Требовались другие механизмы президентской власти. 14 ноября 1990 г. в Кремле открылась очередная сессия Верховного Совета СССР. Тон на ней задавала депутатская группа «Союз». Депутаты потребовали отчета Председателя Совета Министров и Президента СССР. Деятельность и президента, и правительства была подвергнута резкой критике. Раздавались требования отправить правительство Рыжкова в отставку. 16 ноября перед депутатами выступил Горбачев. Выступление оказалось откровенно неудачным. Атака депутатской группы «Союз» была поддержана крайне правыми, и стремительно нарастал кризис власти. В этот же день в Кремлё собралось Политбюро⁹³

Правильнее, впрочем, было бы назвать это совещание совместным заседанием Политбюро и Президентского совета. Участники совещания в полной мере отдавали себе отчет в опасности создавшейся ситуации. В. М. Фалин, заведующий Международным отделом ЦК, говорил, обращаясь к участникам заседания, что у всех выступавших на сессии Верховного Совета звучало требование: «Следует укрепить президентскую структуру, чтобы была очевидна эффективность этой формы правления»⁹⁴. Фалин прямо рекомендовал Горбачеву использовать автономии против позиций союзных республик: «Ваш резерв, Михаил Сергеевич,— автономии»⁹⁵. П. К. Лучинский, секретарь ЦК КПСС, настаивал на срочном заключении Экономического соглашения между республиками. По его мнению, Союзный договор в создавшейся ситуации нереален, достаточно было бы подписать следом за Экономическим соглашением политическую декларацию. Он же высказался за проведение референдума о сохранении СССР. П. К. Лучинский, С. И. Гуренко, Н. А. Назарбаев, И. К. Полозков критиковали Президентский совет, нападали на А. Н. Яковлева, утверждали, что существование Президентского совета ослабляет позиции Политбюро. Д. С. Дзасохов, председатель Комитета по международным делам Верховного Совета СССР, говорил о том, что президент должен лично возглавить будущий Кабинет Министров. Он же вносил предложение о том, чтобы Совет Федерации — одна из двух палат Верховного Совета, в которой были представлены республики СССР,— стал постоянным партнером Президента СССР, разделял с ним ответственность за политические решения. Он же полагал, что необходимо добиться постановления Верховного Совета СССР о приостановлении на полгода митингов, демонстраций и, как он выразился, «конфронтации»⁹⁶. А..Дзасохов и секретарь ЦК О. С. Шенин настаивали на том, чтобы с декабря в стране было введено президентское правление⁹⁷. На ужесточении внутренней политики настаивал секретарь ЦК КПСС О. Д. Бакланов.

Секретарь Московского горкома КПСС Ю. А. Прокофьев, по существу, потребовал от Горбачева ликвидировать Президентский совет и создать вместо Совета Министров СССР Кабинет Министров. Он же заявил о необходимости принятия чрезвычайных мер полицейского характера для улучшения снабжения населения продовольствием, так как, по его словам, продукты уходят на «черный рынок».

Горбачев согласился со всеми предложениями московского секретаря. Он заявил, что намерен ликвидировать Президентский совет: «Президентский совет уже не вписывается». Горбачев был согласен и с тем, что «для стабильного продовольственного снабжения требуются чрезвычайные усилия»⁹⁸.

Первый секретарь Ленинградского обкома партии Б. В. Гидаспов подверг резкой критике правоохранительные органы — МВД, КГБ, Прокуратуру. Он напрямую критиковал и Бакатина, министра внутренних дел, и Крючкова, председателя КГБ. Однако постоянная угроза, по его мнению, исходит от отвратительного продовольственного снабжения. «Я утром еду на работу,— говорил вождь ленинградских коммунистов,— смотрю на хвосты (очереди за продуктами.— Авт.) в сто, тысячу человек. И думаю: вот трахнет кто-нибудь по витрине — ив Ле-

II 99

нинграде начнется контрреволюция. И мы не спасем страну»

Президент Казахстана П. А. Назарбаев предложил, чтобы М. С. Горбачев уже на следующий день, 17 ноября, объявил программу реорганизации системы власти, укрепления президентских структур, с обещанием отправить в отставку Н. И. Рыжкова.

С крайне левых позиций выступил руководитель Компартии РСФСР И. К. Полозков. Потребовав навести порядок военными методами, он заявил: «Кооперацию запретить надо. Опасность гражданской войны в новоявленных буржуа. ...Давайте пойдем к депутатам-коммунистам, и они отчистят нас. Они проведут любую линию, которую мы подкинем».

— Да что ты! — не выдержал Горбачев¹⁰⁰.

В итоге была выработана позиция: укрепить президентскую вертикаль, реорганизовать правительство, отправить в отставку Президентский совет, не форсировать подготовку Союзного договора, быть готовыми к чрезвычайным мерам в стране.

17 ноября Горбачев вышел на трибуну Верховного Совета СССР и объявил свою программу реорганизации власти — свои «8 пунктов», как их назвала пресса.

Президент заявил, что Совет Министров преобразовывается в Кабинет Министров, которым будет управлять он сам. Понятно, что это предполагало неизбежную отставку Рыжкова на ближайшем Съезде народных депутатов СССР¹⁰¹. Вскоре был ликвидирован Президентский совет. Вместо него был создан Совет безопасности. Планируемое укрепление президентской власти и возможность сохранения СССР силовыми методами обеспечили Горбачеву поддержку со стороны группы «Союз», днем раньше нападавшей на него.

17 декабря 1990 г. открылся очередной, VI Съезд народных депутатов СССР. Начало его работы ознаменовалось резким выступлением С. Умалатовой (из Чечено-Ингушетии), которая была включена в «партийную сотню» депутатов от КПСС. Она обвинила Горбачева в развале СССР и настояла, чтобы первым вопросом повестки дня был поставлен «вотум недоверия» Горбачеву. Около 400 депутатов проголосовало за отставку. Однако большинство — и среди него Ельцин, Попов и ряд их сторонников — проголосовало против отставки Президента СССР.

Главной сенсацией съезда стало неожиданное выступление министра иностранных дел Э. А. Шеварднадзе, который в эмоциональной, часто сумбурной форме потребовал своей отставки, предупреждая страну и мир, что в СССР грядет диктатура. О причинах демарша Шеварднадзе писалось много. По нашему мнению, с некоторых пор отношения между Горбачевым и им омрачались нараставшим недоверием Горбачева, которому не нравилось, что «его» министр иностранных дел превращался в фигуру международного уровня, приобретал собственный, незаемный авторитет во внешней политике. К этому, несомненно, примешивались изменения во внутренней политике страны, когда за «усилением президентской вертикали» многие — кто с радостью, а кто со страхом — ожидали установления диктатуры.

Долго и трудно решался вопрос о вице-президенте СССР. Среди возможных кандидатур называли Э. А. Шеварднадзе, Е. М. Примакова, но Горбачев настоял на кандидатуре Г. И. Янаева. Янаев, прежде комсомольский и профсоюзный деятель, «никакая» политическая величина, плоско и пошло шутивший во время обсуждения его кандидатуры, смог быть избранным только в результате постоянного давления Горбачева, который надеялся получить в его лице безропотного исполнителя. Будущее показало, что он просчитался.

В связи с ликвидацией Президентского совета был создан новый, уже конституционный орган — Совет безопасности. В него вошли В. В. Бакатин, новый министр иностранных дел А. А. Бессмертных, В. А. Крючков, В. С. Павлов, ставший с 11 января премьер-министром, Б. К. Пуго, вскоре назначенный министром внутренних дел, академик Е. М. Примаков, Д. Т. Язов, Г. И. Янаев.

Прежние либеральные соратники Горбачева — А. Н. Яковлев, В. А. Медведев, С. С. Шаталин — оказались «за бортом» этого органа.

Референдум о сохранении СССР

Обострялись отношения союзного центра с Прибалтикой, с рядом других республик СССР — Грузией, Молдавией, Арменией и, что вызывало особое беспокойство, с Россией. После того как президент Горбачев принял на себя дополнительные полномочия, стали прорабатываться планы силового решения этой проблемы. Начались консультации с тем крылом местных компартий, которое придерживалось промосковской политики. Сохранились записи бесед ряда местных лидеров с секретарем ЦК КПСС А. Н. Гиренко. В центре этих обсуждений были вопросы противодействия дальнейшему отделению республик Прибалтики от СССР. А. П. Рубикс, судя по записям Гиренко, оценивал ситуацию как «стадию начала переворота с элементами неофашизма». Буржуазно-националистическим организациям должны были противостоять, по мнению лидеров Латвии и Литвы, «комитеты общественного спасения», имеющие, в частности, свои боевые организации — рабочие дружины. Лидеры прибалтийских компартий резко критиковали на этих встречах Горбачева и министра внутренних дел Бакатина за мягкотелость, отсутствие авторитета. Вывод — военное решение неизбежно, оно может быть или управляемым, или стихийным. Председатель КГБ СССР В. А. Крючков пишет в своих мемуарах: «В конце декабря 1990 г. на совещании у Горбачева было принято решение применить силу против действий экстремистов в Латвии и Литве... Горбачев вел себя решительно, но это не прибавило уверенности в нем»¹⁰²