, дополнительная оплата) 221

Работа по найму в государственных и кооперативных организациях 220 Доход от сдачи по личным обязательным поставкам и продажи государственным и кооперативным

организациям, колхозам скота, птицы и продуктов 35 Доход от продажи на рынке скота, птицы, продуктов,

полученных из колхоза и с приусадебного хозяйства 487

Пенсии, пособия и другие поступления от государства 114

Деньги, полученные от родственников и пр. 56 Весь денежный доход в 1950 г. 1 133

Сведения, приведенные в таблице, свидетельствуют об экономической бессмысленности заработков в колхозе (оплата по трудодням, дополнительная оплата) для самих колхозников.

Проводя, по тем же статистическим данным, 211 календарных дней на колхозной работе, колхозник получал от этой деятельности менее половины того, что он мог заработать на 25 сотках²⁹ своего приусадебного участка.

Отметив этот, без сомнения, прискорбный с точки зрения социалистической политэкономии факт наличия недостаточно контролируемого государством, невесть откуда взявшегося сектора экономики, теоретики и практики отечественного социализма не собирались оставлять его впредь без контроля, который шел по нескольким линиям. Прежде всего это продовольственный налог, сохранявшийся до 1958 г. в форме обязательных поставок. Продукция исчислялась с каждого крестьянского хозяйства, в городах и поселках — с головы скота. Сдаваемая продукция приобреталась по совершенно символическим ценам, составлявшим около 10% реальных.

Другим способом воздействия на этот сектор экономики стала конфискация «излишков» земельных наделов колхозников, которая предпринималась неоднократно. Необходимо указать также на яростную пропагандистскую кампанию против «частнособственнических настроений», которая принимала организованные формы преследования «рваческих и недобросовестных элементов из колхозников».

Констатируем очевидное — кризис сельского хозяйства, организованного по социалистическому принципу, и относительное развитие частного сектора производства сельскохозяйственной продукции. Заявление Г М. Маленкова, сделанное на XIX съезде партии, о том, что «зерновая проблема... решена прочно и окончательно», конечно, не могло восприниматься всерьез политическим руководством СССР.

В 1953 г. валовой сбор зерна составил всего 80 млн. т, мяса — 5,8 млн. т, молока — 36,5 млн. т, масла животного — 497 тыс. т³⁰

«Холодная война»

Отношения между союзниками стали осложняться по мере ослабления угрозы со стороны главных военных противников — нацистской Германии и Японии. Союзники уже в последние месяцы войны пытались по мере возможности вводить друг друга в заблуждение, стараясь отвоевать на будущее более сильные позиции. США и Великобритания активно сотрудничали в деле создания атомной бомбы, не допуская к ядерным секретам своего союзника — СССР, что, как известно, превратило советский ядерный шпионаж в одно из важнейших направлений деятельности советской разведки. США и Англия противостояли советской политике в Польше, с тревогой относились к усилению советских позиций в Иране, на Балканах, в Румынии³¹

Советская дипломатия смотрела в будущее через прицел неизбежных конфликтов со своими недавними союзниками. И. М. Майский, ставший в 1943 г. заместителем наркома иностранных дел, уже тогда писал о перспективах послевоенного устройства мира, о том, что «руководящая роль в области мировой политики окажется в руках СССР, США и Англии, и от характера отношений между этими тремя державами будет в огромной степени зависеть ход событий. Какова будет вероятная позиция США после войны, в особенности в первый послевоенный период? Все говорит за то, что США явятся в этот период твердыней в высшей степени динамического империализма, который будет энергично стремиться к широкой экспансии в различных концах мира — в Америке и в Азии, в Австралии и в Африке. Эта экспансия не минует, вероятно, и Европы, хотя здесь она должна будет принять формы несколько иные, чем в других местах. Само собой разумеется, что американская экспансия будет экспансией нового типа: ее оружием будет не столько территориальная аннексия (хотя в известных случаях и она не исключена), сколько финансово-экономическая аннексия»³².