Я вспомнила о Лике, Иване и Валере. Марк прав. Сначала нужно найти их, а затем уже выбираться вместе.

Оборотень открыл обшарпанную дверь и запустил нас в свою квартиру. Небольшая, с минимумом обстановки, она была крайне непритязательной: маленькая кухня-гостиная, дверь в ванную комнату, крохотная спальня.

Рагнар тут же прошел к окну и распахнул тяжелые ставни, впуская свет. Замер на миг, глядя куда-то в сторону, а затем тихо выругался.

Заинтригованные, мы тоже приблизились. Чуть в стороне, там, где располагался клуб, разгоралось рыжее зарево пожара. На фоне майской ночи оно казалось особенно ярким. До нас доносились зловещее потрескивание огня, запах дыма, обрывки криков, вой и звуки лопающихся стекол. Это было пугающе и смертельно завораживающе одновременно. Надеюсь, все успели спастись…

Вспомнив, что в клубе остались друзья, я кинулась к выходу:

— Чего стоите? — крикнула я на ходу, — надо искать ребят! Они же там сгорят!

Марк покачал головой, но с месте не сдвинулся:

— Успокойся, не паникуй. Твоя подруга с Иваном и Валерой, эти ребята и сами не пропадут, и ей не дадут.

— Я их видел, они перед давкой успели заскочить в мужской туалет, — согласился с Марком Семенов. — И там тоже есть окна, так что, скорее всего, они целы. Если дадите мне какую-нибудь вещь, я их разыщу и приведу сюда. Заодно и дом нагов проверю, может, проход еще открыт. Только вы, пожалуйста, сидите здесь и не высовывайтесь, а то ваша компания уж слишком приметная, только проблемы притянете!

Я покорно кивнула. В моем рюкзаке как раз лежал Ликин кошелек: сама подруга была без сумки и по привычке закинула свои вещи ко мне.

— Подойдет? — спросила я, доставая портмоне.

Семенов задумчиво принюхался и кивнул.

— Спасибо тебе, — негромко сказала я ему.

Рагнар обнажил клыки в широкой улыбке:

— В следующий раз, когда я обращусь к вам за помощью, с вас — очень большая скидка! — после чего повернулся и покинул квартиру.

Щелкнула дверь, оставляя нас с Марком наедине. Я отвернулась к окну, стараясь ничем не выдать своего волнения. Да, общество Орлова определенно мне нравилось, как нравился и он сам. Глупо с этим спорить, да и зачем обманывать саму себя? Но вот эта насмешливо-снисходительная манера флиртовать с его стороны против воли раздражала меня. С таким подходом можно легко очаровать девочку на одну ночь, и, видимо, это как раз та единственная модель отношений, которую может позволить себе Марк. Только вот я не ищу легкой интрижки, потому что хорошо знаю себя. Я способна легко увязнуть в этих отношениях, а с таким проблемным клиентом как Марк Орлов это приведет к тому, что я не только разобью себе сердце, но еще и испорчу карьеру.

Впрочем, о чем это я?! Карьера моя и так уже похоронена, ведь я выбрала сторону Ивана Крайнова, и оказалась в клубе, когда Марк Орлов снял свой маскирующий артефакт. Если до этого у Романова еще оставались какие-то сомнения на предмет того, пособник ли я или просто свидетель, то теперь я подписала себе приговор. Если мы окажемся в лапах Инквизиции, то живыми уже не выберемся.

Я не сдержалась и тихо выругалась. Да уж, вляпалась ты по полной программе, Дарья Камнева. Куда теперь бежать, чтобы выжить?

А никуда не побежишь. Разве бросишь друзей?

Ну, а если бежать некуда, значит, единственный шанс выжить — это драться. Призрачный, конечно, шанс, очень призрачный… Но других в принципе нет.

От размышлений меня отвлекло позвякивание посуды. Я оглянулась. Марк Орлов как раз заваривал по чашкам крепкий чай.

— Самое время для чаепития, — не удержалась от сарказма я.

— Конечно, — согласился Орлов. — Лучше уж пить чай, чем в панике метаться по квартире.

Он протянул мне пузатую керамическую чашку. Рассудив, что он прав, я с благодарностью приняла ее из рук Марка и сделала глоток. Чай оказался на редкость приятным.

Орлов тоже пригубил свой напиток, внимательно глядя на меня.

— О чем задумалась? — спросил он достаточно миролюбиво.

— О том, как я оказалась врагом Инквизиции и что теперь с этим делать. Впрочем, с этим все понятно. А вот ты-то чем им помешал?

— Нууу… — Марк отставил в сторону чашку и с иронией посмотрел на меня: — Что ты вообще знаешь про Инквизицию?

Я задумалась:

— То, чему нас учил Иван. Создана в 1817 году как Тайное управление при Министерстве внутренних дел Российской Империи. Прообразом послужили европейские службы инквизиции, только в Европе инквизиция была связана с церковью, а у нас сформировалась как светская структура.

— А кто лежал у истоков создания — знаешь? — Марк уже откровенно улыбался. Я против воли залюбовалась: улыбка у него определенно была очень красивой.

— Конкретные имена неизвестны, затерялись в истории, — усилием воли я оторвалась от разглядывания собеседника.

— Не затерялись, — хмыкнул колдун, — а были намеренно забыты. Российская инквизиция создавалась по высочайшему повелению Его Императорского Величества двумя молодыми братьями-дворянами. Их звали Александр Орлов и Марк Орлов.

— Шутишь?! — информация была слишком невероятной, чтобы я так сразу в нее поверила.

Но на лице Марка не было уже ни тени улыбки. Он говорил правду.

— Нет, не шучу. Сумеречные стали вести себя уж слишком вызывающе, многие пытались устанавливать свои порядки. Императорскую власть они не признавали, а учитывая, что в стране и так начинались волнения и брожения, их необходимо было как-то усмирить. Наш род не скрывал своих способностей к магии, при этом мы всегда были преданы Императору. Потому на нас с братом и пал высочайший выбор. Нас призвали ко двору, дали нам неограниченные полномочия, и шесть лет мы мотались по всем губерниям нашей империи, создавая управления Инквизиции на местах. Если честно, это было самое интересное время моей жизни. Мы подбирали людей, обучали их, помогали выстраивать отношения с Сумеречными. Тех, кто не хотел подчиняться — уничтожали. Всех остальных приучали к мысли, что теперь они живут под контролем со стороны государства. Поскольку в нашей структуре магов было мало, в основном люди, то мы с братом разрабатывали специальные артефакты, такие, чтобы могли подзаряжаться самостоятельно. Многие из них используются, кстати, до сих пор. Я жил своей работой. И верил, что делаю действительно хорошее дело для всех.

Марк замолк, погружаясь в воспоминания.

— А потом? — не удержалась от любопытного вопроса я.

— Потом… — голос Марка стал неожиданно сухим и жестким, — шесть лет спустя мы с братом попали в переделку. Одна ведьма, которой мы очень доверяли, оказалась предательницей. Мы были не готовы к этому. Она убила брата, но со мной справиться не успела. Я оказался быстрее. Уже умирая, она успела наложить на меня свое последнее проклятие. «Жить тебе, колдуну, покуда дело твое тебя же и не прикончит. И с этим сила в твоем роду угаснет навеки».

Я потрясенно выдохнула:

— Неужели она и впрямь смогла тебя проклясть?

— Да, — зло процедил Марк. — Она знала, как обойти мою защиту. А последнее проклятье ведьмы перед смертью — вещь слишком сильная. Его невозможно снять. Никому. Сначала я подумал, что жить мне осталось совсем недолго. Я привел в порядок все свои дела, подготовился, так сказать… Со смертью брата я остался единственным наследником, мне все намекали, что я должен жениться и продолжить род. Но как тут заводить семью и детей, когда ты уверен, что завтрашний день для тебя вообще не наступит? И я погрузился в работу. Инквизиция была моим детищем, я отдавал ей все силы. Но время шло, люди, которых я обучал, взрослели, старели. Один за другим уходили друзья, близкие. А я оставался прежним. Только тогда я, наконец, понял злую иронию ведьминого проклятия. Цена долгой жизни — одиночество. В какой-то момент в моей жизни осталось лишь мое дело, моя работа. Только понимание того, что однажды она меня прикончит, все равно отравляло мою жизнь. Однажды я просто проснулся и понял, что устал и больше не хочу этим заниматься. И я попросил отставки.