12 июня 1991 г. состоялись первые в истории России выборы ее президента. Их итоги были следующими: Б. Н. Ельцин получил 57,3% голосов; на втором месте с огромным отрывом шел Н. И. Рыжков — 16,85%, на третьем (и это стало тоже полной неожиданностью) — В. В. Жириновский — 7,81%. Пресса пророчила ему около одного процента голосов, а он смог обойти людей, считавшихся опытными политиками,— A.M. Тулеева (6,81%), A.M. Макашова (3,75%) и В. В. Бакатина (3,42%). Особенно заметно было поражение Бакатина, которого расценивали как выразителя .курса Горбачева.
10 июля 1991 г. в древнем Московском Кремле, в Кремлевском Дворце съездов, специально построенном при Хрущеве для проведения съездов КПСС, впервые в истории России состоялась процедура вступления в должность Президента России. Масштаб события прекрасно осознавался всеми участниками этой процедуры, как и миллионами людей, наблюдавших за ней по телевидению. Центральной темой происходившего стала историческая преемственность в развитии России. В фойе Дворца съездов, под гербами советских республик, были развернуты выставки государственных наград России и СССР с XVI по XX в., священных реликвий — книг всех религий и конфессий страны — православия, мусульманства, буддизма, иудаизма, католицизма и протестантизма. Впервые звучал незадолго перед этим утвержденный Верховным Советом России новый гимн страны, основанный на мелодии «Патриотической песни» современника А. С. Пушкина, одного из родоначальников русской классической музыки — М. И. Глинки.
Президент Б. Н. Ельцин принес присягу, в которой обязывался соблюдать Конституцию, защищать суверенитет России, уважать и охранять права и свободы человека и гражданина. Впервые за 74 года глава государства получил благословение Патриарха всея Руси. Президента России Ельцина поздравил Президент СССР Горбачев.
Все эти красивые и торжественные процедуры свидетельствовали об одном: на глазах людей восстанавливалась Россия, осознающая себя как преемница и наследница своей многовековой истории.
Обострение кризиса в союзном руководстве. Борьба вокруг проекта Союзного договора
Начало новоогаревского процесса, как окрестили журналисты и политологи комплекс мер, направленных на подготовку нового Союзного договора, личное примирение Горбачева и Ельцина, их совместная деятельность по выработке этого договора не снизили уровня политического противостояния прокоммунистического и некоммунистического спектров политической жизни СССР. Коммунистическая партия последовательно вытеснялась с руководящих позиций. 17 апреля 1991 г. был принят Закон РСФСР «О милиции», в ст. 20 которого было записано: «В милиции не допускается создание и деятельность политических партий и их организаций». Вскоре было принято постановление Верховного Совета РСФСР о департизации учебных заведений России.
В ЦК КПСС серьезную тревогу вызывали действия активистов движения «Демократическая Россия» и других оппозиционных КПСС партий с требованием референдума о национализации имущества КПСС. 12 мая 1991 г. в ЦК была направлена записка, подписанная управляющим делами ЦК Н. Е. Кручиной, заведующим Отделом ЦК по законодательным инициативам и правовым вопросам В. С. Бабичевым и заместителем заведующего Организационным отделом ЦК Ю. А. Рыжковым, в которой содержалось предупреждение: в Москве, Свердловске, Нижнем Тагиле, в Кузбассе, Сумской области и в ряде других областей уже началась кампания по сбору подписей с целью проведения референдума о партийном имуществе.
ЦК КПСС и его коллегу из ЦК РКП протестовали, но остановить эти тенденции прежними методами было уже невозможно. Тогда в ход пошли другие. Основной линией противостояния между союзным руководством (Горбачев, ЦК КПСС, Верховный Совет СССР) и руководством России (Ельцин и Верховный Совет РСФСР) стал спор о судьбе Союзного договора.
Каждый шаг по подготовке нового договора был труден. Он требовал согласования между республиками, острых дискуссий с союзной властью. Но стоило появиться каким-то результатам на пути к взаимным договоренностям, как сразу же возникало противодействие в лице Верховного Совета СССР и скрывавшегося в его тени ЦК КПСС.
июня в Ново-Огареве прошло второе заседание подготовительного комитета по завершению работы над новым Союзным договором136.
июня — на следующий день — Председатель Верховного Совета СССР А. И. Лукьянов проинформировал сессию Верховного Совета о работе над Союзным договором. Депутаты поддержали его предложение воздержаться от обсуждения впредь до получения полного текста. Негативное отношение к этому договору демонстрировала крупнейшая фракция Верховного Совета СССР — «Союз», фактическим лидером которой был Лукьянов. 8 июня руководство этой фракции и основанное ею Всесоюзное народное движение «Союз» приняли заявление «О заключении Союзного договора». В этом документе содержалось осуждение проекта договора, так как, по словам авторов заявления, «вновь подготовленный договор предусматривает ликвидацию СССР как единого федеративного государства. Возникла угроза, что договор будет подписан без рассмотрения Верховным Советом СССР и Съездом народных депутатов СССР... и будет означать государственный переворот». Фракция «Союз» настаивала на обсуждении договора на Верховном Совете СССР.
10 июня 1991 г. на заседании Президиума Верховного Совета СССР под председательством А. И. Лукьянова было принято решение, на первый взгляд рутинное,— заслушать на одном из ближайших заседаний информацию Кабинета Министров СССР о социально-экономической ситуации в стране. На самом деле готовилась политическая сенсация, которая могла иметь долговременные результаты. К этим событиям мы вернемся ниже. Напомним: это решение принималось за два дня до выборов Президента России.
Ответной реакцией на провал коммунистических кандидатов на выборах стало совещание первых секретарей республиканских, краевых и областных комитетов Компартии России, состоявшееся в ЦК КПСС 15 июня 1991 г. Руководил этим совещанием секретарь ЦК КПСС О. Шенин. Участники совещания не слишком затруднялись в выборе слов для обвинения, по их мнению, главного виновника поражения — Горбачева. Ненависть к нему на этом этапе перехлестнула ненависть к Ельцину. Коммунистические функционеры были убеждены, что произошел фактический переход всей полноты власти в республике в руки представителя блока партий и общественно-политических движений «Демократическая Россия», открыто провозгласившего курс на смену существующего политического строя.
В пространном письме-отчете об итогах этого совещания Шенин специально подчеркнул: «В выступлениях прозвучала большая озабоченность тем, как ведется работа по подготовке к заключению нового Союзного договора. По мнению участников совещания, недопустимо игнорировать результаты Всенародного референдума о Союзе ССР и решения IV Съезда народных депутатов СССР, совершенно определенно зафиксировавшие название нового союзного государства — Союз Советских Социалистических Республик и основные принципы его формирования. Подчеркивалось, что окончательное решение по этому вопросу правомерен принять только Съезд народных депутатов СССР».
Отметим: это требование шло вразрез с согласованным в Ново-Огареве названием — Союз Советских Суверенных (а не Социалистических!) Республик.
Шенин передавал «особое беспокойство» участников совещания «в связи с действиями республиканского руководства по проведению департизации правоохранительных органов, высших и средних учебных заведений, игнорирующими Конституцию СССР и Закон СССР об общественно-политических объединениях». Он писал в ЦК: «Многие первые секретари партийных комитетов отмечали усилившиеся в первичных парторганизациях мнения о том, что руководство партии, Генеральный секретарь ЦК и его окружение отступают от решений XXVIII съезда КПСС, осуществляют их ревизию. На местах вновь поднимается вопрос о замене руководства ЦК КПСС».
К своему письму-отчету Шенин приложил заявление, подписанное секретарями крайкомов и обкомов Компартии РСФСР. Это заявление по существу звучало как ультиматум. Процитируем его полностью:
