Валентин Мартыкайнен проснулся от чудовищного рёва. Ему снился какой-то кошмарный сон, и действительность он принял за продолжение сна, хотя и бегал уже в одних трусах и босиком по холодному полу.

Рёв перешёл в могучий поросячий визг, захлебнулся на отчаянно высокой ноте и опять привёл в трепет Валентина своей мощью рёва. В спальне всё дрожало, с переборки упала рамка с видео фотографией подруги – Ванды.

Ошарашенный Валентин, стараясь попасть непослушной ногой в завернувшуюся штанину брюк, поскакал на одной ноге в наблюдательный пункт. Здесь рёв раздавался ещё сильнее и совсем выбивал все мысли из головы.

У обзорного панорамного окна, согнувшись, стоял Нуртай. Он закрыл уши ладонями.

Заметив полураздетого напарника по станции, Нуртай не удивился, хотел что-то сказать, но только сморщился и, не отрывая ладоней от ушей, кивнул на окно – мол, полюбуйся.

Валентин тоже зажал уши, как будто стало тише, и выглянул в окно.

Внизу, под самой скалой, в которой был вырублен и оборудован пункт наблюдения биостанции, дрались два биотека.

Биотеки – многотонные существа (для земных условий притяжения), всегда такие малоподвижные и меланхоличные творили чудеса. Они страшно ревели, подпрыгивали на многометровую высоту и наносили друг другу сильные удары всеми своими конечностями, а их у биотеков целых восемнадцать. Особенно они владели пятидесяти метровым, алмазной твёрдости, клыком.

Остальные биотеки уползли подальше от взбунтовавшихся собратьев и теперь тупо наблюдали за боем с другой стороны загона.

Картина под окном была такой захватывающей, что Валентин на время позабыл обо всём. И то, что Нуртай подаёт ему какие-то знаки, и то, что он остался за старшего на биостанции, так как профессор Тимак улетел на Землю, и то, что надо что-то предпринимать.

Наконец, Нуртай сунул ему под самый нос какую-то бумажку. Валентин несколько раз, читая, пробежал её взглядом, прежде чем понял содержание записки.

«Это не наши биотеки, – написал торопливым, а потому корявым почерком Нуртай. – Все двадцать семь наших биотеков на той стороне загона. Это лишние. Чужие».

Валентин, уяснив написанное, вопросительно глянул на Нуртая. Тот болезненно и виновато улыбнулся неизвестно чему, пожал плечами и раскрыл рот, чтобы рёв дерущихся биотеков меньше действовал на слух.

Валентин пересчитал биотеков. Двадцать девять! Ещё пять часов тому назад, перед отбытием Тимака, их было двадцать семь.

Откуда ещё два?

Двадцать семь биотеков – гордость профессора Тимака и его ученика Мартыкайнена, продукт синтеза, осуществлённый в стенах института экспериментальной биологии внеземных существ.

Двадцать семь!

Двадцать семь, по сути, близнецов, тяжеловесных, медлительных, с элементарной локальной нервной системой во всех частях тела – ноги не знают, что делает голова, и наоборот.

В голове Валентина стоял сплошной гул. Перед глазами маячила туманная, словно магическая цифра 27, а в мозгу тяжело, точно под тяжким прессом ворочалась, обычно очень весёлая, а теперь надоедливая реплика, связанная с особенностями биотеков:

«Голова не знает, что делают ноги».

Теперь он мог думать так и о себе.

Рёв прервался так внезапно, что наступившая тишина была подобна взрыву.

– Уф! – выдохнул Нуртай и встряхнул головой. – Всю душу вывернули.

Скала с биостанцией вздрогнула. Теперь буйные биотеки, поводя разорванными боками, стояли вместе, а один из них своим мощным клыком долбил основание скалы.

Ни слова не говоря, биологи, вздрагивая при каждом ударе, одели скафандры – атмосферой загона они дышать не могли – и, вооружившись фотонными бичами, выскочили из биостанции.

Наблюдательная площадка находилась невдалеке, но когда биологи выскочили из лифта и глянули вниз, скалу долбил другой биотек.

– Что делают! Что делают! – сокрушённо повторял Нуртай, расчехляя бич. – Гони правого, а я… этого ударю. Ну!..

А Валентин стоял изваянием, вглядываясь в рисунки, появившиеся на скале от ударов клыков биотеков. Рисунки поразили его.

– Стой! – вскрикнул он. – Они же… смотри!.. что-то пишут!.. Пишут!

– Пишут?!.. Хе! Я им сейчас попишу!.. Пишут? Ломают, я тебе гово… – Нуртай осёкся, виновато посмотрел на Валентина и опустил бич, готовый выплеснуть энергетический луч. – И вправду пишут! Или рисуют?

Тимак до института не успел добраться, как получил сигнал с Луны от Мартыкайнена о появлении в загоне двух лишних, неизвестно откуда взявшихся, биотеках. И, по всему, разумных.

Профессор едва не рассмеялся в усы, вспомнив горячего своего ученика, его неожиданные выходки и бесчисленные научные предположения, порой не имеющие под собой никаких оснований, и решил пока что пропустить утверждение о лишних, к тому же разумных биотеках мимо ушей.

– Что же будем делать?

– Пока не знаю, – с досадой отозвался Валентин. – Профессор молчит.

А чужие биотеки всё долбили скалу. Она уже на половину была покрыта какими-то значками и рисунками.

– Надо…

– Точно! – подхватил Валентин. – Передавай в Луннократерск. Пусть попробуют расшифровать… Если это и… Да, уж…

А у биотеков новая драка. Потом их клыки враз ударили в скалу и обрушили часть её с рисунками.

Снимки приняли в научном центре Луннократеска, выслушали просьбу срочно установить, что хотят сообщить биотеки. В центре посмеялись, над взбунтовавшимися «близнецами Тимака», но обещали сделать всё возможное немедленно.

Уже через час, передавая в центр новые знаки и учитывая предыдущие, Валентин смог читать перевод того, что попеременно писали биотеки.

– Что за шутки? – спрашивал один.

– Спутник Земли оказался по курсу, – отвечал другой.

– А эффект пространства?

– Плюс-минус в одну или другую сторону, а спутник ближе.

– Мне от этого не легче…

Драка

Новые надписи и перевод:

– Надо что-то предпринять.

– Что?

– Пока не знаю.

– Не знаешь?

Опять драка.

– Не будем спорить. Подумаем.

– О чём?

– Безвыходных положений нет.

Драчуны-биотеки не дрались и не долбили скалу, пока Нуртай, соблюдая режим содержания, кормил всё стадо. Эти двое потребляли энергии каждый за десятерых, чем навлёк на себя гнев рачительного Нуртая. Зато раны у них затянулись и они, набравшись сил, снова заспорили, то есть подрались.

Места на скале не осталось, и биотеки стали крошить стену загона.

– Ты почувствовал? Ведь нас кормили.

– Похоже.

– Значит где-то здесь земляне.

– Возможно.

– Надо войти в контакт.

– Как?

Драка

На площадке наблюдения стало тесно. Из Луннократерска прилетело без малого полтора десятка учёных. Они стояли и сидели, используя дешифратор, тут же переводили написанное биотеками. Поскольку никаких глушителей звуков не было предусмотрено, то постоянный рёв многих доводил до изнеможения.

– Мы здесь не одни.

– Я уже их видел.

– Выводы?

– Мы в каком-то каменном мешке.

– Надо искать выход из него.

– Попробуем.

Драка.

Наконец, были составлены первые фразы и с площадки спроецировали на стену короткую надпись:

– Мы люди Земли. Кто вы?

Занятые дракой, биотеки не сразу обратили внимание на вопрос людей. Затем бросились к стене, заревели с удвоенной силой и, мешая друг другу, нанося удары всеми конечностями, они смогли написать:

– Планета Ланда. Звезда 777:42 по космическому каталогу. Самовольное использование планетарного Переместителя. Спасите нас. Галактический институт космических связей. Тотл и Мотл.

Ответ повеселил людей. Сколько было высказано насмешек, едких реплик и наставительных речений – не счесть.

На Ланду направили сообщение. Тотл и Мотл в образе биотеков ещё дважды успели полакомиться в загоне, совсем потеряв расположение Нуртая, и через пятьдесят два часа своего пребывания на Луне, отправились назад, на Ланду. В загоне остались двадцать семь биотеков.