Теперь Костас плыл, придерживаемый на воде с помощью ремня. Плыл энергично, изо всех сил работая руками. Но вот Ромас случайно выпустил из рук конец ремня, и Костас исчез под водой. Он испуганно выскочил оттуда и сразу же вылез на берег, хватая ртом воздух и отчаянно откашливаясь.
Так окончился первый урок плавания.
Глава десятая. Листья опадают
Подойдя к Заколдованной горе, Йонас внимательно поглядел вокруг. Юргиты не было. Он крикнул несколько раз по-совиному — ни звука в ответ. Сунув руку в дупло, вытащил свою записку. На обратной стороне крупным округлым почерком было написано:
Й.!
Ну и ищи на здоровье свой клад! Завтра утром (вернее, уже сегодня) идем с мамой сгребать сено. Приду сюда около шести.
Ю.
Йонас разгладил записку и приписал внизу:
Приду и не приду, буду ждать — не буду. Сокол по земле летает, черепаха по небу ползает. Угадай — что такое?
Й.
Мальчик засунул записку в дупло и, посвистывая, отправился в обратный путь.
— Так скоро? — удивленно спросил Ромас, догадываясь, где только что побывал друг. — Не пришла, наверное. Выражаю соболезнование.
— Пришла и не пришла. А если и нет — это не значит, что не придет, — загадочно ответил Йонас.
Подойдя к Зигмасу, лежавшему на траве с книжкой в руках, Йонас спросил:
— Что почитываем, молодой человек? Небось Макаренко изучаем? Похвально, похвально. Разрешите взглянуть.
Зигмас прикрыл руками книгу.
— Ах, молодежь, молодежь!.. Не ожидал… Да ведь это сомнительный романчик про разбойников и пиратов! И не стыдно вам? Тратите на эту чепуху драгоценное время, калечите себя! К тому же без спроса залезли в мой рюкзак. Дайте-ка лучше сюда эту макулатуру!
Зигмас, вцепившись в книжку, стал отбрыкиваться.
— Йонас, ну будь человеком, дай дочитать. Хочешь конфет? Можешь взять у меня в рюкзаке целую коробку.
— Меня, молодой человек, конфетками не подкупишь! Книгу!
— Йонас, ну будь другом!
— Не могу, дорогой, да и классный не велит!
— Классный руководитель, что ли? Да откуда ему знать?
— Заблуждаешься, любезнейший! Он все видит, все знает. Помнишь, что он сказал в последний день учебного года? «Я отчетливо представляю себе Костаса в отцовской библиотеке: как он сидит с толстенной книгой в руках и пытается вырвать у нее новую тайну. Вижу Ромаса: он разложил перед собой схему и конструирует двигатель. Пусть тебе не сразу это удастся, но ты не отчаивайся. Терпение и настойчивость помогают одолеть любые преграды. Продолжай и дальше познавать тайны всемогущей техники — верю, своего добьешься… А Зигмаса я вижу не иначе как с гитарой в руках или сидящим за чтением какого-нибудь легкомысленного романа. Одумайся, юноша, пока не поздно…»
— А вот и не так! — перебил его Зигмас. — Знаешь, что он сказал? «… Вижу Йонаса с глазами, покрасневшими от чтения макулатуры — пустых книжонок».
Приятели расхохотались.
Йонас поглядел украдкой на часы — до шести еще далеко. Как медленно ползет время! Чем бы заняться? Он полез в палатку и вытащил-таки из Зигмасова рюкзака коробку леденцов.
К нему подошел Костас и предложил плыть к археологам.
— Что я там забыл? — спросил Йонас.
— Ты меня переправь, и все.
— Гм… А назад как вернешься?
— Пешком вокруг пойду.
— Один? Еще заблудишься — беды с тобой не оберешься. Пошли лучше вдвоем, я тебя провожу. Только дорогу запоминай — в другой раз сам пойдешь.
Подростки ушли. Вскоре они уже огибали усадьбу, где жила Лайма. Начался лес, пересеченный множеством узких извилистых тропинок. Они держались правого берега, на редкость неровного из-за небольших рассекающих его заливчиков. Вдалеке показался курган. Ребята остановились.
— Дойдешь без меня? — спросил Йонас.
— Не бойся, тут рукой подать, — весело ответил Костас и добавил: — Все-таки хороший ты парень, Йонас.
У Йонаса радостно забилось сердце. Он смотрел на удаляющегося друга и думал: «Может, я и вправду не так плох? Почему же тогда меня называют шалопаем, «макулатуроедом»?..»
Вдруг он увидел собаку — она бежала вдоль берега, неся что-то в зубах. Йонас помчался следом. Пес остановился, поглядел на него своими умными глазами, словно желая угадать намерения человека. Йонас приближался, ласково подзывая собаку, но пес сделал прыжок в сторону и скрылся в лесу. Йонас помчался по берегу наперерез и в конце концов оттеснил животное к кустам. Собака снова уселась на землю и уставилась на него. Стоило мальчику протянуть к ней руку, как все начиналось сначала… Под конец пес скрылся из виду. Йонас, перейдя вброд речку, вернулся к палатке, выкупался, съел кусок колбасы, запив его оставшимся с утра молоком. Пора было идти на свидание.
Причесав свои непокорные и сильно отросшие за каникулы волосы, Йонас отправился к Заколдованной горе. Записка по-прежнему лежала в дупле — значит, Юрги еще не было. Мальчик вскарабкался на сосну, спрятался в ветвях и стал ждать.
Он и не заметил, когда Юргита появилась, так неслышно она подошла. Интересно, что она будет делать? Девочка вынула записку и, шевеля губами, долго читала ее, видимо, с трудом разбирая каракули. Затем принялась расхаживать по поляне, то и дело перечитывая написанное. Йонас продолжал терпеливо сидеть наверху, ожидая, что будет дальше. Спустя немного времени девочка вынула из кармашка карандаш и что-то набросала на клочке бумажки. Когда Юргита собралась уходить, Йонас спрыгнул с дерева, как с неба свалился. Юрга вздрогнула и испуганно посмотрела на него своими огромными глазами.
— А ну-ка, что ты там написала? — спросил он, делая шаг к дереву.
Но девочка опередила его, вытащила записку и скомкала ее в кулачке.
— Покажи!
— Не покажу!
— Почему?
— А потому, что дразнишь меня, прячешься…
— Да я вовсе не хотел тебя разозлить. Просто так залез туда, а потом уснул нечаянно, ну и… свалился.
Они шли по лесу среди освещенных вечерним солнцем деревьев.
— Почему ты загадками пишешь! — завела разговор Юргита. — «Ястреб по земле летает… Буду ждать и не буду…» Чепуха какая-то!
— А ты покажи, что сейчас написала, тогда скажу!
— Можешь не говорить, больно нужно.
— Я про себя написал, — объяснил Йонас. — Натура у меня такая.
— Какая?
— Ну, в общем, я одновременно и ястреб и черепаха: то могу в поднебесье летать, то, к стыду своему, по земле ползаю, как черепаха. Во мне часто две силы борются, понимаешь? Добрая и злая, и они постоянно меня на части раздирают. Так, во всяком случае, наш классный говорит. Усекла?
— Поняла, как две кошки в мешке!
Подростки расхохотались.
— Хочешь конфетку? — предложил Йонас, вытаскивая из кармана металлическую коробочку с леденцами.
— Пошли к роднику, там вода вкусная-превкусная! — сказала Юрга.
— Пошли. Ну как, много сена заготовили?
— Гляди, — вытянула она руки, покрытые волдырями.
— Небось ложкой натерла, — с улыбкой произнес мальчик.
— Вот бессовестный!
— Ясное дело. С непривычки всегда так бывает.
— Это вы там в городе граблей от серпа не отличите.
Поддразнивая друг друга, подростки дошли до родника. Йонасу нравилось подтрунивать над девочкой, которая совсем не обижалась на него. И вообще она была свойская, независимая…
Они напились из родника. Вода пахла сосновой смолой. Странный это был источник. Он напоминал открытый глаз на склоне дремлющей горы. Фонтанчик прозрачной ледяной воды то появлялся из глубины, то исчезал. Вокруг родничка буйно разрослась сочная трава, которой вдоволь хватало влаги.
— Вкусно! — поднял голову Йонас. — Может, у вас в лесу еще что-нибудь интересное есть? Скажем, источник с сельтерской водой или хлебное дерево?
— Обрадовать больше нечем. У нас лишь грибы да ягоды. Немало косуль, лосей, кабанов, один даже как-то гнался за мной.
— A-а, двуногий, рыжий такой?
Девочка рассмеялась.
