Ну а что? Ведь мог же колдун за двести с лишним лет своей жизни обзавестись потомством? Определенно мог! И Хильде Марк был явно небезразличен. Так что на его дочь она захочет посмотреть. Даже если госпожа Фредриксен абсолютно точно знает, что у Марка детей не было – она все равно согласится взглянуть на самозванку, хотя бы из любопытства.

Мой расчет оправдался. Спустя несколько минут девушка-продавец вернулась и махнула мне рукой:

– Проходите.

Она провела меня через подсобку к простой служебной лестнице. Пока мы поднимались на второй этаж, я мысленно усмехалась: это там, в зале, все сверкало дороговизной и роскошью, так что даже девочки-продавцы казались недосягаемыми феями. А на лестничной клетке на фоне крашеных стен весь флер элитности куда-то немедленно исчезал.

…Кабинет Хильды оказался по размерам чуть больше кабинета моего шефа Ивана, однако был гораздо светлее и обставлен с большим вкусом. А сама управляющая, натуральная блондинка с типично скандинавскими чертами лица, оказалась еще красивее, чем на фотографии.

– Дарья Орлова? – произнесла Хильда, с любопытством разглядывая меня. – Прошу вас, присаживайтесь. Чем могу быть полезна?

Я дождалась, когда девочка-продавец закроет дверь, оставив нас с госпожой Фредриксен с глазу на глаз, и честно призналась:

– Не совсем. Дарья Камнева, «Ваш конфидент».

Хильда недоуменно нахмурила светлые брови:

– И какая же у вас связь с Марком?

– Никакой, мы и знакомы не были. Я назвалась так, чтобы увидеться и поговорить с вами.

Говоря это, я нахально разглядывала Хильду. Название «Ваш конфидент» не удивило мою собеседницу, и это заронило в мою голову определенные подозрения.

– На что вы смотрите? – недоуменно вскинула на меня взгляд госпожа Фредриксен, когда я, не стесняясь, с любопытством наклонилась головой под стол.

– Пытаюсь разглядеть ваш хвост, – хладнокровно пожала плечами я. – Вы ведь хюльдра, верно я понимаю?

Девушка иронично сощурилась и промолчала. Но я так просто не сдавалась:

– Просто ваше имя и красивая скандинавская внешность, причем такая… типичная… Все это наводит на мысли… Только вот хвоста я, к сожалению, не вижу.

Хильда усмехнулась, встала из-за стола и прошла к окну. Узкая юбка-карандаш не оставляла сомнений: хвоста у девушки определенно нет. На миг я почувствовала неловкость, но затем управляющая повернулась и прямо посмотрела мне в глаза:

– Неужели вы думаете, что в наш век развитой эстетической медицины женщина станет терпеть какой-то коровий хвост?

Она не отрицала и не пряталась. Передо мной действительно стояла хюльдра, хитрая и явно очень опытная.

– Зачем вы пришли, Дарья Камнева? – спросила меня она.

Я протянула Хильде телефон, в котором сохранила фото статьи про Марка.

– Узнать, что было в той статье.

Хильда покачала головой:

– Эту статью должны были удалить. Она была ошибкой.

– Ее и удалили, – не стала спорить я. – Но мне кажется, что ошибкой она не была. Кто вам это сказал?

– Ваши коллеги из Инквизиции, – пожала плечами Хильда, не отрывая взгляда от окна.

Вот как. То есть к замалчиванию истории о Марке причастна Инквизиция? Очень интересно.

– Что было в той статье? – не отставала я.

– Я же говорю – глупости.

Хильда явно не хотела говорить со мной. Возможно, я не вызывала у нее доверия. Или она боялась Инквизиции. Я не знала. Но, ведомая интуицией, я сделала верный шаг:

– Он мне снится, – призналась я. – Марк. Я никогда его не видела, лишь веду его наследственное дело. Но он снится мне, и мы разговариваем.

Хильда посмотрела на меня заинтересованно:

– Что именно он говорит? – спросила она.

– Намекает, что жив.

Девушка улыбнулась, и ее лицо смягчилось:

– Да, это вполне в его стиле. Нагло и сумасшедше.

– У вас был роман? – осторожно стала расспрашивать Хильду я. Она покачала головой:

– Нет, никогда. Он вообще не заводил отношения – обжегся пару раз и стал очень осторожным, никого к себе не подпускал. Иногда говорил мне в шутку, что однажды отчается окончательно и женится на мне. Хотя бы для того, чтобы узнать, правда ли, будто хвост у хюльдры отваливается после замужества, – девушка грустно засмеялась. – Дурак… Ему казалось смешным, что я так серьезно относилась к браку.

– Вы его любили?

– Да, но только как друга… Когда-то давно он спас мне жизнь, и я обещала, что буду рядом и однажды отплачу ему тем же. И не смогла…

– Так что же все-таки случилось?

Хильда вздохнула:

– В ту ночь, ну… когда все случилось… мы разговаривали с ним по телефону. Он был у себя дома, в лаборатории, один. И у него было вполне обычное настроение. Мы договаривались о встрече, но в какой-то миг он прервался на полуслове и сказал куда-то в сторону «О, привет. Как ты здесь оказался?». А потом шорох и тишина в трубке. Я его звала, но звонок почти сразу сбросился, а когда я перезвонила – трубку уже никто не брал. Я, конечно, сразу поехала к нему, но дверь мне открыли сотрудники Инквизиции. И сообщили о смерти Марка.

– Внутрь, я так понимаю, вас не пустили?

– Нет, сказали, что у них следственные действия.

– А тело вы видели?

– Нет. Людей с его способностями… сами понимаете, их сразу кремируют. На похоронах была лишь урна с прахом.

Ну разумеется. Мертвый темный колдун вполне может переродиться в злобное нечто, поэтому правило об обязательной кремации придумано не просто так.

– Вы говорили Инквизиторам о вашем последнем разговоре?

Хильда грустно усмехнулась:

– Ну разумеется. Господин Старший Инквизитор сказал мне, что причина смерти – острая сердечная недостаточность, а последние слова… видимо, ему что-то могло привидеться в момент смерти. Следов посторонних в доме обнаружено не было.

– Вы в это верите?

– Мало ли во что я верю, – хюльдра передернула точеными плечами. – С Инквизицией я спорить определенно не стану.

Я согласно кивнула. Репутация у этих ребят такая, что даже я их побаиваюсь.

– Но все-таки, он когда-нибудь жаловался на сердце?

Хильда прямо посмотрела на меня:

– Вы знаете, сколько ему исполнилось лет?

– По документам или по факту?

– Значит, знаете, – удовлетворенно кивнула Хильда. – Как думаете, смог бы он дожить до своих лет, если бы имел проблемы с сердцем?

О-о, вот это интересно. Кажется, хюльдра и на этот счет немного осведомлена.

– Вы знаете, в чем была причина его долгожительства? – спросила я, стараясь не выдать голосом излишнего любопытства.

Хюльдра улыбнулась:

– Разумеется, нет – он никому не рассказывал. Однажды только вскользь бросил, что это проклятие, которое его однажды убьет. Видимо, так и произошло.

Мы помолчали. Похоже, хюльдра рассказала мне все, что знает, и вопросов к ней у меня больше не осталось.

– Спасибо вам, – поблагодарила девушку я. – Не буду больше отнимать у вас время. С вами было приятно пообщаться.

– Мне тоже, – слабо улыбнулась Хильда. – Оказывается, я и сама не понимала, насколько мне было нужно с кем-то поговорить. Если что-то узнаете о Марке – сообщите мне.

Мы распрощались и даже обменялись телефонами – на всякий случай. Я уже почти ушла, но на пороге вспомнила, что забыла задать еще один, последний вопрос.

– Скажите, Хильда, а черный кот – он был очень дорог Марку, да?

Девушка недоуменно вскинула светлые брови:

– Какой кот?

– Ну, питомец… Тощий такой и очень вредный. Не знаю его кличку…

Знаю, конечно. Гаденыш. Но у Марка он наверняка обитал под более благозвучным прозвищем. Однако, к моему удивлению, Хильда лишь отрицательно покачала головой:

– У Марка никогда не было питомцев. Он терпеть не мог животных. Тем более котов!

Войдя домой, я с порога прошла на кухню, где в это время вальяжно обедал черный Гаденыш.

– Кажется, нам нужно серьезно поговорить! – заявила я, присаживаясь на табурет перед котом. – Итак, как же ты дошел до такой жизни?