Лекс

Утром я почувствовал себя значительно бодрее. Не знаю, что за настой мне вчера дали, но он подействовал как таблетка от головной боли, к тому же, ужин, душ и сон тоже сделали жизнь значительно лучше.

Проснулся явно не с первыми петухами, судя по яркому солнцу за окном, поэтому меня посетило легкое беспокойство и чувство вины: наверное, нужно уже что-то делать, как-то отрабатывать проживание? Бесплатный сыр и курортные условия мне здесь не обещали.

С огромной радостью обнаружил рядом с постелью новую чистую одежду, оделся, и, повинуясь условным пищевым рефлексам, отправился в сторону столовой, откуда как раз доносились чьи-то голоса.

Около большого деревянного стола обнаружилась моя хозяйка — ладно, я даже не буду иронизировать, она же действительно здесь хозяйка! Впрочем, можно называть ее хозяйкой дома… вот так, пожалуй, будет лучше всего! Рядом с ней стояла какая-то бабушка. Она обернулась, и я моментом определил ее в «суровые старухи», в отличие от румяных сказочных «добрых бабушек» или интеллигентных «театральных старушек» из старых фильмов.

Пожилая женщина взглянула на меня сурово, но потом неожиданно улыбнулась так, что лучики добрых морщин разошлись от глаз, и сказала:

— А, как это ты наш новый жилец? Я его еще не видела, госпожа Мэйри!

Последние слова уже адресовались девушке, и та ответила:

— Не успели вы его еще встретить, Ефросинья Егоровна! Я его сразу к полевым работам приспособила!

Как интересно, значит, Мэй даже не всем рассказала, как я успел отличиться? Неужели, действительно не хотела унижать публичным наказанием? Или не хочет портить мне жизнь, дает шанс заслужить хорошее отношение местных? Я не ожидал, спасибо ей!

— Тогда ведь надо покормить его, да? — спросила бабушка, и я удивился, с чего вообще посчитал ее суровой?

— Надеюсь, я не съем все ваши пирожки, и парню тоже останется, — засмеялась Мэй.

— Ой, деточка, да у меня на всех хватит, вам, молодым, надо хорошо питаться! Ой, госпожа, простите…

— Бабушка Ефросинья, перестаньте меня госпожой называть, хотя бы наедине! — удивила меня Мэй. — Вы уж точно это заслужили! И давайте, сядьте с нами и поешьте! Я вам еще колбасу дам, которую мы в городе покупали, попробуете!

— Нет, нет! — снова начала отказываться старуха. — Я мясо не люблю, я пирожки с молоком!

Тут до меня стало медленно доходить — старуха экономит на еде? Или она просто боится, что съест слишком много, объест «молодых, которым силы нужнее»? Я, честно говоря, ем хорошо, никогда себя не ограничивал, а не толстел, потому что спортом занимался. Даже если это неправда, и никакого голода у них не ожидается, внезапно стало стыдно: меня самого накормили «от пуза», и никто куски не считал. А толку от меня пока что было… маловато толку, больше по лесам бегал. А в этой деревне, или подворье, как бы его попонятнее назвать, я пока что встречал только женщин, стариков и детей. Нет, вру: еще стража на воротах была, периодически сменяющаяся, именно они меня и поймали после побега.

Но остальные… получается, работать как раз и приходится этим женщинам, да еще деду. А я, здоровый мужик, морщу нос при виде земли и лопаты. Пожалуй, мне впервые представился случай сделать что-то полезное в этом мире. Ну и пусть это будет неприятная и непривычная грязная работа. Служить мишенью для ударов точно не лучше, а сбежать отсюда в лес и жить там в шалаше, рискуя быть съеденным зверями — так и вовсе глупо.

Мои мысли прервали слова Мэй:

— Ну, тогда просто чаю попейте! А Лекс нам расскажет, кто он и откуда. Я же знаю, что всем интересно!

Я чуть не поперхнулся: предупреждать же надо! Хотя, конечно, любопытство явно мучает местных, и лучше уж я сам навру складно, чтобы потом не попасться на вранье неожиданно.

— Я уехал из дома, чтобы поискать лучшей доли, потому что не хотел воевать с родней за наследство, — вдохновенно начал я красивую историю. — Но я плохо знал местность, и попался банде, которую давно разыскивали за грабежи. Попал в плен вместе с ними, а потом меня передали госпоже Мэй.

Ну, строго говоря, вторая часть моего рассказа была очень близка к правде. Не зря Мэй взглянула на меня остро, словно пытаясь сопоставить факты. Ну, правдивее уже нельзя, а то меня либо сожгут тут как колдуна, если про перемещение из другого мира расскажу, либо просто в местный дурдом определят.

— Бедняжка! — расчувствовалась бабушка, заставляя меня залиться краской стыда. Но что мне еще делать, не врать не получается! По крайней мере, ничего плохого я им точно не сделал, и никого не убил. Уверен, что и не смог бы убить.

— Ешь пирожки! — пододвинула она большую миску, потом сама достала оттуда румяный масляный пирог и ватрушку, положила мне на тарелку. Вторую порцию выпечки она положила перед Мэй.

Девушка в это время разливала из глиняного расписного чайника ароматный напиток по нашим чашкам.

— Спасибо, деточка! Пусть тебя высшие силы хранят, дадут здоровья! — поблагодарила пожилая женщина. — Только здесь чай и пью, он у тебя какой-то волшебный получается!

Чай, пирожки, этот терем на лесной опушке, участливая бабушка и красивая девушка рядом — мне внезапно показалось, что такой и должна быть счастливая жизнь. И бабушка… моя умерла рано, мне было лет шесть, и ее дом потом продали, потому что ездить туда родителям было некогда. Кажется, пирожки она редко готовила, зато всегда давала нам с собой разное варенье и сушеные яблоки для компота.

Но, увлекшись воспоминаниями, я чуть не потерял бдительность, а любопытство старшего поколения недооценил: пришлось срочно выкручиваться, придумывая, почему мне не досталась наследства, а еще я признался, что эльфы тоже затесались в мою родословную. Никогда не подозревал в себе таких талантов к вранью!

Зато, неожиданно, я их всех повеселил, когда проникся тяготами натурального хозяйства, и вообще нелегкой жизни простых тружеников:

— Вы же не едите лягушек?! — вырвалось у меня.

— Лягушек? Зачем? Почему лягушек? — с искренним изумлением уставились на меня хозяйка и ее собеседница.

— Ну, это первая дрянь, которая пришла мне в голову, — объяснил я, оскорбившись, когда обе залились смехом.

Мэйри

Я планировала после окончания издевательства с хвостиками и прочими вещами наградить парня. Точнее, наградить нас обоих, доставить удовольствие. Все же эти рискованные игры в наказание провоцировали на множество шаловливых мыслей. Возможно, парень имел несколько иное мнение, потому что боль-то была не игрушечная… но наказание есть наказание!

Но его плохое самочувствие в тот день поставило точку на всех планах.

Впрочем, незачем торопить события, ожидание порою бывает более волнующим, чем само событие. Тем более, я все же надеялась увидеть какие-то чувства от Лекса. Да, помню его гримасы от перспективы подобных игр, но время играет на меня. Здесь нет ни одной женщины подходящего возраста, и мой коварный план очень прост: мужчина заскучает в одиночестве. Конечно, это звучит ужасно, но меня не особо тревожила моральная составляющая: в любви каждый сам за себя. Тем более, что Лекс собрал в себе почти все мои требования к идеалу мужчины. Словно кто-то долго изучал мои предпочтения, и подобрал именно такого: не тупой неграмотный крестьянин, но и не ледяной эльфийский сноб; в чем-то непокорный и язвительный, но никогда не опускавшийся до откровенного хамства.

А еще он ни разу не упомянул оставленную на родине невесту, так что здесь моя совесть кристально чиста.

Конечно, в ближайшее время ничего не получится, потому что со своих сельскохозяйственных работ мы с ним каждый раз возвращались упаханными вусмерть. Можно было бы это слово заменить другим, не совсем приличным, и стало бы еще понятнее, что работа нас полностью удовлетворяла, как в известном анекдоте. Я восхищаюсь нашими предками-крестьянами: вот как они успевали после работы еще столько детей наделать? И сил на все хватало! Впрочем, развлечений в те времена было мало, сразу исключаем интернет и телевизор…