Мэйри

Мой отец был человеком. Как мама им увлеклась? Я не знаю. Впрочем, странно было бы помнить то, что случилось еще до моего рождения.

Говорят, он был красив и непокорен. Говорят, что он ей отказал. Человек — ей, эльфийке, признанной красавице! Надеюсь, что потом отец сумел как-то сбежать, а не был замучен.

О дурном характере моей матери знали все. У меня характер тоже не сахар, поэтому я поссорилась с ней и ушла из дома первой. И, чтобы доказать всей семье, что проживу без них, основала свой дом. А вот сестра лучше выдерживала давление нашей родительницы

Но напоследок мама все же завещала мне небольшую часть имущества. Честно говоря, даже не представляю, что там может быть. Но поеду и заберу из принципа!

И теперь я еду за наследством. Еду в повозке. Спасибо, что не на телеге! Нужно мне это имущество или нет — пока не буду рассуждать, потому что сейчас пригодится все, что поможет выжить. Будь это золотые монеты или просто мясо и мука — сгодится все, лишним не будет.

Но они издеваются! Моя родня просто издевается надо мною! Они отдали мне человека! Еще один лишний рот. Мне хотя бы тех, кто есть, прокормить!

Мэйри

— Вот твой, забирай!

На ринге (а как его еще назвать: помост, загон?) дрались двое. Один — настоящий орк, а второй… эльф, что ли? Странно, вроде бы, эльфы рабами не становятся. Тогда моя доля наследства — орк? Только этого не хватало!

Приближаясь, я против воли рассматривала эльфа. Любоваться на его полудикого противника удовольствия мало. А эльф хорош! Светловолосый, широкоплечий и мускулистый, но гибкий и изящный — убийственное сочетание. Гены моей родительницы влекут меня к сородичам, а наследие отца-человека предупреждает, что красавцы-эльфы — те еще надменные твари. Но сейчас отвлекаться нельзя, потому что стоит расслабиться — и остальные наследницы с удовольствием лишат меня и того немного, что еще можно забрать. Но не задать этого вопроса не могу:

— Зачем мне орк? — спрашиваю я.

— Какой орк? — искренне изумилась в ответ Ризельда. — Вот твоя доля!

— Эльф? А разве он может быть рабом?

— Да приглядись! — так, словно разговаривает с дурочкой, пояснила сестра. — Это пленный. Он человек. Немного на полукровку похож, согласна. Мама не изменяла своим вкусам даже в последнее время, — и она хмыкнула, делая вид, что старается удержаться в рамках приличия.

А я сделала вид, что не заметила этого укола. Ссориться сейчас — плохая идея. Если не смогу сохранить хладнокровие и удержать свой характер в узде, то точно не выживу самостоятельно. Несколько подобных глупых поступков — и меня вообще перестанут уважать, придется возвращаться в родной дом под ехидные смешки и замечания близких и дальних родственниц.

Те, кто думает, что эльфийские девы — это нежные, тонкие и звонкие создания, глубоко ошибаются. Скорее, некоторые эльфы-мужчины могут быть такими. А их «слабый пол» на самом деле — очень даже сильные и властные женщины. И страшные интриганки. Мне как раз недавно пришлось пройти ускоренный курс по выживанию в непростых условиях.

А сейчас, пока я раздумывала, как реагировать на подколы: съязвить в ответ или просто проигнорировать, мой полу-эльфик вдруг с ощутимым грохотом падает на деревянные доски помоста, словив, как я понимаю, особо сильный удар противника. Даже я вздрагиваю от неожиданности и страха за парня: его соперник просто монстр! Но это же тренировочный бой? Тогда серокожий монстр должен сдерживать свои удары! Иначе он убьет мою новую собственность!

К счастью, тот, кто ужасно напоминает мне эльфа, даже несмотря на пояснение сестры, поднимается с пола. Половина лица у него красная — видимо, удар пришелся на скулу, или он приложился об пол при падении. Мужчина выглядит слегка оглушенным, а потом, чуть покачнувшись, подносит руку к лицу — и убирает ее, окрашенную алым! Некрасиво и страшно размазывает яркую кровь по подбородку, потом пытается как-то ее стереть, но под рукой нет ничего подходящего.

Тем временем его монстрообразный противник отходит чуть в сторону и, к счастью, не пытается добить поверженного человека. Надеюсь, это тренировка, и убийства противников нет в правилах.

Хорошо, что победитель остановился, потому что я огромным усилием воли сдержала себя, чтобы не броситься поднимать полукровку, смотреть, насколько серьезны его раны. Кажется, это был бы глупый поступок. Но хотя бы спросить я могу, старательно контролируя голос:

— Кто разрешил портить мое имущество? А если этот монстр его убьет? А если покалечит?! Тогда вы скажете, что все так и было? Что теперь у меня наследства нет?!

— Прости, Мэйри, я не подумала, — вроде бы, искренне извиняется сестра. — Просто мы его для того и держим, я забыла отменить тренировку. Да живой он, живой! Он живучий. Хочешь, его лекарь посмотрит, чтобы в дороге неожиданностей не было?

— Хочу! — заявила я, хотя Рози (это сокращение своего имени она ненавидела, поэтому я обычно называла ее именно так) явно надеялась, что я откажусь от визита лекаря. — Да, пусть он его осмотрит.

Рози скривилась, но ничего не сказала. А я задала следующий важный вопрос:

— А как он попал в плен?

— Оказался вместе со всем этим сбродом: орками, троллями, людьми, которых даже свои к виселице приговорили. И в их числе — этот полукровка, очень похожий на нас — вот что самое отвратительное! Сопротивлялся, как бешеный, при захвате, хотя и без оружия был. Точнее, с какой-то странной палкой. Ну, его, раз живым достался, добивать не стали, а решили использовать как «куклу» для тренировок. Хотя, как по мне, зря вообще деньги на покупку потратили. Но ты же знаешь маму: попробуй с ней поспорить! И она почему-то решила, что ты безумно обрадуешься такому подарку.

Да уж, мне она могла бы это и не рассказывать — характер нашей родительницы мы обе прекрасно знали. Именно поэтому я живу отдельно, и, невзирая на отсутствие элементарных удобств, чувствую себя гораздо лучше, чем раньше.

Но с сестрой тоже надо держать ухо востро. Специально вредить она не будет — по крайней мере, я искренне на это надеюсь! — но напакостить по мелочи или не рассказать нужные вещи вполне может. Стоит принять меры заранее.

— Ты даешь мне опасного пленника. Чтобы никто не сказал, что хочешь избавиться от сестры, придется добавить тот ошейник. Ну, помнишь, тот артефакт? Который улавливает мысли и запрещает причинять вред хозяйке. У мамы он точно был. Кстати, а она не хотела добавить его к своему подарку?

И по тревожно метнувшемуся в сторону взгляду сестры поняла, что угадала. Что же, вовремя я вспомнила: она явно не собиралась отдавать мне лишнее.

Подаренный мужчина почему-то притягивает взгляд все сильнее. Впрочем, ничего удивительного. Кто откажется от того, чтобы владеть эльфом? Да, у нас матриархат, но не настолько серьезный, чтобы все мужчины были рабами без права голоса. У них есть право выбора. И такую, как я, вряд ли кто-то выберет.

А вот этот «подарок» права выбора не имеет. А еще он показывает эмоции, чего мне всегда не хватало в чистокровных эльфийских мужчинах. Эти упрямо сжатые тонкие губы, которые его совершенно не портят, напряженно всматривающиеся в меня внимательные серые глаза — похоже, что в плен взяли не простого крестьянина. «Чистым» человеком он точно быть не может, чистокровным эльфом — тоже, по множеству причин. А красивый и эмоциональный полукровка — то, что нужно, чтобы скрасить мою жизнь и обеспечить развлечения.

Мэйри

Не знаю, почему полукровка получился таким неожиданно привлекательным и по-мужски изящным, совершенно не похожим на неуклюжих человеческих мужчин. И, в то же время, он нравится мне даже больше настоящих эльфов.

Может, все дело в том, что черты лица не такие застывше-замороженные, как у чистокровных представителей «высшей расы»? Но все равно он выглядел красивее иных эльфов, а я рядом с ним казалась себе грубой неуклюжей карлицей.