Пес взъерошил на загривке короткую белую шерсть, приник к земле передними лапами и зарычал, оскалив острые белые клыки. Затем рычание сменилось на жалобное поскуливание: пес понюхал землю и медленно попятился назад. Его очертания будто окутались дымкой и размылись в сером мареве дождя. Марк так и остался стоять, будто пораженный молнией, зато Иван сориентировался достаточно быстро:

— Все замерли! — вдруг резко гаркнул он. — Не шевелимся!

Голос прозвучал настолько убедительно, что мы предпочли послушать шефа. Иван осторожно подошел к тому месту, где секунду назад находился пес, и присел на землю, разглядывая что-то, видимое только ему. А затем достал из кармана зажигалку и чиркнул, вызывая огонек.

В слабом отблеске живого огня на асфальте бледными голубыми символами засветилось что-то, похожее на пентаграмму.

— Осторожно, только не коснитесь ее, — скомандовал нам Иван.

Мы подошли ближе, разглядывая замысловатые руны — «подчинение», «забвение», «сила», «смерть». Сложно было понять задумку того, кто рисовал это, но то, что она не обещала ничего хорошего — не вызывало сомнений.

— Нарисовано кровью Сумеречных, — заметил Иван. — Причем жертвенной.

— И я даже знаю, какой грифон ее предоставил, — проворчала я, переглядываясь с Валерой и Ликой. А шеф еще убеждал меня, что убийство Сумеречного и дело Орлова никак не связаны!

— Это пентаграмма порабощения или смерти, которая активируется прикосновением, — равнодушным голосом сообщил нам Марк, присаживаясь рядом. — Учитывая, что рассмотреть это без огня невозможно, мы бы обязательно наступили на нее.

— Очень мудреная вещь. Твоя? — пристально посмотрел на Орлова Иван.

Марк лишь брезгливо сморщился:

— Жертвенную кровь обычно берут только слабые колдуны. Мне хватало и своей силы. Раньше. А теперь даже с кровью я ничего не могу сделать.

— Больше похоже на ловушку, — сделала вывод Лика.

Марк усмехнулся:

— Так и есть. Причем такую же пентаграмму я совсем недавно видел в своей лаборатории. В день, когда меня чуть не убили. Спасибо Гордому, он только что мне это напомнил.

— Кто? Гордый? — недоуменно вскинула брови Лика.

— Да, — коротко и немного резко ответил Марк. — Пес. Это Гордый, мой Предвестник Смерти.

Орлов неожиданно поднялся с корточек и двинулся прочь.

— Что значит Предвестник Смерти? — удивленно перевели мы все взгляд на Ивана.

— Считается, что некромант, дабы овладеть своей силой, должен пройти некий обряд. Он берет малышом любое живое существо, например, щенка, и растит его много лет рядом с собой, оберегая и лелея. А потом, когда наступает время, он должен принести это существо в жертву во время специального ритуала. Так колдун доказывает свою верность темной магии, и так он обретает своего Предвестника Смерти. Это жертва всегда незримо рядом с ним, и обретает облик, когда колдуну угрожает смерть. Предвестники предупреждают об опасности.

— То есть служат даже после своей гибели? — сделала вывод Лика. — Звучит жутковато.

— Вообще вся идея жутковата, — согласилась я. — Оберегать живое существо, которое тебе доверяет, а потом — его убить. Если у некромантов и другие ритуалы такие, тогда понятно, почему у Орлова беда с головой.

— Давайте еще дружно все пожалейте меня и пролейте слезы о моей непростой судьбе, — зло вклинился в наш разговор Марк. — Но лучше все же обойдите эту дрянь и идите дальше. Уничтожить ее из нашей компании бездарей все равно никто не сможет.

Он развернулся и пошел прочь, заставив нас последовать за ним. Кажется, мы все уже привыкли к Орлову, и даже не обижались на его злые реплики: понимали, что говорил он не со зла, а борясь с собственными далеко не простыми эмоциями. Поэтому мы некоторое время молча шли рядом. Пока первым не выдержал Иван:

— Все? Успокоился? Теперь излагай все, что ты вспомнил про лабораторию.

Марк зло хмыкнул:

— Любопытство победило? Все просто. В тот день мне позвонил Романов, глава местной Инквизиции, и попросил об одной услуге. Деактивировать обнаруженную ими пентаграмму забвения. Это нормальная практика. Обычные люди без способностей, даже Инквизиторы, сами этого сделать не могут. Поэтому я берусь за такие заказы за очень неплохую плату. Вернее, брался… Ничего сложного, достаточно коснуться пентаграммы в нужном месте и влить немного силы. Они прибыли в мой дом втроем: сам Романов и двое его помощников. Пентаграмма, которую они привезли, была новоделом, но явно фонила магией. Они рвались вместе со мной в лабораторию, но у меня, видимо, сработало какое-то чутье, и я им не позволил. В лаборатории я уже подготовил все для ритуала, но тут позвонила Хильда, и я отвлекся разговором с ней, а когда обернулся к пентаграмме — увидел пса. Сначала я даже не узнал его, думал, какая-то живность просочилась в мой дом. А потом пес зарычал и прыгнул на меня. Я отшатнулся, задел локтем свечу, та упала на пентаграмму, и под знаками забвения вспыхнули другие руны, скрытые, написанные кровью Сумеречных. Те же самые руны, что мы видели сегодня. Они активировались и ударили по мне. Повезло, что Гордый меня отвлек, и я не коснулся пентаграммы рукой — тогда бы шансов спастись у меня бы уже не было. А это я вполне легко отделался.

— Говоришь, пентаграмма фонила магией? — задумчиво спросил Иван.

— Угу.

— Тогда у меня для тебя плохая новость. Видимо, Инквизиция объединилась с кем-то из темных колдунов в борьбе против тебя.

— Это я уже и так понял, — согласился Марк. — Интересно только, с кем?

— А тот гламурный бородач, который напал на меня около дома, — вспомнила я, — может быть сообщником Инквизиции?

— Вполне, — согласился Иван. — Только проблема в том, что Инквизиция никого не опознала по тому образу, что ты сохранила на Слепке Памяти.

Я фыркнула:

— Кто бы сомневался! Особенно, если они заодно. Но в наш век социальных сетей этого товарища можно найти чисто при помощи интернета, без всяких особых ухищрений. Господин Орлов, а в вашей дворянской усадьбе оптоволоконный кабель проложен?

Марк посмотрел на меня слегка обиженно:

— За кого ты меня держишь? Конечно же, нет!

И, глядя на то, как разочарованно вытянулось мое лицо, добавил насмешливо:

— Но мобильный интернет у меня там работает очень даже исправно!

…Дом Орлова возник перед нами как инфернальное строение из фильмов ужасов. В сыром темном мареве второй этаж светился призрачным голубым светом, тогда как первый был погружен во мрак и туман. От этого казалось, будто над землей плывет сгусток холодного огня в белом коконе облаков.

Дверь нам открыла сухощавая строгая женщина в аккуратном темном платье и с тщательно убранными волосами:

— Доброе утро, Марк Александрович, — ничуть не удивившись нашему помятому измученному виду, поздоровалась она. — Рада вас видеть. К сожалению, вынуждена сообщить, что выглядите вы отвратительно, совершенно неподобающе для дворянина с такой родословной как у вас. Ваш папенька был бы очень расстроен.

— Простите, Матильда Арнольдовна, — покаянно вздохнул Марк, с трудом сдерживая улыбку. — За нами нежить гналась.

Матильда Арнольдовна поджала тонкие бесцветные губы:

— Это совершенно не является оправданием для вашего поведения. Извольте привести себя в порядок прежде завтрака.

С этими словами дама развернулась и поплыла по коридору прочь. Я с изумлением обнаружила, что вся ее фигура полупрозрачна, и, если свет падает под определенным углом, сквозь нее можно увидеть противоположную часть комнаты.

— Ааа? — совершенно неинтеллектуально протянула я, вопросительно глядя ей вслед.

— Моя бывшая гувернантка, — вздохнул Марк, правильно расшифровав мой вопрос. — Так любила этот дом и свою работу, что осталась здесь жить и после смерти. Постарайтесь ее не обижать, она замечательная женщина, хоть и очень дотошная.

Не успели мы пройти и нескольких шагов вглубь дома, как по лестнице нам навстречу медленно спустилась необычайно красивая девица в тонком шелковом платье.