Зигмас подкинул в костер охапку хвороста. Йонас снова подвесил над огнем котелок. Когда уха закипела, он налил гостю полную миску.

Новый знакомый с аппетитом ел суп и нахваливал:

— Вкусно-то как! Сразу видно, повара отменные, да и рыбаки что надо…

— Мы еще только попытали счастья, — заважничал Йонас. — На хорошее место не напали, а уж как найдем…

— Чем ловите? Говорят, хороший рыбак и дверной ручкой обходится.

— Удочкой, чем же еще. Мы ведь не браконьеры.

— Ребята, а где же серебряная полоса? Исчезла, — огорченно произнес Зигмас.

Все поглядели на озеро. И в самом деле, уже не было ни сверкающей дорожки, ни светящихся столбов. Перед ними расстилалась черная водная гладь.

Гость отложил в сторону ложку.

— О какой полосе вы говорите, ребята?

Ромас рассказал ученому, что им посчастливилось увидеть перед его приходом.

— Вам повезло. Об этой сверкающей ленте и я слышал, а вот видеть ее не приходилось. Говорят, она только на Балтуо́нисе бывает, да и то редко — раз в год.

— Так это озеро Балтуонис? — спросил Ромас.

— Ну да, а за ним к северу еще два из группы Белых озер — Ба́лтис и Балту́кас, чуть в стороне — Балкши́с. Все они, как вы, наверное, уже знаете, называются Белыми озерами. Я здесь каждую тропинку, каждый пригорок, лесок и дом знаю. Это я потом археологией увлекся, а в свое время интересовался фольклором: собирал сказки, загадки разные, легенды, предания. Они сложены чуть ли не о каждом холме, озере и даже островке. Помнится, когда-то записал я и предание об этом озере. Жил на его берегу молодой рыбак, по имени Балтуонис. И вот однажды русалки заманили его на сверкающую в лунном свете дорожку и утащили на дно. С тех пор и зовется озеро его именем.

Гость поднялся и стал прощаться:

— Загостился я тут у вас, а дело к полуночи. Спасибо, ребятки, за уху.

— Как же вы на тот берег попадете? — полюбопытствовал Йонас. — Пешком вокруг пойдете?

— Зачем же… Я свой транспорт в камышах спрятал.

В прибрежных зарослях и впрямь покачивалась искусно замаскированная лодка. Послышался всплеск весел — черный силуэт начал удаляться от берега.

— Не забудьте вырыть погребок на берегу, — донеслось до мальчиков, — иначе вся еда испортится!

— Вы-ко-па-ем!.. — хором пообещали они.

Лодка растворилась в темноте, и подростки вернулись к палатке.

Проснувшись, Йонас глянул на часы. Было уже двенадцать. Утреннюю рыбалку безнадежно проспали, так что спешить некуда. Понежившись еще несколько минут в спальном мешке, он выбрался из палатки наружу. Стояла солнечная погода. В такой день грех валяться. Что бы такое придумать, как расшевелить этих засонь? Ромас спал на спине, положив одну руку Зигмасу на плечо. Йонас потихоньку вылез из палатки. Сорвав с дерева ветку и обмакнув ее в озере, он вернулся назад и потряс ею над друзьями. Те спросонья сорвались с постели. Йонас расхохотался: «Спите, как барсуки! А ну вставайте, купаться пошли!»

Ромас с Зигмасом дружно набросились на него и, схватив за руки и за ноги, потащили к озеру. Бултыхнув Йонаса в воду, они сами попрыгали следом. Костас тем временем зашел по колено в воду и не спеша умывался.

— Ты чего это там полощешься, а ну залезай глубже! — крикнул ему Зигмас.

— Куда ему, ведь он плавать не умеет, — внес ясность Ромас.

— Ах да, я и забыл, — спохватился Зигмас.

Старые друзья, они знали слабости друг друга, и все равно им вдруг показалось просто невероятным, что Костас не умеет плавать. Как же так, ведь предстоит столько дней жить на берегу озера — и не искупаться, не поплавать!

— Давай научим его, — предложил Ромасу Йонас.

— Хоть сейчас, — согласился Зигмас. — Бросим в воду — хочешь не хочешь, поплывет.

— Куда спешить, время есть, — охладил их пыл Ромас. — К тому же Костас крепкий орешек, его сначала убедить нужно.

На том и порешили. Ребята принялись резвиться в воде — они ныряли, гонялись друг за другом, описывая большие круги. Костас за это время успел одеться и, вытащив из мешка резиновую лодку, надувал ее.

— На что она тебе с самого утра? — удивился Ромас, вылезая на берег.

— Так ведь вчера решили, что поплывем к археологу!

— Успеется… Нам еще порядок нужно навести, о завтраке, вернее, уже об обеде побеспокоиться.

— Чего там долго думать, удочки в руки — и обед готов! — рассмеялся Йонас.

Ромас заколебался:

— Давайте лучше сварим кофе, а к нему колбаса или еще что найдется. Быстрее будет.

И тут в разговор вмешался Зигмас:

— Да ну вас с вашей ухой и колбасой! Мне молока хочется.

Ребята недоуменно посмотрели на него.

— А ты бы сбегал в гастроном. Принеси, будь добр, пять бутылок, не откажемся, — серьезным тоном произнес Костас.

Все расхохотались.

— Надо было тебе корову купить и сюда привести. Доил бы себе каждое утро и парное молоко попивал, — сказал Йонас.

Но Зигмас, казалось, не обращал внимания на колкости, продолжал твердить свое:

— Я привык каждый день пить молоко с черным хлебом. Вот и сейчас мой организм требует молока. Не чего-нибудь, а именно молока.

Куда девалось былое согласие! А ведь еще совсем недавно, в городе, они были свято уверены, что им бы только поскорее вырваться из города, добраться до озер, а там… Неудобства? Чепуха! В лесу полно ягод, грибов, на лугах — щавеля, в озере — рыбы. Скорей на природу, к озерам! И вдруг, нате вам: одному захотелось на раскопки, другому — порыбачить, третьему молоко подавай.

Дело дошло бы до ссоры, не вмешайся Ромас. Он решительно заявил:

— Раз Зигмасу хочется молока, пусть сам его и достает. Археолог сказал, что в километре отсюда кто-то живет. Там наверняка и корову держат.

— Верно, — согласились остальные.

Зигмас схватил котелок и помчался с ним к озеру. Там он отдраил его песком и отправился по тропинке в путь, насвистывая на ходу какую-то песенку.

Его товарищи выгрузили из рюкзаков свои запасы и принялись понемногу их уничтожать, дожидаясь Зигмаса с молоком. Тот все не появлялся.

— Давай выкопаем погреб до его возвращения, — предложил Йонас, вытаскивая из рюкзака лопатку. — Слыхали, что вчера Калпокас сказал?

Вместе с Ромасом они нашли подходящее место — затененное деревьями углубление в обрыве — и принялись копать.

Тем временем Костас надул лодку, положил в нее весла и потащил к воде.

Зигмаса все не было.

— Небось сам налакался молока и болтает с кем-нибудь, разве мы Зигмаса не знаем? — высказал предположение Йонас. — Ты бы, Костас, сходил за ним, покуда мы тут кончим.

— Как же я найду его?

— А ты ищи, как хлеб ищут, и найдешь.

Костас покрутился возле палатки, затем, так и не дождавшись Зигмаса, ушел.

Снова прошло около часа. Погребок давно был готов, а ребята куда-то запропастились. Йонас не выдержал:

— Растяпы несчастные, ну, я им покажу!

И скрылся в лесу по той же тропинке.

Ромас вытащил удочку и зашел в воду. Жара усиливалась. Клев был неважный — одна мелкота. Пришлось выпустить рыбешку. За этим пустым занятием прошло еще около двух часов. Друзья как в воду канули. Ромас не на шутку встревожился. Рыбачить расхотелось, и он поплелся к палатке. Сев поодаль на коряге, подросток уставился на тропинку, по которой ушли ребята. А что, если они заблудились? Пожалуй, нет. Костас, правда, может, но не Йонас.

Недобрые предчувствия охватили Ромаса, и он пустился бегом в ту сторону, куда ушли друзья. По лесу разносились взволнованные крики:

— Ау, Костас! Эй, Зигма-ас, Йона-ас, где вы?!

В ответ лишь эхо повторяло каждое слово. От этого становилось еще тревожней.

Наконец он вышел к усадьбе, окруженной со всех сторон лесом и словно зажатой на мысу между двумя озерами. Хозяйство как все: изба с двумя белыми трубами, амбар, хлев да сарай. Двор огорожен плетнем, а на нем… на нем красовался Зигмасов котелок для молока.