Отчаяние мавок даже забавляло немного. Понимая, что обычными зазываниями они ничего не добьются, они стали изображать целые голосовые спектакли с участием Дэрена и Тии. Вероятно, рассчитывали на мою ревность и, как следствие, растерянность.

Глупые создания.

Несмотря на легендарное драконье собственничество, ничего подобного я в себе не находил. И дело не в равнодушии, уж его-то по отношению к друзьям не было и в помине. Просто мне было достаточно и того, что с ними всё в порядке… а если по версии мавок, им ещё и весело вдвоём, то мне совсем не о чем беспокоиться. Меня больше волновало то, что Тия будет избегать Дэрена.

— Что он за существо такое? Человек ли? — прошелестел гадюкой раздражённый голос. — Блаженный?

— Убийца!

О да, это наверняка должно объяснять если не всё, то очень многое.

Второй раз меня попытались утащить в омут, когда я наткнулся-таки на яркие россыпи клюквы. Мавки решили, что это подходящий момент, чтобы напасть. Им почти удалось опрокинуть меня в воду, но я воспользовался палкой, словно боевым шестом и ранил одну из них стилетом. Тут же болото разразилось злобным хором и будто бы стало значительно темнее. Они сулили мне мучительную смерть с наступлением ночи, и уже не прикидывались кем бы то ни было.

Наполняя туесок клюквой, я попытался навскидку определить, сколько же их тут. Не вышло — только сделалось дурно. От многоголосья взывающих к отмщению духов. От их взглядов горящих болотными огнями. Нет, своими силами, без магии, с ними быстро не управиться.

Но я могу отыскать главного болотника и разобраться хотя бы с ним. Это должно ослабить остальных, тогда здесь станет вполовину не так опасно.

***

В Виссу я вернулся лишь к следующему вечеру. Голодный и в изгвазданной болотной грязью одежде, да ещё и с тяжкой ношей за спиной. Впрочем, с такой находкой, я готов был и ползти, если бы понадобилось…

— Тия, наш герой вернулся! — первым среагировал на моё появление Дэрен, вышедший навстречу. — Тебе помочь?

Я решительно мотнул головой и прохрипел:

— Замараешься ещё.

— Тогда бросай где-нибудь во дворе, ради всего святого в дом, не…

Договорить вампир не успел, поскольку я бесцеремонно протиснулся мимо него и опустил на пол свою ношу. Выбежавшая навстречу Селестия, сначала нахмурилась, а потом нерешительно улыбнулась.

— Глен, ты не ранен?

— Нет, но пить хочу, умираю, — признался я и первым делом протянул девушке увесистый туесок. — Немного подморозило, но так даже вкуснее.

Тия как-то недоверчиво приняла мой подарок и обрадовано ойкнула, заглянув внутрь. Затем, опомнившись, подала мне кружку с водой.

— А как же я? — с деланной обидой протянул Дэрен, пока я жадно пил.

— Тебя устроит голова болотника? — отдышавшись, с усмешкой поинтересовался я.

Вампир ответил, даже не задумываясь:

— В хозяйстве любая голова сгодится. — И рассмеялся, очевидно тоже припомнив обстоятельства нашей первой встречи и полюбовному расставанию.

Стянув сапоги и куртку, я опустился на табурет стоящий ближе всего к печке и с наслаждением вытянул гудящие от прогулок по лесам и болотам ноги. В голове слегка шумело, и усталость накатывала волнами, но голод оказался сильнее.

И вскоре, благодаря заботам друзей, я ужинал мясным пирогом, запивая его подогретым вином и не спеша рассказывал о своих первых впечатлениях о местных болотах. Когда добрался до схватки с болотником, в который раз подумал о том, что выкарабкался лишь чудом. Место, где нашёл свой последний приют ставший болотной нежитью человек, располагалось на самом краю гибельной трясины. Почти там же, где он спрятал чужое добро.

— Значит, этот торгаш… ну то есть, предположительно торгаш, нашёл разбойничий схрон и решил перепрятать то, что там обнаружил? — оживился после рассказанного Дэрен, с ещё большим подозрением поглядывая на мешок у двери.

Я охотно покивал, не в состоянии отвечать с набитым ртом.

— Его перехватили по пути к дому и перестарались, выпытывая правду… — Дальнейшие выводы напрашивались сами собой.

— Что нам делать теперь? — тихо спросила Селестия, поёжившись под накинутой на плечи шалью. Глаза же светились любопытством и опаской. Живой ум маленькой искательницы, позволял ей прикинуть как плохие варианты развития событий, так и благополучные.

— Да. Ты ведь не знаешь наверняка, были ли то разбойники или в убийстве замешан кто-то из местных? — подхватил вампир.

— Верно. И вещи там приметные, — ответил я, уже не раз успев поразмыслить над этим на обратном пути. — Проще передать их городу, но я не уверен, что это правильно. Поэтому лучше перепрятать, пока мы не разобрались во всём. Дэрен, я ведь могу на тебя рассчитывать. Спрячешь?

— Разумеется. Ни одна живая душа не найдёт, — заявил вампир, на мгновение сверкнув клыками. — Похоже, ты обстоятельно взялся за дело.

Отставив в сторону опустевшую кружку, я потянулся. Тело уже согрелось изнутри и снаружи, но болотный дух всё ещё прочно сидел в лёгких и путал мысли. А ещё я старался забыть о запахе чёрной крови нежити. Запахе, с отчётливым душком сгнившей рыбы и водорослей.

— Помнишь, ты сам сказал, что в этом городе водятся матёрые звери? — произнёс я, встречаясь с алым внимательным взглядом вампира и дожидавшись кивка, продолжил: — Так вот я ещё никогда не видел столько мавок, как в этих лесах. Многие из них такие юные… а ведь Тамин и словом не обмолвился об исчезновении девушек.

— Потому что в Виссе они не пропадали, — уверено произнесла Тия. Одного взгляда на её озаренное догадкой лицо хватило, чтобы понять — она тоже не тратила времени даром.

***

Птичка, моя птичка.

Шёпот невидимой плакальщицы становился ближе. Тихие шаркающие шаги, раздававшиеся от дверей, уже отчётливо слышны у кровати. Голос духа, надтреснутый и глухой, говорит об одной трагедии и одновременно обо всех сразу. В нём слышится всё сожаление и горечь мира. Всё слёзы выплаканные и нет.

Птичка…

Каждое слово режет больнее любых лезвий. Но где-то внутри. Жжёт неправильным больным огнём. И от этой чудовищной силы нет защиты. Спасения нет.

…моя птичка.

— Не смотри на неё! — кричит кто-то, когда разум окончательно затуманивается и тело перестаёт подчиняться. — Не оборачивайся, Глен!

Но я и не могу обернуться. Только чувствовать ледяное дыхание, склонившегося надо мной призрака…

— Глен!

Открыв глаза, я увидел над собой вовсе не злого духа, а бледное лицо высшего вампира с тускло сияющими во мраке глазами. Расширившиеся зрачки подрагивали и разгорались ярче, словно в такт сердцебиению. Завораживающее зрелище. И несущее успокоение как ни странно.

Я и забыл, что заснул до того как Дэрен вернулся со своей ночной прогулки. Он обещал надёжно спрятать опасную находку, кровавое сокровище. Не удивительно, что мне приснился кошмар. Наверное, это взаимосвязано.

— Здесь кто-то был, — словно прочитав мои мысли, сказал Дэрен, чем безжалостно разбил предположение с переизбытком впечатлений. — Не человек…

— Один из злобных духов, видимо, — тяжко вздохнул я и откинулся на подушку, рассматривая тёмный потолок над головой. Это тоже иногда происходило. Настолько редко, что можно отвыкнуть.

— Ты так спокойно об этом говоришь, — заметил побратим, присаживаясь на самый краешек моей постели, словно к больному.

Я пожал плечами. Поводов для паники здесь и в самом деле не было. Бестелесные сущности могли напугать, заставить кого-то почувствовать то же, что чувствовали они сами перед смертью. Могли воззвать к возмездию тех, кто может их слышать. Но они не способны убивать собственноручно.

— Иногда я чувствую их, вижу. В детстве путал с живыми людьми… — пояснил я негромко, не глядя на собеседника. — Мне казалось, это многим знакомо, а уж высшим вампирам и подавно.

— Нет, призраки меня не донимают, — хмыкнул Дэрен и добавил: — Не все из нас сохраняют связь с той стороной, это редкий и опасный дар. В первую очередь для самого носителя.