Политбюро и Секретариат ЦК КПСС были в курсе многого происходившего тогда в Чехословакии. Было налажено систематическое информирование Кремля и Старой площади — и по каналам посольства и очень активно работавшего Генерального консульства в Братиславе, и напрямую от чехословацких деятелей, учившихся в Москве в различных партийно-учебных заведениях, приезжавших по делам службы, и от представителей компартий других социалистических стран. Информация поступала практически из всех слоев чехословацкого общества и отражала взгляды всех течений в рамках КПЧ. Создается впечатление, что этот мощный поток сведений стал следствием стремления различных групп политической элиты Чехословакии доказать правильность именно своей точки зрения и заручиться поддержкой Москвы в своих действиях. Эта информация анализировалась. Но было бы упрощением считать, что результаты этого анализа имели только внешнеполитические следствия. «Братский лагерь социалистических стран» с неизбежностью проецировал происходящее в Чехословакии на свои внутренние дела. Шел опасный эксперимент возможности реформирования «реального социализма». Поэтому его итоги должны были иметь, и имели, не только чехословацкие следствия.
Уже в 1967 г. в информации из советского посольства в Праге отмечались неблагоприятные тенденции в развитии идеологии в Чехословакии. Не прошли незамеченными выступления пражских студентов в ноябре 1967 г. Отмечалась критика политического курса страны, раздававшаяся на собрании чехословацких писателей. К событиям в соседней стране с тревогой присматривалось партийное руководство Польши. Так, 19 декабря 1967 г. из Польши поступила подробная информация, содержавшая сведения об угрозе идеологического перерождения Чехословакии48
Смена руководства в ЧССР
В самой Чехословакии вспыхнула борьба за власть внутри высшего партийного руководства страны. С различных сторон велась резкая критика деятельности А. Новотного, являвшегося одновременно Первым секретарем ЦК КПЧ и президентом Чехословакии. Отнюдь не случайным стал в этих условиях визит в декабре 1967 г. в Прагу Генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева. Формальным поводом для визита стало приглашение А. Новотного отдохнуть и поохотиться в Чехословакии. Однако Брежнев потратил время не на охотничьи развлечения, а на многочисленные консультации с чехословацкими лидерами. В результате Брежнев дал фактическое согласие на замену Новотного. «Это ваше дело»49 — такие слова Генерального секретаря ЦК КПСС отдавали судьбу А. Новотного в руки его соперников в Президиуме ЦК КПЧ. Полагаем, что для Кремля А. Новотный слишком ассоциировался со своим недавним покровителем Н. С. Хрущевым. Того также критиковали за совмещение партийных и государственных должностей, за волюнтаризм, отсутствие «коллективного руководства». Не была, конечно, забыта и попытка А. Новотного иметь собственное, отличавшееся от московского, мнение об отставке Хрущева.
На декабрьско-январском Пленуме ЦК КПЧ разгорелась политическая схватка, в которой переплелись и взаимодействовали три группировки (впрочем, и здесь, и ниже следует иметь в виду, что сколько-нибудь четко организованных групп в руководстве КПЧ не сложилось, по крайней мере, до августа 1968 г., поэтому все попытки как-то структурировать высшее политическое руководство Чехословакии будут более или менее условными). Первая — «коммунистические фундаменталисты» — оказалась на пленуме в абсолютном меньшинстве. Наиболее ясно их позицию выразил Председатель Словацкого национального совета М. Худик. Он, по словам В. Биляка, относившегося к своему словацкому коллеге с явной иронией, «спасал третьего рабочего президента. Он буквально кричал, что есть люди, которые хотят видеть партию иной, чем она есть сейчас, не заботятся о ее единстве, что они хотят принести т. Новотного в жертву студентам и распоясавшимся профессорам»50. Любопытен вывод Биляка: Худик противопоставил себя руководству Президиума ЦК КПЧ.
Вторую группировку можно условно назвать «реформаторским крылом в партии». По оценке Худика, поступившей по каналам консульства в Братиславе в Москву, лидером этого направления был экономист О. Шик. Предложенный им на декабрьском пленуме план демократизации КПЧ оценивался Худиком как курс на раскол партии. «Шиковцы», по его мнению,— это О. Черник, Д. Кольдер и Гендрих51 •
И наконец, в полной мере проявилась словацкая группировка в КПЧ. Словаки были раздражены сокращением местных полномочий, проведенным А. Новотным в начале 60-х гг. Словацкие учреждения оказались в прямой зависимости от центральных пражских министерств и ведомств52 Позиция словацких делегатов определялась не в последнюю очередь и воздействием местной интеллигенции. Словацкие писатели жаловались, что ни одного словака не было в составе Верховного суда; из 318 врачей, командированных за границу, было только 14 словаков. Мелкой, но больно задевавшей деталью было то, что фирма «Артия», специализировавшаяся на торговле изделиями искусства и художественных промыслов, возглавляемая сыном Новотного, по словам братиславских писателей, на 99% закупает изделия чехов-художников и только на 1% — словаков53 По мнению самого А. Новотного, лидером словацкой группировки, словацким националистом был А. Дубчек.
Позиции А. Новотного в Президиуме ЦК были относительно прочными, но недостаточными, чтобы обеспечить ему сохранение поста Первого секретаря ЦК КПЧ. Президиум раскололся, по словам Кольдера, пополам: пять на пять. На пленуме же большинство принадлежало противникам А. Новотного: за его отставку выступали Кольдер, Гендрих, Черник, Доланский и Коуцкий. Эта позиция активно была поддержана В. Биляком. Они настаивали на разделении постов Первого секретаря ЦК и президента ЧССР.
В защиту Новотного выступали только два члена Президиума ЦК — Шиму- нек и Худик. Была у Новотного и поддержка за стенами зала, где шел пленум. В его защиту решительно высказался партком Министерства национальной обороны. В резолюции своего расширенного заседания, направленной на пленум, партком выразил «глубокое беспокойство в связи с проникновением в парторганизацию министерства часто противоречивых взглядов на реализацию тезисов, принятых на Пленуме ЦК КПЧ в октябре 1967 г. Эти взгляды ведут к изменениям в руководстве КПЧ, и в частности к разделению функций Первого секретаря и президента республики. Они ведут к подрыву идейного и организационного единства не только нашего министерства, но и всей партии». В резолюции содержалось требование, чтобы пленум учел это мнение54
Но для большинства участников пленума ответ на вопрос о разделении высших государственных и партийных должностей был уже предопределен. В кулуарах пленума обсуждался вопрос о том, кому стать Первым секретарем ЦК КПЧ. Дубчек, Барбирек, Яник, Садовский считали, что самая реальная кандидатура на этот, пост — О. Черник, который являлся кандидатурой № 1. Они допускали возможность выдвижения «чешскими товарищами» А. Дубчека, но полагали, что это нежелательно, так как он словак. Это мнение разделяли Дворский и Бодя. Кроме Черника и Дубчека как возможные претенденты на высший партийный пост рассматривались Председатель Национального собрания И. Смрков- ский и секретарь ЦК КПЧ А. Индра, «несколько догматики», однако «весьма фундаментальные и положительные деятели, преданные делу партии и СССР».
В результате споров на пленуме было принято решение о разделении постов. 5 января 1968 г. Первым секретарем ЦК КПЧ был провозглашен А. Дубчек. А. Новотный остался (впрочем, ненадолго) президентом ЧССР.
Нового Первого секретаря поздравил по телефону Брежнев и пригласил совершить официальный визит в Москву. А. Дубчек, приняв это предложение, попросил о возможности своей личной поездки, предварявшей официальный приезд, чтобы «посоветоваться по некоторым вопросам». Этот визит вскоре состоялся. С этого времени контакты Брежнева с Дубчеком стали постоянными. Полагаем, что Брежнев осознавал свою персональную ответственность за избрание Дубчека, что придавало их отношениям личный характер и до известной степени влияло на развитие событий в течение всего 1968 г.
