Вначале мужчина долго крутился, пытаясь найти удобную позу, чтобы не быть на коленях — фиксация позволяла стоять только так. Все же извернулся, и теперь полусидел. А я хмыкнула про себя: «Не любишь стоять на коленях? Характер, однако. Ну, что же, тогда нам будет интересно».

Ошейник ему надели еще перед отъездом, а сейчас я с удовольствием объясню принцип работы. Пока он, скорее всего, его даже не почувствовал: артефакт действует по такому принципу, что вначале он «разгоняется», а потом уж полноценно работает. Но даже простую кожаную полоску, больше всего своим видом напоминавшую ошейник, мужчина дал на себя надеть только после того, как его скрутили. То есть, ошейники он не любит… Свободолюбивый! А не нужно было участвовать в нападении, потому что с подобными пленниками ничего хорошего не происходит. Не маленький, мог бы сам догадаться.

— Вот этот ошейник — артефакт, который не даст тебе причинить вред своей хозяйке, — начала я объяснение. — Он улавливает мысли, и реагирует на те, которые покажутся агрессивными. Поэтому даже не думай, что сможешь убить и убежать — сдохнешь от болевого шока раньше. Да, и он читает чувства и эмоции, и передает их мне.

При этих словах мужчина взглянул на меня почти с ужасом. Честно говоря, я его понимаю: мысль о том, что в моей голове кто-то будет копаться, тоже привела бы меня в ужас. Но он, скорее всего, наемник и убийца, а мне хочется жить, поэтому все средства хороши. Но и вариант оставить полуэльфика у сестры, под охраной, тоже не рассматривается — он мне понравился. Ни я настоящая, ни Мэйри нежными ромашками тоже не были, поэтому с ее воспоминаниями я точно придумаю способ использовать красивого мужчину.

А вот когда он так смотрит, я снова оцениваю его внешний вид: хорош! Не чистый эльф, конечно, более брутальный. Черты лица очень мужские, волевые, но все же привлекательные, с налетом экзотичности: широкоскулый, серые глаза подчеркнуты темными ресницами и бровями вразлет. И, неожиданно, русые, или, как еще говорят, пшеничного цвета, густые волосы. Для эльфа слишком коротко остриженные, для человека — достаточно длинные, и, чтобы не мешали, он зачесывает их назад. Не мальчик-конфетка, но и не уродливый монстр, как другие пленники.

— Зачем я вам? — вдруг спрашивает он, невольно ощупывая кожаную полоску на шее.

Если бы я сама знала, зачем… Глупо и нелогично взваливать не себя дополнительную заботу, согласна. Но мне так захотелось!

— Ты же не думаешь, что я буду отчитываться перед тобой? — Лучшая защита — нападение.

— Зачем ты мне?

Действительно, зачем? Ну, хотя бы, затем, что с развлечениями здесь не очень — никакого интернета и телевидения. Впрочем, когда попала в сказку, хотя и местами страшную, то глупо страдать об отсутствии всяческих гаджетов и иллюзорной реальности. На самом деле, как раз такие норовистые красавцы мне раньше только в иллюзорной реальности и встречались.

Но ехать, действительно, скучно, поэтому с удовольствием продолжу этот занимательный разговор:

— Дай-ка подумаю! Зачем вообще пленников держат? Их же нужно кормить, поить… Вообще, ты можешь работать в поле, или на других тяжелых работах, но я очень сильно этого не советую — проживешь недолго. Можешь быть охранником. Точнее, мог бы быть, если бы к тебе было доверие. А вот постельной игрушкой — запросто!

Ох, как глаза-то у него сверкнули! Вроде бы, холодные серые глаза, а я думала, что так обжигать взглядом могут только черные, южные — ан нет! Прямо искра сверкнула, ледяная и опасная! Хотя и сопротивлялся, когда на него надевали ошейник, но не просил, не трясся от страха, не умолял ни о чем — интересное поведение! И до сих пор этот, предположительно, необразованный наемник, ведет себя как титулованный аристократ. Надменности эльфийской аристократии ему, конечно, не хватает, но он смотрит и разговаривает со мною, как равный с равной. Не сломали его в плену, смотрите-ка! Это хорошо, с одной стороны — мне будет интереснее, а с другой — значит, он опасен.

Жаль, что я сестру не расспросила поподробнее, как и при каких обстоятельствах его взяли в плен. Захватили ли его раненым, к примеру, или сам сдался? Хотя бы было понятно, трус ли он, хитрец-предатель, или же храбрый и опасный воин, которого смогли взять только раненым.

Еще можно было узнать у начальника стражи, чем в замке занимался этот Лекс — все время был кем-то вроде тренировочного пособия? И как себя вел при этом? Впрочем, пленник явно не был командиром в этом своем разбойничьем войске, иначе мне бы об этом сказали. И не факт, что тогда его отдали бы так легко.

— Тебе что-то не нравится? — продолжаю допытываться я. Дорога с этим разговором определенно становится короче!

— Я не хочу быть постельной игрушкой! — он снова вскидывает на меня свои выразительные глаза. Там удивление, гнев, неверие и упрямство.

— То есть, ты в замке чем-то другим занимался? Как отрабатывал свое проживание? — уточняю я.

— Я… я дрался здесь, точнее, на мне отрабатывали удары. Отпустите меня! — вдруг просит он. — И вам не потребуется меня кормить!

Отпустить тебя — как же, нашел дураков! А ты снова придешь грабить и, возможно, убивать в какое-нибудь селение.

— Это вряд ли, — замечаю я. — А постельной игрушкой, значит, ты быть не хочешь? Или только у меня не хочешь? Предпочитаешь чистокровных эльфиек?

А что, ведь мог этот полуэльф попасть под очарование утонченных ледяных красавиц, и теперь полукровка ему не нравится. Хотя кто его спрашивать, конечно, будет… но все равно обидно. Мэйри по моим, современным земным меркам, красавица и практически фотомодель. А здесь, как я успела уже прочувствовать, ее считают слишком человекоподобной и слегка вульгарной. Достаточно того, что она ростом чуть ниже остальных, формы более женственные, округлые, лицо красивое, но чересчур яркое и выразительное. Забавно, если этот недоэльф тоже посчитает мою внешность недостаточно совершенной.

— Нет, я вообще не хочу этим заниматься! — упрямо повторяет Лекс. — Я могу быть охранником! Я хорошо дерусь!

— Из морально-этических соображений не хочешь заниматься? — уточняю я. Вообще-то, а на что он тогда годится, если не в постель? Ну, не пахать же на нем! Нет, какое-то занятие у мужчины должно быть, чтобы «сбросить силушку молодецкую», а то много дури от безделья в голову полезет. Ну, пусть дрова рубит, к примеру! А потом еще и ночами отрабатывает, бедняга… «Да, две рабочие смены ему обеспечены!» — смеюсь про себя.

Пока что он меня здорово провоцирует и цепляет. Очевидно, все это именно из-за его манеры вести себя не как раб, а как равный.

— Вообще-то, развлекать девушек — это не самое худшее, чтоб ты знал! — продолжаю я развлекаться. — Если ты совсем ни к чему мне не пригодишься, можно устроить соревнование, какие-нибудь бои. Я могу одолжить у сестры орков, к примеру! Поедем к ней, будем делать ставки… А проигравший будет развлекать победителя и зрителей разными зрелищами, вот сексом, например. И вовсе не с эльфийками, и даже не с девушками… мне продолжать?

Если бы он мог испепелять взглядом, а я — сгорать таким образом, то точно осыпалась бы сейчас горсткой пепла. Взгляд моего нового имущества был настолько красноречивым… Зато с таким точно не заскучаешь! Главное, что моя собственная фантазия уже в пляс пошла, сколько бредовых и провокационных картин нарисовала! Он-то этого не знает, конечно, и не знает, где правда, а где выдумка. Но глазами сверкает уже непрерывно, словно предупреждает: «Не вздумай!».

Захочу — и вздумаю! Он еще не знает, сколько в сундуках у Мэйри разных интересных одежек «для особых случаев», которые я мысленно уже на него примерила. Мэйри некоторые полезные в хозяйстве вещи явно игнорировала, а вот разных и бессмысленных, и очень даже познавательных, игрушек у нее было навалом. Ну, каждый развлекается, как может. После тяжелого дня, пожалуй, это будет самое то!

А еще, похоже, начал работать ошейник, потому что мужчина, внезапно стиснув зубы, машинально дотронулся до кожаной полоски на шее.