Анелюс Микасович Маркявичюс

Гора сокровищ

Они метались по комнате, как в клетке, нетерпеливо переминались с ноги на ногу — скорей, скорей на улицу, а там… Их огромные, битком набитые рюкзаки уже лежали в коридоре. Оставалось только уложиться Ро́масу — и в путь.

Легко сказать — уложиться. Ромас в который раз взваливал рюкзак на плечи, но мать тут же отбирала. Все ей чего-то не хватало: то свитера или шерстяных носков, то сапожной щетки… Он незаметно вынимал ее, а мать упорно заталкивала назад: чем же сын ботинки почистит?

И вот, кажется, все, можно трогать… Ромас схватил рюкзак, но тут мать снова всплеснула руками:

— О господи, чуть не забыла!

— Что еще? — буркнул Ромас.

— Еда.

— Так ведь положили уже!

На дне рюкзака и впрямь лежали консервы, хлеб, сахар, кофе, не были забыты даже фасоль и горох для супа.

— Ну нет, так я тебя не могу отпустить! — заволновалась мать и скрылась на кухне.

Вскоре она появилась с подносом в руках, на котором горой высились свежеиспеченные пирожки с джемом, яблоками, изюмом, маком, черникой.

Ромас округлившимися глазами смотрел на нее. По субботам мать обычно пекла разные «плюшки-кренделюшки», как в шутку называл ее изделия отец. А потом они целую неделю уплетали эти лакомства, и еще соседям оставалось. Но чтоб в поход? Этого Ромас от нее не ожидал.

— И ты думаешь, я их потащу? — с досадой воскликнул он.

— А как же, Ромочка, конечно, возьмешь. Зачем же вам голодать-то? Ведь пироги на деревьях не растут.

Сын бессильно опустил руки: попробуй возразить. На друзей он и глянуть боялся — небось стоят и ехидно ухмыляются. Ведь в своем мальчишечьем кругу они чувствовали себя совсем взрослыми, самостоятельными людьми, с легкостью решали проблемы мирового масштаба. Дома же с ними обращаются как с малышами, того и гляди, соску предложат. А чуть пикнешь — сразу нотации, слезы: ах ты, такой-сякой, совсем разболтался… Йо́нас, тот наверняка прыскает в кулак; Зи́гмас закатывает глаза и корчит друзьям рожи; Ко́стас… Костас, ясное дело, наивно таращится из-под своих очков. Ладно-ладно, дайте только вырваться отсюда, там посмотрим…

Мать тем временем сложила пироги в полиэтиленовый мешочек, завязала накрепко и приторочила к рюкзаку.

— Ну, теперь, пожалуй, все, — довольно произнесла она.

Комната сразу же наполнилась шумом и гамом: все кинулись к своим рюкзакам, удочкам, схватили палатку, надувную лодку, гитару и стремглав выскочили за дверь. Ребята с гиканьем понеслись по ступенькам вниз, а вслед им доносился голос матери:

— Только, ради бога, будьте осторожны! Смотрите не утоните! Письма не забудьте писать!..

Спустя час они были уже за городом — усевшись на обочине шоссе, караулили попутную машину, чтобы добраться до озера. Вдалеке показался грузовик, ребята вскочили, принялись размахивать руками, удочками. А Зигмас поднял над головой, словно плакат, свою гитару. Водитель покачал головой, улыбнулся, но не остановился. Потом мимо пропыхтел автобус, на всех парах пронеслось, пожалуй, с десяток набитых пассажирами легковушек; немного погодя промчалось три грузовика подряд. Ребята отчаянно жестикулировали, что-то кричали, Йонас даже на руках прошелся, надеясь заинтересовать шоферов, но те и не думали останавливаться. Настроение у всех понемногу портилось.

— Давай махнем пешком, — храбрился Костас, взваливая на спину рюкзак. Похоже, он и впрямь собирался тронуться в путь.

Ромас тряхнул головой.

— Это тебе не десять и даже не двадцать километров, а добрая сотня, если не больше. Не дойти нам. Что будем делать?

И тут Зигмас, долговязый парень с оттопыренными ушами, воскликнул:

— Постойте, есть идея!

Порывшись в рюкзаке, он вытащил оттуда бутылку с какой-то зеленоватой жидкостью.

— Попробуем, авось на это дело клюнут. Даю на отсечение мои уши, если первая же машина не затормозит. Мы однажды с отцом таким манером до деревни добирались.

И в самом деле, первый же автомобиль, появившийся на дороге, остановился. Это был необычной формы микроавтобус, сплошь утыканный антеннами. Едва он вынырнул из-за поворота, как Зигмас побежал ему навстречу с бутылкой в руке. Машина, мчавшаяся на большой скорости, взвизгнула тормозами и остановилась совсем рядом. Из нее вылез молодой мужчина.

— Подвезите! — Зигмас помахал бутылкой.

— А что там такое? — поинтересовался мужчина.

— Как что? Неужели не ясно?

— Дай сюда! — потянулся за бутылкой водитель.

— Подбросьте нас, тогда… — категорически заявил Зигмас и спрятал бутылку за спину.

Незнакомец положил руку Зигмасу на плечо и затем неожиданно резким движением рванул подростка на себя. Тот, потеряв равновесие, как-то странно согнулся и, чтобы удержаться, привалился к машине. Бутылка выпала у него из рук — мужчина нагнулся за ней.

— Капитан госавтоинспекции Лаука́йтис, — представился он, поднеся руку к виску, хотя был без фуражки и формы. — Значит, вот как вы шоферов приманиваете. Небось сами не прочь выпить и других с пути сбиваете. Так и быть, подвезу вас, только совсем в другую сторону. А ну залезайте все, живо! — распахнул он дверцы машины.

На сей раз желающих не нашлось. Ребята робко жались друг к другу: вот как неудачно началось путешествие… Только Йонас толкнул Ромаса локтем в бок и чуть слышно прошептал:

— Смываемся, не догонит…

— Что же вы, уважаемые граждане, медлите? Хотели прокатиться — милости прошу, — пригласил автоинспектор. — Вижу, торопитесь, да и у меня времени в обрез.

— Так ведь это со-ок! — вдруг жалобно протянул Зигмас. — Самый обыкновенный сок, яблочный, можете сами попробовать.

Инспектор вытащил пробку, понюхал содержимое бутылки, отпил немного.

— Тоже мне, шуточки! А если человеку и впрямь нужно куда-нибудь, ну, скажем, несчастье у него стряслось, что же по-вашему, он тоже должен бутылку водителю совать? Кстати, вы куда путь держите?..

Пришлось рассказать все как есть.

— Проучить бы вас следовало, да так уж и быть — полезайте, до деревни подброшу, а оттуда своим ходом доберетесь, — смягчился капитан.

Вторичное приглашение не понадобилось. Ребята поспешно забрались в микроавтобус, и тот резко рванул с места. За узкими окошками машины с бешеной скоростью замелькали деревья. Порой автобус нагонял то одну, то другую машину и тут же оставлял ее позади.

Ребята молчали. Вдруг Зигмас задел нечаянно струну гитары и прыснул в ладонь:

— Ха-ха-ха! Ну, думаю, плохи мои дела — пальцы у него как клещи, плечо до сих пор ноет, — и мальчик поежился при этом воспоминании. — Хотел было сразу ему выложить, что это сок, да куда там: только воздух, как рыба ртом, хватаю…

Смех его был таким заразительным, что остальные не могли удержаться и тоже принялись потихоньку хихикать. Пригнувшись низко к коленям, чтобы их не услышал инспектор в кабине, ребята давились от смеха.

Но вот машина резко затормозила у обочины. Пора было вылезать.

Инспектор открыл дверцу, и все высыпали наружу.

— Чешите прямиком по этой тропинке. Километров пять-шесть пройдете, а там рукой подать, — и новый знакомый кивнул в сторону узкой извилистой дорожки.

Костас все же вытащил из кармана собственный план и принялся изучать его. Гостивший у них прошлой осенью друг отца, географ, рассказал Костасу про удивительно красивые Белые озера и даже набросал схему тех мест.

Верно, все совпадало: тропинка направо, огромный валун у перекрестка, а немного поодаль береза с гнездом аиста…

Ребята распределили между собой ношу. Самый большой рюкзак взял из дому Йонас, и все же его нагрузили в придачу палаткой. Ромас и Костас должны были попеременно нести надувную лодку, Зигмас — спальные мешки и гитару. Ни дать ни взять на Северный полюс собрались.