В кейсе остался странного вида прибор, от которого я не мог оторвать глаз. Никогда раньше не интересовался конкретикой анализов для присмотра, и сейчас, кажется, понял, какой компонент будет вторым. Теперь странный аппарат перестал быть странным…
— У Вас правда сердце стоит, Марк?
— Да.
— Крови это не мешает хорошо идти, — подметил второй, наблюдая, как быстро наполняется ампула, — Какого это — не чувствовать своего сердцебиения?
— Сначала страшно, но со временем привык. Сейчас это далеко не самая важная деталь в моем положении. А второй компонент? Это же…
— Половые клетки. Со вторым компонентом Вы уж справитесь сами.
— Мы спросили насчёт здоровья, потому что знаем о Ваших серьёзных ожогах. С ожогами естественным способом вряд ли что-нибудь получится.
— Ясно.
Первый передал мне тот прибор и оба медика направились к выходу.
— Мы покараулим снаружи. Если возникнут, кхм… вопросы, то там есть краткая инструкция.
— Понял.
Дверь захлопнулась.
«Я не представляю, как мы будем жить нормально, даже если получится остановить войну. Все это вызывает только смех.»
— Вера в хорошее будущее поможет мне быть оптимистичнее. Все нормально. Старший Советник не забыл о своих словах, хотя вместо переломов на этот раз я чуть полностью не превратился в пепел. Он очень внимателен ко мне.
«Еще бы. Мы самое ценное его достижение. Он не может быть невнимательным, если хочет качественного сотрудничества с нашей стороны.»
— Достижение? Все это случайное совпадение обстоятельств. О каком достижении может идти речь? Ты явно перегрелся там со своим солнцем.
«Не перегрелся… Просто я стараюсь Думать.»
— Вот и думай, но не отвлекай.
Я прошел в санузел.
Потусторонний снял шлем связи и вновь включил картинку из Эб-Гон. Вид обезображенного огнем поселка нагонял тоску. От строений остались лишь покрытые сажей внешние стены, крыши обрушились. Лесного не было нигде на поверхности. Не увидев больше ничего интересного, он переключился на позиции Службы Безопасности и приблизился к месту, где располагался штаб, госпиталь и казармы. Возле входа в его палату стояли двое медиков. То тут, то там с замедлением шагали бойцы.
Потусторонний вдруг решил попробовать пронаблюдать за тем, что происходит в штабе. Чтобы никак не выдать себя, он сильно ухудшил четкость и принялся подбирать необходимые координаты. Спустя несколько минут он осмелился сфокусировать изображение.
В штабе были мистер Эйргон, Клорр, и… отец. Все они с серьёзными лицами что-то явно обсуждали.
— Похоже, мне нужно будет считывать не только видимый спектр, но и звуковые волны. Посмотрим, насколько меня будет жечь, если пытаться подслушать… Правда, пробовать лучше не здесь.
Нереальный Марк вернулся к Эб-Гон и принялся настраивать еще одну антенну.
Принимать звуковой сигнал было тяжело. Видимо, считывание механических колебаний среды является куда большим вмешательством, чем собирать фотоны света.
— Слишком медленно, — с невеселой ухмылкой повторил вслух свою мысль Марк, — Надеюсь, я просто что-то делаю не так.
Несмотря на удручающее качество полученного звука, Потусторонний различил в шуме Эб-Гон искаженный по высоте треск веток от удаляющегося пожара.
— В принципе, должно заработать. Я могу попытаться разобрать речь.
Он вновь ввел координаты штаба.
Голоса слышны, но они настолько замедлены, что ничего совершенно не понятно. Чтобы незаметно получить одну единственную реплику Марку придется как следует прожариться. Потусторонний бросил затею прослушки, после того как с большим трудом записал и воспроизвел в нормальном темпе два слова: «До завтра», которые, судя по всему, были адресованы Клорриану от Эйргона.
— Что там делает отец? Мистер Эйргон вызвал его к себе? Судя по выражению лица папы, он не слишком рад слушать то, о чем они говорят. Нужно будет с ним переговорить. А еще следует поставить Настоящего в известность.
Потусторонний заговорил, как только я вышел из кабинки с устройством, заряженным вторым компонентом присмотра.
«Поговорить бы с Гектором. Отец, конечно, заинтриговал нас и устрашил своей теорией заговора правительства, но…»
— Что? Теперь сомневаешься и в его словах?
«Нет. Я хочу услышать больше, чем одно мнение, хоть это и мнение самого Дэрилла Лисебара.»
— Значит ты все-таки сомневаешься.
«Как будто ты не сомневаешься.»
— Для сомнения нужен повод. Ты говоришь об отце. У тебя есть повод не доверять ему?
«Пока нет. Но… Я видел Дэрилла в штабе с Эйргоном.»
Я осторожно поместил устройство обратно в кейс.
— Когда? Сейчас?
«Я наблюдал за окружением, пока ты сдавал анализ. Да. Прямо сейчас.»
— Ты мог подслушать, о чем была речь?
«Проблема. Их время течет слишком медленно для меня. Подслушивать труднее чем подглядывать.»
— Ясно. Ты видел что-то, что выглядит сомнительным? Или считаешь их разговор уже подозрительным?
«Отец выглядел бы подозрительно, если бы улыбался, но он был очень серьёзен. Поговори с ним.»
— А с Гектором? Или ты упомянул его просто так?
«Нет. Но получить возможность диалога с другом может оказаться весьма затруднительным.»
— Ты ведь можешь проверить, где он?
«Только если он вернулся домой.»
— Попробуешь?
«Конечно.»
— Я сдал анализ!
Медики тут же вошли и собрали кейс.
— Когда будет готов результат?
— Для Вас поручено провести все в кратчайшие сроки. Примерно три-четыре дня.
— Так быстро?!
— Для новых методов такое время вполне разумно. Прощайте и будьте здоровы, Марк.
Мы поклонились друг другу, и сотрудники Медицинской Службы удалились.
«Гектор дома Марк.» — сообщил волнительную новость Потусторонний.
Получив мой сигнал о готовности повторно, сотрудники Службы Б. занесли мне одежду и рюкзак со снаряжением. Я оделся и, напоследок посмотрев на показания ионизирующего излучения, поспешно вышел.
«Все так же двадцать. Превосходно.»
— Моё зрение хуже из-за того, что ты подключен, или из-за поглощения излучения?
«Думаю, из-за подключения.»
Прохладный вечерний воздух освежил меня. Я не удержался и вздохнул полной грудью.
— Говорить будем очень мало, пока не выйду из позиций. Учти.
«Конечно. Я буду говорить реже, если тебя это сильно отвлекает.»
— Да. Только если узнаешь что-то важное.
«Договорились.»
Со стороны штаба ко мне подошел мистер Биэль. Он улыбнулся и, «поправив очки», заговорил.
— Мистер Лиссебар, Вас необходимо провести на инструктаж по управлению беспилотником?
— Да. Показывайте, куда идти.
Мы направились в сторону леса.
— Признаться, то, как вы преобразились за столь короткое время, кажется даже немного жутким, — не сдержался он.
— Вы об ожогах?
— Да. Я видел Вас буквально полтора часа назад в таком виде, что… Даже сотрудники из Медицинской Службы посчитали увечья смертельными. А теперь Вы здоровы, как и прежде. Многие думают, что способность так быстро восстанавливаться сделает Вас бессмертным.
«Пусть поменьше думают. Не хочу умирать.»
Я улыбнулся.
— Это вряд ли. Быстрое восстановление не ограждает меня от мгновенной смерти. Не хотелось бы, чтобы из-за этих слухов меня решили как-нибудь испытать.
— А разве воздействие Лесного несет не мгновенную гибель?
— Иммунитет к столбняку не спасет от туберкулеза, мистер Биэль. Приравнивать необъяснимое излучение к физическому воздействию без толковых сведений глупо. Это вздор.
— Вы правы, Марк. Извиняюсь, если как-то задел Вас.
— Все в порядке. Скажите, после инструктажа я смогу побеседовать с кем-нибудь?
— Это смотря с кем.
— С отцом.
— Я передам Вашу просьбу, пока Вы будете учиться.
Посреди выкошенного поля, на отдалении в сотне метров от позиций СБ стоял аппарат для сбора раненных. Манипуляторы с него сняли. У машины нас ожидал лейтенант. Мы приветственно поклонились друг другу.
